Любовь в погоне за искусством - Рублева Алиса - Страница 6

– Почему вы не дали мне закончить задачу. Я вам не нравлюсь?

Роман Дмитриевич не успевает ничего ответить. Я не выдерживаю и срываюсь на Карину:

– Ты можешь помолчать хотя бы пять минут?!

Теперь все смотрят на меня. Карина поворачивается в мою сторону.

– С тобой вообще никто не разговаривал, – отвечает мне сквозь губу.

Я закипаю. Хватаю сумку и встаю со своего места.

– Виолетта, сядьте, – просит меня Роман Дмитриевич.

Но я не могу остановится. В висках пульсирует, перед глазами будто красная пелена. Мне срочно нужно отсюда уйти, иначе взорвусь от злости и натворю дел. Иду к выходу и, проходя мимо Карины, слышу, что она смеётся. Это последняя капля! С силой толкаю одногруппницу в плечо. Она теряет равновесие и чуть не падает. Потом резко встаёт, сжав кулаки. Если сейчас она мне хоть что-то скажет, драки не избежать.

Роман Дмитриевич подходит и встаёт между нами. Сначала он поворачивается к Карине, и я не вижу, как он на неё смотрит, но девушка молча садится на место. Потом он оборачивается на меня, но я отвожу взгляд. Злость уже отступила и на её место пришёл стыд. Мне хочется спрятаться. Так и не взглянув на Романа Дмитриевича, я выбегаю из аудитории.

Часть 7

С момента моей выходки на лекции Романа Дмитриевича прошло три дня. Я не говорила об этом подругам, но они всё равно узнали. Кате рассказали одногруппники в тот же день. Ну а там уже и Ира, и остальные узнали от неё. К счастью, все списали моё неадекватное поведение на стресс. Говорили: “да ладно вам, её чуть из общаги не выселили, перенервничала девчонка”. И я была очень рада, что все так решили. Главное, что никто не догадался, что это случилось из-за моей глупой ревности. А с Кариной мы больше не общались.

Но вот настал день, когда мне придётся встретиться с Кольским, ведь сегодня у нас практика. В груди комок смешанных эмоций. С одной стороны, я очень хочу увидеть Романа Дмитриевича – думала о нём всё это время. С другой, мне так стыдно. Как смотреть ему в глаза? Опозорилась. Чувствую укол неприятной мысли: а вдруг он догадался, что нравится мне? Шумно выдыхаю и поднимаюсь с постели. Надо взять себя в руки. Ира уже ушла на пары. Мне ко второй, поэтому сегодня спала дольше обычного. Домашка сделана, осталось только собраться.

После двух лекций и обеда иду на практику по теории искусства. В аудиторию к Роману Дмитриевичу захожу за минуту до начала, чтобы не встретиться с ним один на один. Его нет на месте. Зато внутри уже полно студентов, так что иду к самой дальней парте. Пытаюсь слиться с обстановкой и не привлекать внимания.

Как только устраиваюсь на своём месте, заходит преподаватель. Он окидывает аудиторию взглядом, будто ищет кого-то. Его губы поджаты, брови слегка нахмурены. Но когда он замечает меня, выражение его лица смягчается. Глаза снова становятся добрыми, как в нашу с ним первую встречу. В этот момент все мои сомнения и неприятные эмоции рассеиваются. Я встречаюсь с Романом Дмитриевичем взглядом и ощущаю на душе весну.

Боже! Это невыносимо. Меня тянет к нему с немыслимой силой, но внутренний барьер не позволяет перейти черту и проявить инициативу, как это делает, например, Карина. Да и сам Роман Дмитриевич не предпринимает никаких шагов. На первый взгляд кажется, что ему это не нужно. Но я будто чувствую от него такую же симпатию ко мне. Эта тяга, как электрический ток, ощущается в воздухе. Такого со мной ещё не бывало. Но проблема в том, что мы оба старательно выставляем барьеры. Мне мешает страх перед мужчинами. А ему? Я не знаю что…

На паре я не очень активна. Веду себя тихо, отвечаю только, если спросят. После занятия собираю вещи и иду к выходу.

– Виолетта, подойдите, – останавливает меня Роман Дмитриевич и указывает на первую парту перед его столом.

Я останавливаюсь. Сердце начинает стучать быстрее, ладони становятся влажными. Несколько девчонок оглядываются и о чём-то перешёптываются. Делаю несколько неуверенных шагов и сажусь напротив преподавателя. Мы остаёмся в аудитории одни. Этого я точно не ожидала. Зачем он меня задержал? Хочет позвать на свидание? Начинаю тереть ладонями джинсы, отгоняя бредовую мысль. Молча жду, что он скажет.

– Я хотел бы поговорить о вашем поведении на моей прошлой лекции.

Блин!

Поджимаю коленки и начинаю теребить ремешок своей сумочки.

– Да, извините, Роман Дмитриевич, – стыдливо отвожу взгляд.

– За что? – он спрашивает с каким-то холодным спокойствием.

– Ну, что устроила скандал…

– Считаете: дело только в том, что вы поругались с одногруппницей?

Кольский говорит спокойно, но разговор мне совсем не нравится. Не так я себе всё представляла.

– Вы проявили неуважение. Сорвали лекцию, – его тон нарастает. – Ослушались, когда вас просили вернуться на место. – Роман Дмитриевич недовольно выдыхает и отворачивается, разглядывая что-то в окне. Его плечи медленно поднимаются и опускаются, будто он старается выровнять дыхание.

Я молча жду. Неужели, его так задело, что я ослушалась?

Он трёт подбородок. Потом подпирает его рукой и смотрит на меня. Глаза цвета карамели снова излучают теплоту, как будто он не умеет долго злиться. Я пытаюсь разгадать его взгляд. Безумно хочется понять, что на душе у этого мужчины. Но ещё больше хочется переступить через страхи и сделать шаг навстречу.

Мы смотрим так друг на друга несколько секунд. И, кажется, это самый интимный момент за всю мою жизнь.

Роман Дмитриевич прерывает молчание первым.

– Вы показались мне старательной студенткой. Идёте на красный диплом?

– Да.

– Вы больше не допустите подобных ситуаций?

– Буду стараться, – говорю на выдохе, чувствую себя странно. Не понимаю, его задевает, что я ослушалась или что я могу скатиться по учёбе? Какое ему дело до моей зачётки?

– Удачи, Виолетта! – Он улыбается мне, а потом опускает взгляд в книгу.

Видимо, я свободна. Поднимаюсь со своего места и, попрощавшись, выхожу из аудитории.

Иду в общагу, а на лице у меня играет глупая улыбка. Он тоже ко мне что-то чувствует! Я уверена.

Часть 8

Наступила середина октября. В моей жизни, наконец-то, появилось подобие порядка. Мне удалось устроиться на подработку официанткой в наш любимый студенческий бар. Конечно, не работа мечты, но в целом ничего плохого. Бывает тяжело, и устаю сильно, когда большой наплыв гостей, но в остальном меня устраивает и коллектив, и само место. Смены по восемь часов, два на два – удобно совмещать с учёбой и от общаги недалеко. Отличный вариант для студентки. А главное: у меня появились свои деньги! Так что я очень довольна.

В универе тоже порядок. Хожу на пары, делаю домашку, получаю свои пятёрки. В общаге всё тихо, без приключений, но стараюсь лишний раз не попадаться коменданту на глаза. Чувствую себя отлично. Вообще, в октябре у меня всегда хорошее настроение. Когда вокруг столько красок, невозможно грустить.

На парах по теории искусства студентки по-прежнему заигрывают с преподавателем. Но, кажется, это неизбежно, да и я уже привыкла. Роман Дмитриевич невозмутим со всеми поклонницами. Я думаю, он очень гордый мужчина, и не в его характере реагировать на каждый, оказанный знак внимания. По крайней мере, за эти полтора месяца у меня сложилось такое впечатление.

Что Роман Дмитриевич чувствует ко мне, я так и не поняла. Но, по крайней мере, он больше не отворачивается, когда видит меня, и его взгляд не становится холодным. Несколько раз он мне даже улыбался, и я украдкой отвечала улыбкой в ответ. Мне не хочется, чтобы кто-то из сокурсников или друзей знал, что я что-то к нему чувствую. Но перебороть эти эмоции не могу. Когда вижу Романа Дмитриевича, мне кажется, будто я лечу – такая лёгкость на душе и голова идёт кругом от приятного волнения.

Кольский всё так же увлечённо ведёт свои занятия, а я с удовольствием впитываю всю информацию. Для меня встреча с ним, как заряд энергии – будоражит сознание и придаёт сил.