Любовь в погоне за искусством - Рублева Алиса - Страница 17

– Я не это имел в виду, – недовольно выдыхает Рома.

– Но я уже всё купила, так что вопрос закрыт.

Кольский какое-то время молчит, а потом серьёзно говорит:

– Не делай так больше никогда, – и добавляет более мягко, – пожалуйста. И деньги всё-таки возьми.

Пожимаю плечами и осматриваюсь в музее. Я бывала здесь раньше и приходила ещё раз пару дней назад, чтобы расспросить сотрудников о предстоящей выставке. Мне удалось узнать, какие именно картины сюда привезут, поэтому я изучила информацию по каждой из них. О некоторых, конечно, уже знала, но про какие-то едва что-то слышала. Поворачиваюсь к Роме и уверенно заявляю:

– Сегодня буду твоим экскурсоводом.

Он смотрит на толпу, скопившуюся вокруг гидов, и улыбается, явно радуясь, что я не предлагаю ему таскаться за ними.

Мы с Ромой останавливаемся у очередной потрясающей картины, и я рассказываю ему сначала о художнике, потом о смысле, который он хотел передать на этом полотне. Кольский внимательно слушает и кивает, хотя, мне кажется: он и так это знает. Но по его доброй улыбке вижу, ему приятно меня слушать.

Моя экскурсия проходит без заминок, пока в противоположном конце зала у одной из картин я не замечаю ректора нашего университета. Он изучает полотно, но вот его взгляд перемещается и задерживается на нас с Ромой. Я вся сжимаюсь от страха. Неужели заметил?

Часть 25

Взгляд ректора остановился на нас, и я машинально сжимаюсь. Здесь много других людей, но мы с Ромой стоим как раз напротив него. Я замолкаю, сердце уходит в пятки, отворачиваюсь к стене, в надежде, что ректор нас не увидел. Рома замечает перемену в моём настроении.

– Ты чего?

– Отвернись, – почему-то начинаю шептать, – там Борис Петрович стоит.

Рома оглядывается, а я дёргаю его за руку и снова шепчу:

– Хочешь, чтобы он нас увидел?

Меня-то ректор вряд ли помнит в лицо, но Рома всё-таки преподаватель. Что, если он его узнает и решит подойти? Как мы будем оправдываться, если он поймёт, что я его студентка? Индивидуальные занятия? Ну не отходить же мне в сторону и не притворяться, что я не с ним? Не знаю почему, но этот вариант кажется мне унизительным. Рома же ведёт себя абсолютно расслаблено.

– Да не бойся ты. – Кольский поглаживает меня по плечу. – Смотри, он ушёл.

Оборачиваюсь. Ректора и правда нигде не видно. С облегчением выдыхаю.

– Надеюсь, мы его больше не встретим. Не хочу, чтобы у тебя были из-за меня проблемы.

– Иди сюда. – Рома расставляет руки, приглашая меня в свои объятия.

Я скептически поглядываю на него.

– Ну, иди, – усмехаясь подзывает меня снова.

Нерешительно делаю шаг в его сторону. Кольский обхватывает руками мою талию и прижимает к себе. Я тону в тёплых объятиях. Прижимаюсь к его крепкой груди, закрываю глаза и вдыхаю аромат сладкой мяты. Становится так легко.

– Виолетта, я не пытаюсь скрывать наши отношения.

Поднимаю на Рому удивлённый взгляд.

– Как же? А если тебя уволят.

– Не уволят, – уверенно отвечает он. – А если и так, то ни о чём не буду жалеть. Главное, что я встретил тебя.

Чувствую, как покалывает кончики пальцев, щёки начинают гореть. Тянусь к Роме и целую его в губы.

Оставшаяся часть экскурсии проходит без приключений. Выходя из музея, я чувствую мощный заряд вдохновения. Всё-таки искусство – это сила.

Следующей остановкой в нашем свидании становится ресторан-кабаре, в котором сегодня проходит вечерняя развлекательная программа: стендап, выступления танцоров и живая музыка. Для Ромы у меня подготовлен небольшой сюрприз. Надеюсь, ему понравится. Мне пришлось договариваться через владельца моего бара. Он помог выйти на здешнего организатора.

Мы с Ромой садимся за столик недалеко от сцены. Здесь спокойно, чуть приглушённый свет, заведение выглядит изысканно, но без вычурных излишеств. Я ненадолго отхожу, чтобы найти организатора. Удостоверившись, что всё в силе, возвращаюсь к Роме. Мы заказываем еду и напитки. Со сцены раздаётся томная мелодия саксофона. Посетители за соседними столиками негромко переговариваются, делают заказы и звенят бокалами. Рома, откинувшись на спинку стула, кажется расслабленным и довольным. Он смотрит на меня, и в его глазах танцуют искры прожекторов, что освещают сцену. Затем поднимает бокал и предлагает мне выпить. Делаю несколько глотков.

– Тебе нравится здесь?

– Да, – отвечает Рома. – Приятное место.

Музыка всё ещё льётся по заведению. Обстановка успокаивающая. Но я слегка волнуюсь. Понравится ли Роме то, что я придумала? Я не делала этого почти пять лет. Две недели готовилась, но всё равно мало.

Музыка останавливается, поклон артиста, гости аплодируют. И следом на сцену выходит стендап-комик. Вся магия саксофона рассеивается. Посетители, успевшие, как подтаявшее масло, растечься по своим стульям, выпрямляют спины и принимаются за еду и разговоры. Первые шутки комика не заходят, но спустя минуту зал уже смеётся. А я понимаю, что мне пора.

– Ром, я оставлю тебя не надолго.

Он кивает, а я скрываюсь из вида и бегу к организатору.

Часть 26

Бегу в гримёрку. Здесь довольно оживлённо. Артисты готовятся к выступлению. Разговаривают, наряжаются, репетируют. Несколько дней назад я показывала свой номер организатору, чтобы получить разрешение на выступление. Ему понравилось. В качестве бонуса мне дали бесплатные билеты на сегодняшний вечер, так что я не заплатила за вход ни копейки. К счастью для Ромы, а то опять бы начал возмущаться, что я потратилась. И чего ему не нравится? Я сделала это не для того, чтобы продемонстрировать свою независимость, а лишь хотела показать, что тоже могу что-то для него сделать.

Достаю заранее подготовленную одежду и захожу за ширму. Снимаю своё платье и натягиваю чёрное боди без рукавов и белую юбку из фатина. Поправляю причёску и бегу к сцене. Мой танец сразу после выступления комика. Раньше я часто ездила на соревнования от танцевальной студии, в которой занималась. Но с тех пор, как забросила занятия, столько времени прошло, растяжка уже не та, да я и стала другой. Но мне почему-то очень хочется показать Роме себя прошлую. Чем я жила, что любила. Но главное – показать свои чувства через этот танец.

В груди гулко колотится сердце. Включается музыка для моего выступления. Спокойная, размеренная. Выбегаю на сцену и сразу делаю прыжок вверх. Получается очень высоко, как и должно быть. Выгибаю спину и раскидываю руки в стороны. А потом, будто врезавшись в невидимую стену, резко падаю и оседаю на пол.

Вскидываю руки вверх и поднимаюсь одним рывком на носочки. Обнимаю себя. Отвожу одну ногу назад и начинаю быстро кружиться на второй, расставив руки в стороны. Звуки музыки нарастают, я кружусь всё быстрее. Мелодия доходит до своего пика и резко затихает. В этот момент я также резко снова оседаю на пол, поджимаю колени и опускаю голову. Пару секунд я сижу в тишине. Будто в зале никого нет. Вспоминаю свои эмоции, когда с Ромой всё только начиналось. Как он был холоден, как я пыталась заглушить свои чувства к нему, но всё тщетно. Понемногу музыка становится громче.

Поднимаю голову и смотрю на гостей заведения. Глазами нахожу Кольского. Он приглядывается ко мне, и на его лице выражается удивление. Видимо, он только сейчас понял, что это я выступаю на сцене. Но у меня больше нет времени следить за его реакцией. Музыка зовёт. А мне так много нужно сказать в этом танце. Бегу вдоль сцены и снова делаю прыжок в высоту, на этот раз прокручиваясь в воздухе вокруг своей оси. Касаюсь ногами сцены и тут же снова захожусь в вихре круговых прыжков в такт резким толчкам мелодии. Один, второй, третий – голова идёт кругом. Музыка всё громче. Останавливаюсь, выгибаю спину и практически встаю на мостик.

Слышу стук сердца в висках, кровь разгоняет эндорфин по организму, губы сами растягиваются в счастливой улыбке. Прямо как в тот день, когда мы с Ромой впервые поцеловались. Выпрямляюсь, делаю последний круговой прыжок и оседаю на сцену, вытянув одну ногу в сторону. Глубоко дышу. Потом улыбаюсь и смотрю на Рому. Он внимательно наблюдает за каждым моим движением.