Хозяин леса 2 (СИ) - Дай Андрей - Страница 16

Арчибальд Лукошин, кстати, тоже не выглядел завсегдатаем таких пафосных мест. Тем не менее, назначил встречу именно в таком.

— Здесь можно говорить безопасно, — пояснил он первым делом. — Владельцы заведения гарантируют конфиденциальность.

— Она нам понадобится? — усмехнулся я. — Конфиденциальность?

— Вам — не знаю, — пожал плечами Лукошин. — А вот мне, в связи с родом моей деятельности, не помешает. Деньги любят тишину, знаете ли.

— Будем говорить о деньгах? — удивился я. — Из меня плохой инвестор выйдет. Сразу предупреждаю.

— Хорошая шутка, — оскалился менеджер. — А как вы относитесь к крупным корпорациям? Насколько я знаю, если бы не армейский контракт, вы стали бы сотрудником одной из них?

— Ага, — не стал запираться я. — Сбежал от такого «счастья» в войска. Поэтому, мой ответ: никак. Никак не отношусь. И не намерен относиться. Второй раз я в эту ловушку не попаду.

— А я, как видите, попал, — оскал сменился тонкой, одни губами, улыбкой. — И даже добился кое-каких успехов.

— Не завидую, — признался я.

— И не нужно, — кивнул Арчибальд. — Хотя, если разобраться, вооруженные силы — тоже, в какой-то мере, корпорация. Причем, обладающая государственной монополией на насилие. Разве нет?

— Тогда это же можно сказать о структурах государственной безопасности и полиции.

— Несомненно. Вы верно ухватили суть. Однако масштабы несопоставимы. Если те или другие — это просто очень крупные… предприятия. То Армия и Флот — это мегакорпорация. Огромная, обладающая собственными ресурсными базами, разрушительным оружием и системами передачи информации, структура.

— Отличие все же есть, — улыбнулся я. — Даже Генеральный Штаб не управляет этой структурой. Стратегическое планирование и оперативное реагирование осуществляет федеральный Управляющий, а не кто-то из людей. И главная цель существования не извлечение прибыли для акционеров, а свобода и безопасность всех граждан страны.

— Согласен. Тем не менее, на более приземленном уровне, у армии тоже есть собственные интересы и предпочтения. Есть даже лобби в Сенате. Вы знали об этом?

Тайной это не было, и не могло быть. Часть уволившихся в запас ветеранов ВС, выбравших стезей для гражданской жизни политику, оказывали посильную поддержку. Мы все птенцы одного гнезда. Мы все навсегда вписаны в скрижали памяти многомиллионного коллектива. Мы — одна семья.

Так что в ответ я только улыбнулся. Никакой проблемы я в этом «лобби» не видел.

— Ну да, — развел руками Лукошин, словно бы прочитав мои мысли. — Вы правы. У нашей системы есть недостатки, но достоинства с лихвой их перевешивают. Кстати, в каких отношениях вы с моей дочерью?

Он задал этот вопрос так, будто бы действительно «кстати». То есть, то о чем мы говорили прежде — это было для директора Аврорского филиала гигантской корпорации важным. А Лилу и я — так, побочное явление.

— Мы друзья, — лаконично ответил я. Этот человек так и оставался для меня загадкой. Обычно человека сразу видно. Кто он, что хочет, о чем мечтает. Этот же — словно серая тучка на горизонте, по которой предсказать будет дождь или нет, совершенно невозможно.

— Это понятно, — улыбнулся Арчибальд. — Для врага она не стала бы трудиться и составлять заявку на благотворительный грант. Очень грамотно оформленный. И аргументы представлены так, что отрицательный ответ нашей комиссии по грантам стал бы репутационной потерей компании.

— Она талантлива, — констатировал я факт.

— Да. Согласен. Однако ленива и легкомысленна. Но для вас она преодолела свои минусы и реализовала плюсы.

— Мы хорошие друзья. А друзья должны помогать друг другу. Если потребуется, я для нее тоже сделаю все возможное.

— Отлично сказано, господин полковник. Однако ваше предвзятое отношение к корпорациям… Поймите: да мы не ангелы. Да у нас все подчинено одной цели, и устремление это низменно — прибыль. Но вместе с этим, корпорации — локомотивы экономики страны. Действительно серьезные проекты возможны лишь с привлечением действительно громадных средств. А у кого, кроме корпораций, они есть? Кто, кроме нас может оплачивать труд сотен и тысяч ученых и инженеров? Государство? Да, но оно не вездесуще, и в сфере интересов страны далеко не все отрасли и направления. Мы же всегда на переднем рубеже. Новые товары, новые технологии, новые возможности…

— Признаться, с такой стороны я существование корпораций не рассматривал.

— А благотворительность? Вы же знали о заявке на грант? А сумму этого пожертвования Лидия вам озвучивала? Нет? Она запросила десять миллионов талеров. И корпорация может их выделить. Для нашего бюджета это не особенно большие деньги.

Десять миллионов! Это решило бы все проблемы. Выкупить еще сотню квадратных километров предгорий, обеспечить приобретение саженцев, оплатить труды по ирригации. С такими деньгами все это становилось возможным сделать.

— Лилу большой молодец, — искренне выговорил я.

— Да, — энергично кивнул Лукошин. — Это действительно так. И зря она постеснялась поставить свое имя в списке авторов проекта. Она вообще указала вас одного. И если вы друзья, это выглядит тем более странно.

— Может, она не хотела…

— Да-да. Я понимаю. Это может быть связано со мной. Дочь не хотела, чтобы подумали, будто бы грант вы получили благодаря родительской протекции.

— Ага, — облегченно выдохнул я. — Это я и хотел сказать.

— Тем не менее, я бы очень хотел, чтоб ее имя вернулось на заглавную страницу документа. Поговорите с ней. Убедите. Уверен она прислушается к вам… Сразу скажу: лица, указанные в числе авторов проекта, несут коллективную ответственность за исполнение принятых по гранту обязательств. Да-да. Будут и такие. Но не переживайте. Ничего незаконного от вас не потребуется. Выступить на галовидении, по присутствовать на каком-нибудь мероприятии, сказать пару добрых слов о корпорации…

— Это приемлемо.

Понятно, что «Бигфуд» выжмет из нас всю выгоду, какую только сможет. Но и просто так брать чужие деньги было бы как-то… стыдно. Понятно, что на благое дело. И все же…

— Жизнь молодой девушки только начинается, — пояснил Лукошин, снизив голос до громкого шепота. — Кто знает, какие именно заслуги зачтутся в будущем. Мне кажется, участие в проекте такого уровня, в ее послужном списке точно не помешает.

— Согласен, — серьезно кивнул я. — Я поговорю с ней. Тем более, как реальный автор документа, она просто обязана быть на главной странице.

— Очень хорошо, что мы поняли друг друга, — вроде бы даже как-то расслабился Арчибальд. — Приятно было общаться с умным человеком.

Серьезный разговор, ради которого собственно эта встреча и состоялась, на этом закончился. Это не значит, что мы с Арчибальдом встали и разошлись по своим делам. Нет. Раз уж попали в ресторан, славящийся своей кухней, грех было не продегустировать изысканные яства. Тем более что они оказались действительно невероятно вкусными.

За мной заехала Хельга. Похоже, ей просто нравилось передвигаться по Лунебургу за рулем дорогущего спорткара. Утробно рычащий мощный двигатель, натуральные материалы отделки салона, стремительные формы — что еще нужно истинному ценителю и фанату скорости?

Госпожа Корсак повезла меня в медцентр. Я-то думал, она шутила. Или подначивала Лилу. Оказалось, это была давняя ее идея. В наше время сложно сохранить в тайне личную информацию. Место рождения, возраст, образование, карьерный рост — данные свободно вращаются в Сети, и любой может их заполучить. Не удивительно, что и Хельга мной поинтересовалась, как и я сам ей. И, похоже, после более близкого знакомства, женщина решила, что часть сведений в открытой части моего личного дела были искажены.

Например, возраст. Ее глаза видели подтянутого, мускулистого мужчину, примерно сорока лет отроду. А Сеть утверждала, что мне в два раза больше. Я должен был быть глубоким стариком, но не был им. И это ломало ее мозг.

— Так часто бывает, — пробовал я убедить подругу. — При серьезных ранениях, военные медики в тысячи раз подстегивают естественную регенерацию. Раны заживают быстрее, но, вместе с ними, и остальные органы обновляются. Такие процедуры расходуют регенеративный ресурс организма, но армия осознанно идет на это, чтоб быстро вернуть в строй бойца.