Мисс Эндерсон и её странности (СИ) - Зарецкая Анастасия - Страница 102

— Ты знаешь, кто это был?

И одновременно с её вопросом Алеста расслышала ещё три посторонних звука: хлопок двери, собачий лай и чье-то очень выразительное словцо, брошенное кем-то в порыве эмоций.

— Кто? — поинтересовалась Алеста. Она не знала.

— Снерда, — ответила Бернис просто. — Нисколько не сомневаюсь в том, что это была именно Снерда — одна из четырёх вестниц времен. Ледяная дамочка, заманивающая в свои сети юнцов, падких на их холодную красоту.

— Повезло, что мы не юнцы, — заметила Алеста.

— Да уж, — Бернис передернула плечами. — На самом деле, говорят, что для особ женского пола встреча со Снердой тоже не сулит ничего хорошего… Но и не обещает что-то плохое. Служит намёком, что надо внимательнее относиться к миру, а то однажды сможешь стать такой, как она.

— Ей можно стать?

— Можно, — согласилась Бернис. — Точно известно, что можно, хотя пока весьма неясно как. Но, впрочем, не будем о всяком таком неприятном. Тем более что у тебя на втором курсе целый год будут лекции читать про таких существ, вроде и мифических, а вроде и существующих… А мы уже почти на месте.

Здание Музея технологий было лишено изяществ, свойственных Университету магической механики или Королевскому университету Леберлинга. И напоминало собой скорее конструктор, чем гармоничную архитектурную постройку. Оно состояло из блоков, и каждый блок отводился той или иной теме.

Блок, посвященный пороху и огнестрельному оружию, был тёмным и неприветливым, острым за счет множества шпилей, из него выходящих. За ним следовал блок, чтящий двигатели, паровой в том числе — он состоял из множества трубочек и шестеренок. За блоком двигателей следовал блок, посвященный письменности и книгопечатанию, желтый, как бумажное полотно. А за ним — белоснежный блок, посвященный прорывам в медицине, в том числе вакцинации и стерилизации.

Впрочем, несмотря на то что Алеста вот уже третий раз оказалась у Музея техники (третий раз подряд — с легкой руки Бернис), внутри всех предыдущих блоков ей побывать ещё не довелось.

Поскольку был ещё один блок, и именно он пользовался наибольшей востребованностью у значительной части жителей Леберлинга.

Блок, посвященный магии.

Хотя, конечно, нельзя сказать, что магия является именно технологией — ведь сама по себе она служит, скорее, материалом, с помощью которого могут быть осуществлены многие технологии. Но всё-таки этот серьёзный музей не мог обойти стороной такую важную отрасль жизни…

Экспозиции во всех остальных блоках музея, кажется, оставались постоянными.

Зато в отведенном магии блоке постоянно проходили временные выставки — одна интереснее другой, а иначе Бернис не водила бы на них Алесту с завидным постоянством. Страшно даже признаться, но в этот раз, когда Бернис и Алеста вышли из длинного узкого коридора и оказались возле касс, сотрудники улыбнулись им приветливо, будто в самом деле запомнили их лица.

Впрочем, стоит признать: выставка и вправду была отменной.

Даже Алеста, сознание которой было снизу доверху заполнено предстоящей экзаменационной неделей, сумела разглядеть и оценить несколько изобретений, впечатливших её в самое сердце.

Например, двигатель, который перемещает машину не равномерно, вдоль прямой, а скачками, от одного так называемого угла к другому. И за счет этого позволяющий преодолевать куда более впечатляющие расстояние за такой же временной промежуток.

Или артефакт, оживляющий механизмы. Некая Искра, тот самый переломный момент, преодолев который, начинают двигаться стрелки часов. Или вершится магия.

Сёстры пробыли в музее дольше, чем планировала Алеста. И даже дольше, чем предполагала Бернис. А после музея быстренько забежали в ресторан неподалеку, поскольку, со слов Бернис, студент во время экзаменов очень часто забывает о том, что ему следует не только время от времени отдыхать, но ещё и полноценно питаться. Так что, как бы не отнекивалась Алеста, ужин у неё все-таки получился плотным и насыщенным.

К тому времени, как пришла пора расходиться по домам, снег, кажется, стал чуть сильнее. Мало чего хорошего было в этом наблюдении: чем больше снега выпадет на дороги за грядущие два дня, тем более выматывающим и непростым будет путь в одно интересное местечко…

Прежде чем направиться в сторону общежития, Алеста взглянула на Бернис и предложила:

— На выходных мы с Кеем поедем в Плуинг. Не желаешь отправиться с нами?

— Ох, знаешь…

Мысленно Алеста приготовила нанизывать на леску новую бусину: оправдание Бернис насчет того, почему она не может отправиться в Плуинг в какой-либо определенный день. В коллекции Алесты таких оправданий было уже достаточно: занята в школе; занята на исследованиях; нужно помочь отцу; попросил о помощи Гленн; договорилась о встрече; болит голова; нужно многое успеть закончить.

Однако в этот раз Бернис сказала лишь только:

— Давай я присоединюсь к вам сразу после Перерождения. Пускай это будет нашей зимней традицией.

Последний раз Бернис была в Плуинге в конце лета — помогала Алесте со сборами в университет.

Алеста провожала спину Бернис взглядом дольше, чем требовалось. Но не испытывала по отношению к сестре ничего, кроме понимания. Бернис тяжело было вписываться в семью Эндерсонов, пускай всё и относились к ней с теплом. Так же, как и Алеста не то чтобы не хотела, а даже не пыталась стать частью семьи Меллиганов.

У каждой из них осталась своя семья.

Быть может, если бы Алеста и Бернис встретились немного раньше… Лет хотя бы десять назад, то всё сложилось бы иначе. Но что уж теперь жалеть? Главное, что они преодолели все испытания, подброшенные жизнью. И обрели друг друга.

…Два оставшихся до выходных дня пролетели незаметно.

А точнее даже будет сказать, пронеслись чересчур стремительно, так что их категорически не хватило. В ночь с пятницы на субботу Алеста сидела за учебой до последнего — то есть до самого утра, так и не притронувшись к кровати. И на встречу с Кеем пришла, нагруженная учебными материалами. И парочкой синих мешков, устроившихся прямиком под глазами.

Каждая встреча с Кеем начиналась одинаково.

Он смотрел на неё взглядом тёплым, как огонь в камине. Потом осторожно обнимал за плечи и шептал прямо в рыжие волосы:

— Здравствуй, Лесс.

А она отводила голову назад, смотрела в его глаза и улыбалась. И следом Кей обязательно спрашивал что-нибудь такое, что в данный момент казалось ему наиболее важным.

В этот раз Кей спросил, как продвигается учеба.

И Алеста ответила, что отлично. А потом поделилась планами на два ближайших дня: готовиться к экзамену по дороге в Плуинг, посвятить подготовке ночь в родном доме и на обратном пути продолжить эти мучения. И тогда Кей поинтересовался, не мистер ли Меллиган, случаем, будет принимать этот экзамен. А Алеста ответила, что нет, и скорее даже к счастью.

Разговор продолжался недолго: несколько мгновений.

Но за это время Алеста успела слегка утолить тактильный холод: сжала пальцы Кея, поправила волосы, поцеловала в щеку, колкую от щетины, и собственной щекой потёрлась о плечо. Когда Кей находился рядом, его неумолимо хотелось касаться. Не отпускать ни на секунду.

Свадьба должна была свершиться совсем скоро. В первый день грядущей весны. Её и без того отложили на непозволительный срок — чтобы успеть решить всё то, что требовало решения.

Дома к Кею относились приветливо.

И даже те, кто изначально отнёсся скептично.

Радовались его появлению всё — иной раз Алесте казалось, что Кею они рады даже больше, чем собственной дочери, сестре, племяннице и внучке. Но особую любовь к Кею питала, конечно же, бабушка. Не стеснялась припоминать, что, мол, это именно она отнеслась к Кею со всем радушием ещё во время их первой встречи, когда он был не женихом Алесты, а всего лишь следователем. И что на первой же встрече разглядела в нём потенциал и, можно сказать, предсказала, что теперь этого молодого человека ей придётся видеть часто.