Отец на час. Работает спецназ (СИ) - Коваль Лина - Страница 46

— Ой, да все мужики изменяют!

— Не все! — рявкаю так, что перегородка дрожит. — Только те, у кого член с карандаш…

— Придумала, блядь…

— И яйца… перепелиные.

Улыбаюсь, потому что вспоминаю моего спецназовца. Совершенно точно знаю, что он сейчас злится, ругается, что его не послушалась, но… ищет.

Ищет меня и очень беспокоится.

— Думаешь, твой солдафон никому не изменял? Да запросто!

— Только не надо говорить гадости про Влада. Пожалуйста. Ты ведь его совсем не знаешь. Он особенный, самый лучший. И абсолютно бескорыстный человек!..

— Ага. За пятьсот тысяч… бескорыстный. Волонтер нашелся.

— Да не нужны ему эти деньги, Андрей. Он просто… тоже меня полюбил, понимаешь?.. Бывает, что мужчина просто любит и окружает тебя заботой. Теперь я точно это знаю.

— Идеальный прям твой солдафон. А мы с Коляном вечно как поросятами обоссанные…

— Я так не считаю, хотя Колю уважать у меня просто не получается. Уж прости, он твой друг, но как-то так… Здесь мы друг друга не поймем.

— Да и ладно. Я твою Осипову тоже еще с универа не перевариваю.

— У вас это обоюдно, кстати. Кира тебя тоже не переваривает.

— Вот и отлично! Блядь. До окна бы подтянуться. Разожрался как кабан. Завтра же в зал пойду.

— А вот это похвально!..

Вздыхаю, одергивая грязный пиджак, и кутаюсь в него поплотнее.

В бетонной коробке холодно. Похитители оставили лишь воду, которая уже заканчивается. Надеюсь, что мы здесь не сгнием. И еще… все время думаю, что им от меня надо. Никаких просьб или шантажа не было — это странно.

Нас просто закрыли в разных помещениях.

— Переломный момент, переломный момент, — произносит Андрей задумчиво. — Когда у меня мама умерла и я с горя запил, что ли? — предполагает.

— Наверное, так оно и было, — поразмыслив, соглашаюсь. — Я твою Ирину, кстати, в этом не поддерживаю. Знаю ведь, насколько для тебя это было болезненно.

— Ну спасибо, что разъяснила дураку. «Синдром терпеливой женщины». Придумали же такое… Лучше б кто открыл «Синдром молчаливой женщины». Нобелевскую премию за такое открытие дали бы!.. Мужика рожать легче заставить…

— Андрей!.. Что это? — перебиваю его ворчание.

Поднимаюсь с пола и подхожу к запертой двери. Сердечный ритм учащается и вдруг замирает: снаружи раздаются какие-то звуки.

О том, что это похитители, не думаю — некогда.

— Мы здесь! — кричу и барабаню кулаками по дверному полотну. — Мы здесь! Андрей! Там кто-то есть.

— Эй! — басит Попов.

В дверь начинают долбиться с обратной стороны. Нет, не так. Ее дергают с такой силой, что вот-вот вырвут вместе с косяками. Наконец ржавые петли не выдерживают, и я вижу перед собой сразу несколько человек, но взгляд фокусируется только на одном.

Самом лучшем и самом любимом!..

— Влад, — бросаюсь к нему на шею и часто моргаю, чтобы не расплакаться. — Влад!..

— Все-все, моя девочка, — хрипит он мне на ухо и крепко обнимает. — Живая. Нашлась. Целенькая. Только чумазая.

Разглядывает мое лицо и ощупывает спину с руками.

— А Леон?.. — первым делом с надеждой спрашиваю.

— И Леон твой нашелся. Куда ж он денется с подводной лодки? Дома парень. С Машей и Эльзой. Хорошо все.

— Слава богу, — истерически смеюсь и тут же плачу. Снова его обнимаю. — Там Андрей. В соседней комнате.

— Не обижал тебя?

— Андрей? Нет. Он помог, а ему по морде дали.

— Ну хоть кто-то, — Влад смеется.

Людей вокруг становится больше. Замечаю Костю Мороза. Он здоровается кивком, чуть нервно улыбается:

— Что же вы, Федерика, в гости приехали и не позвонили? Мы бы с Никой встретили как полагается.

— Я хотела одним днем. Не получилось, — снова смеюсь. Уже счастливо.

Вдыхаю аромат своего спецназовца — мужественность со вседозволенностью — мой любимый.

— А как вы нас нашли? — интересуюсь.

— Федерика Теодоровна, как вы себя чувствуете? — обращается ко мне серьезный брюнет в черном деловом костюме.

Глаза холодные, взгляд цепкий.

— Я в порядке. Очень хочу пить, — смущаюсь.

— Воду сейчас принесут.

Я наконец-то отлипаю от теплой твердой груди Влада и, радостно ему улыбнувшись, вытираю влажное от слез лицо. Потом жадно пью воду и разглядываю наших спасителей как случившееся со мной чудо. Невероятное чудо и такое чудесное.

Тело дрожит, будто у меня высокая температура.

— Спасибо большое, — чувствую, как на мои плечи ложится тяжелая куртка Влада.

Спокойнее становится.

— Меня зовут Ренат Аскеров, — продолжает загадочный незнакомец спокойным тоном. — Я сотрудник Управления Службы безопасности. Позволите задать вам несколько вопросов?

Служба безопасности?..

Я тут при чем?..

— Да, конечно, — с волнением в голосе соглашаюсь и посматриваю на Влада.

Он слабо улыбается и подбадривающими движениями гладит меня по спине.

— Пройдемте в наш служебный автомобиль, Федерика Теодоровна, — эфэсбэшник кивает в сторону выхода и пропускает вперед. — Там нам будет удобнее.

Оказавшись на улице впервые со вчерашнего дня, жадно дышу свежим приволжским воздухом и продолжаю дрожать, хотя солнце приятно припекает.

— Я сейчас, — стискиваю пальцами полы куртки.

Останавливаюсь.

Влад внимательно на меня смотрит. Склонившись, бережно целует в лоб и кивком указывает на темно-синий микроавтобус без опознавательных знаков.

— Иди. Я здесь подожду. Покурю пока, — тут же бьет по пустым карманам на бедрах и ругается. — Просто постою, вернее.

— Надеюсь, это быстро, — говорю, оказываясь в салоне микроавтобуса. — Извините, забыла, как вас зовут? — немного смущаюсь.

— Ренат Булатович Аскеров. Вам знакомы люди, которые вас похитили?

— Нет. Хотя… одного из них я все же видела. Он пытался выкрасть мою дочь. Это было во дворе моего дома в Москве. Кажется, еще в конце весны.

— Да. Об этом случае я знаю, — ровно отвечает. — Влад Алексеевич доложил.

— Влад Алексеевич?.. — хмурюсь, разглядывая широкую спину. Спецназовец будто чувствует. Оборачивается и сквозь тонированные стекла смотрит прямо на меня, точно видит. Прогнав что-то неприятное из головы, интересуюсь: — И кто эти люди? Зачем я им нужна?

— Вы что-нибудь слышали о Международном экспофоруме?

— Что-то, конечно, слышала… В рекламе, в новостях… Но при чем здесь я?

И… Влад Алексеевич?

Очень бы хотелось знать!..

Ренат Булатович сухо продолжает:

— В связи со значимостью данного мероприятия активизировались различные группировки, желающие внести раздор в международные отношения стран-участниц. Одна из них — Италия.

— Италия?

— Ваш отец — уважаемый человек в своей стране, а вы — известная, медийная личность в нашей, информация о вашем исчезновении тут же разнесется в прессе и новостях. Безопасность населения — один из маркеров успешности государства, а если у нас здесь, извините, дочери послов средь бела дня пропадают, значит, о безопасности речи не идет. Это диверсия.

— Кажется, начинаю понимать. Руководство стран-участниц после такого могло бы изменить решение по поводу приезда к нам.

— Возможен и такой вариант, — уклончиво отвечает Ренат Булатович и складывает руки в замок на столешнице. — Люди, которые вас похитили, были у нас в разработке.

— То есть покушение планировалось давно? И вы об этом знали? А если бы они похитили меня или детей?

— Могло быть и так.

— Хорошо, что у них ничего не вышло.

— Во многом это случилось благодаря Владиславу Алексеевичу. Я приставил его к вам для безопасности, когда узнал, что вы ищете сотрудника для своих детей.

— Приставили? — во рту снова пересыхает.

— Да. Это частая практика. Часть тех, кто вас похитил, уже задержаны. И не волнуйтесь, гонорар Владислава Алексеевича Управление возьмет на себя.

Я чуть резко усмехаюсь и даже смеюсь.

Боже…

— Извините, что все же не уберегли, — прощается эфэсбэшник.

— Ничего страшного, — стягиваю куртку с плеч. — Спасибо, Ренат Булатович. Я пойду…