Отец на час. Работает спецназ (СИ) - Коваль Лина - Страница 38

За окном палящее южное солнце, проникающее в комнату через светлые, полупрозрачные шторы, а над моей кроватью нависает красивый улыбающийся Влад с широким подносом. Аромат кофе и кухонный фартук на подтянутом теле прилагаются. Правда, он надет поверх майки и шортов.

Во рту Отца неизменная зубочистка.

— Я думала, что мужчины обычно носят фартуки на голое тело. — Сладко потягиваюсь, прикрывая грудь простыней.

— Я, вообще-то, варил кашу для девчонок… Они сейчас с Никой на площадке.

— Ох! — Тут же подлетаю в постели, забыв о всяком прикрытии. — А сколько вообще… Одиннадцать? Влад! Одиннадцать!..

— Ну да, — он невозмутимо отвечает и ставит поднос рядом со мной.

Перекидывая зубочистку из одного уголка рта в другой, открыто пялится на мою грудь и медленно переводит взгляд на лицо.

— Какая разница, сколько времени, если ты в Ласточке? — непонимающе спрашивает.

— У меня утреннее совещание…

— Утренним у тебя сейчас может быть только секс. Ты в отпуске!.. — протягивает мне халат. — Рюши на уши и завтракать.

Я кусаю губы и наверняка страшно краснею, потому что секс действительно был, именно после него я и отрубилась насмерть. И, стыдно признаться, такая замена одного утреннего процесса на другой мне очень даже нравится.

— Влад… ты идеальный, — говорю, когда он помогает устроиться поудобнее, укладывая подушки под спину.

Поставив поднос мне на колени, садится рядом.

— Нет идеальных, — невозмутимо произносит.

— Есть. Ты — идеальный.

— Это у тебя пока гормоны пляшут от влюбленности. Погоди, пройдет месяц-два, начнешь замечать.

— Что?

— Минусы, конечно.

— У тебя нет минусов, — смеюсь, отпивая вкусный кофе.

— Минусы есть у всех. Даже у Обамы твоего батарейки садятся, — ворчит Влад, припоминая свою находку в моей ванной комнате.

— Вообще-то, его зовут Бурак. И он назван в честь турецкого актера.

— И у актера этого минусы есть…

— Да полно́, я уверена, — соглашаюсь. — Но мы не о нем разговариваем, а о тебе. И кто сказал, что я в тебя влюбилась? — кокетничаю. В сорок начинать это делать сложновато. Девчонкой глупой себя чувствую.

— Ты сказала, что тебе со мной хорошо. Да я и сам понял, — он самоуверенно улыбается. — По имени-отчеству называть перестала, про штрафы не вспоминаешь, из кровати не выгоняешь, хотя все муравьи уже подохли.

— Ой… Правда подохли? — наигранно озираюсь.

— Ну уж не-е-ет, начальница, — тянет спецназовец с хитрой улыбкой. — Они, суки, живучие…

Я хихикаю и приступаю к каше.

— А твой друг… Сергей, кажется… Он здесь что делает?

— Кто-кто?

— Сергей. Я, кажется, его вчера видела… на пляже.

— Не могла видеть… Он в Москве, — прямо отвечает Влад.

— Странно, — хмурюсь, но списываю на то, что просто обозналась. И немудрено. За Машу ведь переживала. — Ладно. Как мне здесь нравится… В Ласточке…

Потягиваюсь. Чувствую себя счастливой. Наконец-то!..

— Хочешь, следующим летом снова приедем? — Влад приподнимает широкие брови и замирает.

— Хочу, — отвечаю шепотом.

— Или на Новый год…

— Я и на Новый год хочу. Вместе?.. — спрашиваю осторожно и прячусь за кружкой.

— Вместе, — он кивает и поглаживает мою ладонь.

Новый год, следующее лето — это ведь что-то про постоянство.

Что-то про нас…

— Новый год можно и в Москве отметить. Я такие места в Подмосковье знаю, закачаешься. Или в Елкино, на даче у Мороза.

— Можно… — осторожно соглашаюсь.

Наши взгляды встречаются, запутываются в тугой узел. Не распутать. Влад склоняется и большим пальцем по-хозяйски вытирает мои губы, а я умиротворенно улыбаюсь.

И в Подмосковье, и в Елкино, и в Ласточке…

Какая разница?..

Главное — вместе.

Вместе с ним.

*

После обеда у нашей большой компании запланирована морская прогулка.

Под сумасшедший крик чаек мы подходим к длинному пирсу, возле которого красуется просторная белоснежная яхта под названием «Сама ты шлюпка».

Мужчины, заметив его, посмеиваются.

Девчонки переглядываются и закатывают глаза.

А капитан-то с юмором!..

Мое прекрасное настроение после неспешного утреннего пробуждения и разговора с Владом катится в пропасть, потому что на борту, помимо Прасковьи и Брониславы, с присутствием которой я более-менее свыклась, замечаю Жанну.

— Я позвал дочь. Она выпросила, чтобы бабушка с матерью тоже поехали, — объясняет Влад.

— Конечно, — виду не подаю. — Места ведь всем хватит. Вы пока идите, — киваю. — Я сейчас…

Включив телефон, набираю Василису.

Она, как всегда, отвечает чуть ли не с первого гудка.

— Федерика Теодоровна. Слава богу, вы позвонили!.. Андрей Юрьевич каждые пять минут о вас спрашивает.

— Что случилось? — сердце неприятно сжимается.

Вдруг что-то с Леоном?

— Сейчас я его позову.

Пока моя помощница убегает за Поповым, я внимательно рассматриваю разношерстную компанию на палубе. Маша уже что-то активно рассказывает Брониславе и, судя по хмурому лицу матери Влада, это «что-то» совершенно не комплиментарное обо мне.

— Федерика, — в трубке слышится бодрый голос Попова.

— Да, Андрей Юрьевич.

— Опять ты со своим официозом. Все еще обижаешься?..

— Говори, — чуть повышаю голос.

— Я по поводу строительства складского комплекса в Нижнем Новгороде. Нашел землю, стоит, конечно, дорого, но цена рыночная. Беру?

— Нет, конечно, — раздражаюсь, поглядывая на Мороза. Надо бы поговорить с ним. — Дождитесь меня, потом обсудим.

— Предложение может уйти. Объявление горящее. Как ты не понимаешь?

— Значит, будет новое!

— Федерика… Это неразумно. Ты как ребенок.

— Попов. Ты там нетрезвый? — теперь повышаю голос на полную громкость. С палубы все взгляды устремляются на меня. Бронислава негодует. Жанна приклеивается к плечу Влада. — Я все сказала, — тороплюсь.

— Прости, — Андрей, кажется, понимает, что перегнул. — У Лео был вчера...

— Как он? — прикрываю глаза. По сыну страшно соскучилась. Как бы ни было здесь хорошо, все равно постоянно о нем думаю.

— Да все у него нормально. Бездельничает. Тебе так и не звонил?

— Нет…

— Хочешь, я его заставлю?

— Конечно!..

— Тогда завтра позвонит. Жди.

— Спасибо, Андрей. Ладно, я пойду.

— Отдыхайте там.

Спрятав телефон в сумочку, с помощью Влада попадаю на яхту.

Бойцовы шуршат по хозяйству — разбирают продукты для пикника, Маша с Ваней натягивают жилеты, у Огневых в руках по дочке, а Ника с Морозом просто обнимаются.

Эльза, которой не разрешили остаться дома, дуется.

— Здравствуйте, — здороваюсь намеренно громко. — Мы вчера не познакомились.

Прасковья открыто мне улыбается.

Бронислава высокомерно ухмыляется.

А Жанна и вовсе скучающе отворачивается.

Чувствую, денек будет веселым…

— Предлагаю познакомиться сейчас, — продолжаю позитивить. — Я Федерика.

Все молчат. Едва успеваю почувствовать неловкость, как Влад, уверенно приобняв меня за талию, представляет по-своему:

— Это моя Федерика. Прошу любить и жаловать! Иначе будете иметь дело со мной!..

Глава 40. Влад

— Ты как? Еще живой или скопытился от пристальных взглядов? — хлопает по спине Бойцов, падая рядом.

Мужская рыбалка в самом разгаре.

Потирая плечо, которое вот уже час дерет яркое солнце, щурюсь.

Отвечать не планирую.

— Я думал, меня много баб окружает: мать, свекровь, жена, но тебе вообще не завидую, — тихо продолжает Бойцов. — Побил все рекорды, Влад. Знамя бабника торжественно переходит к тебе.

Бабника?..

Усмехаюсь.

Мужики ржут.

— Заткнись, — вздыхаю умиротворенно. — От твоего сарказма вся рыба разбежалась. Останемся голодными.

— Ну-ну.

Обернувшись, смотрю за своими.

Блядь.

Ни дать ни взять «Распад СССР в Беловежской пуще».

Вот-вот вспыхнет революция.