Продавец игрушек - Ольховская Влада - Страница 11

– Получается, назначение Мастеров Контроля Воплощениями – более распространенная практика, чем мне сказали? – спросил однажды он.

– Вообще-то, это супер редко! – отмахнулась Леони. – Не смотри на меня и других девочек!

– Других… девочек?

– Нас тут пятеро – тех, кого отобрала Императрица. Но это же Императрица! Как будто ты не знаешь!

– Нет. Как ни странно, не знаю.

Так он и выяснил, что некоторые Воплощения стремились набрать себе свиту побольше. Та же Императрица своим приказом отправляла на обучение всех, кто проявлял к этому хоть какую-то склонность. Далеко не все они становились в итоге настоящими Мастерами Контроля, некоторые возвращались на службу в армию, просто с дополнительными знаниями. Но Императрицу это не расстраивало, качество она компенсировала количеством. В итоге на территории Черного Города уже работало немало Мастеров, хоть чем-то ей обязанных.

Тут Марку невольно вспомнились слова Гекаты о верности. Он пока не разобрался до конца, какую роль играет свита, но допускал, что это важный ресурс для Воплощений.

– А ты редкость, – оценила Леони на одной из лекций, показавшейся ей особенно скучной.

– Почему?

– Я не слышала, чтобы Жрица брала себе кого-то… Если честно, я ее даже не встречала ни разу! Но мне очень любопытно. Все Воплощения совсем разные, ты знал? У каждого свое безумие, и про Жрицу всякое говорят…

– Что именно?

– Не важно, – спохватилась Леони. – Я ведь не знаю на самом деле, какие у вас с ней отношения! Вдруг ты ей каждое мое слово передашь? А про нее говорят, что она злопамятная и оскорбления не прощает!

Марк сомневался, что Геката действительно так серьезно относится к каждому слову, сказанному про нее, но решил не давить. Его сейчас больше интересовало другое:

– А тот, кого вы прозвали Дедом… Он тоже из чьей-то свиты?

– Он? Нет, конечно! – Леони рассмеялась так, будто не было на свете шутки забавнее. – Его выбрал Колесо Фортуны!

– Это говорит мне меньше, чем тебе кажется.

– Никак не привыкну к тебе… Ты как будто с другой планеты свалился, самых простых вещей не знаешь! Как бы тебе объяснить… У Императрицы есть обязательная свита, все, кто станет Мастерами Контроля с ее помощью, должны вернуть ей долг. Жрица тоже наверняка что-нибудь у тебя попросит, она готовит тебя для себя, как помощника, что ли. Но Колесо Фортуны ничего ни у кого не просит. Он просто определяет, каким должен стать мир.

Леони казалось, что такого объяснения достаточно. Об остальном она говорить то ли не хотела, то ли и вовсе ничего не знала. Марк же сделал мысленную пометку: обсудить Колесо Фортуны с тем, кого он прислал.

Но с этим придется подождать. Старший мужчина уверенно держался сам по себе, в компании он не нуждался – совсем как Марк. Но если Марка Леони нашла сама, то в случае старшего одиночество было устоявшимся и давним. Марк предпочитал вливаться в местную жизнь постепенно и ни с чем не спешить.

Особенно при том, что он пока не разобрался даже с основными проблемами, главной из которых были коды. Нет, он знал больше, чем раньше – но не знал достаточно. Он не добрался и до уровня оператора боевого дрона, об уровне Мастера Контроля мечтать не приходилось.

Это, разумеется, не радовало преподавателя контроля. У Иовина Бардаса вообще был свой взгляд на роль Мастеров в жизни Черного Города. Причем взгляд этот Мастер-оператор любил излагать студентам, даже если тема лекции обещала нечто совершенно иное.

– Посмотрите, что рассказывает нам история, – вещал он, прохаживаясь туда-сюда по кабинету, созданному на месте амфитеатра парка аттракционов. – Люди долгие века были большим сокровищем, чем золото. Армия без хорошего полководца бесполезна, какой бы многочисленной она ни была. Поэтому полководцев противника убивали при первой возможности, а простые солдаты с готовностью отдавали свои жизни, чтобы их защитить. Сегодня точно так же дела обстоят с Мастерами Контроля. Мы выше военных. Выше инженеров и даже изобретателей. Над нами только Черный Город!

В этот момент одна из студентов, девушка с длинной черной косой, демонстративно прочистила горло. Иовин мрачно покосился на нее, но все же поспешил уточнить:

– И Воплощения, разумеется. Воплощения тоже над нами. Я просто считаю их частью Черного Города, потому и не стал уточнять!

Леони, уже привычно сидевшая рядом с Марком, наклонилась к нему и шепнула на ухо:

– Это Нико, она из наших, между прочим!

– Свита Императрицы?

– Ага! И ее Императрица подобрала на поле боя, не знаю всех подробностей, Нико не говорит… Но она крутая. Видишь, ее даже Бардас побаивается! Хотя он любит заливать о крутости Мастеров. Что еще ему остается?

Тут она определенно сказала правду, которая кому-то показалась бы жестокой, но Марк уже достаточно хорошо изучил Леони, чтобы не сомневаться: она не иронизирует. Просто с детской честностью называет вещи своими именами.

Иовин Бардас, рассказывавший им о величии и избранности, перемещался исключительно с помощью кибернетического тела. Его собственное, облаченное в утягивающий костюм, располагалось в прозрачной капсуле с поддерживающей жидкостью. Именно к этой капсуле крепилась система жизнеобеспечения, а еще – металлические ноги и манипуляторы, которыми пользовался преподаватель. Над поверхностью капсулы оставалась лишь его голова, удерживаемая эластичными лентами. Иначе нельзя: Иовин был парализован уже много лет.

Состояние его тела рассказало бы об этом, даже если бы Марк не выяснил правду у Леони. Иовин когда-то был среди практикующих Мастеров Контроля, он не боялся никого и ничего… Как оказалось, напрасно. В одной из битв он был ранен так серьезно, что его поначалу приняли за мертвеца. Когда выяснилось, что он все-таки жив, его товарищи по оружию обрадовались: для своих лучших детей Черный Город не жалел ресурсов, его медицина разве что мертвеца оживить не могла, все остальное считалось возможным.

Впрочем, радость была преждевременной. Оказалось, что в битве с тварями, выползшими из пустоши, Иовин подхватил один из мутировавших, даже не получивших название вирусов. Из-за этой дряни его тело поддавалось лечению, но отвергало любые протезы, а только они и могли поставить Иовина на ноги. После года безуспешных попыток найти спасение медики были вынуждены признать, что к прошлому боевой офицер уже не вернется. И хотя теперь Марк видел перед собой иссушенное жалкое тело, крупный скелет, обтянутый бледной кожей, он по искаженным татуировкам мог определить, каким мускульным рельефом Иовин обладал когда-то. Этот человек был сильным, по-своему неудержимым – и вмиг оказался заперт в вечной тюрьме собственного тела.

Кого-то другого это сломало бы, но Иовин сосредоточился на другом: его разум по-прежнему работал безупречно, вирус не блокировал нейромодуль, который уже был установлен в момент заражения. Так что даже теперь Иовин мог контролировать практически любую машину – и учить этому других. На фоне того, что он преодолел, его разговоры о величии и избранности Мастеров Контроля были понятны и простительны.

Увы, для Марка это означало даже большую неприязнь, чем в случае с другими преподавателями. Само его присутствие было вызовом для Иовина, а каждая новая неудача воспринималась чуть ли как личное оскорбление. Марк уже не сомневался, что, если дело дойдет до экзамена, этот преподаватель точно отыграется на нем по полной.

Пока же ему только и оставалось, что слушать лекции, пытаясь понять, почему основные коды ему еще кое-как поддаются, а дополнительные ускользают – хотя во время работы хирургом он был способен на более тонкий уровень контроля. Ответа у Марка не было, и начало практических занятий ему пришлось просто принять как неминуемую беду.

В этот день они вышли на открытое пространство. Туманы ненадолго отступили, но небо оставалось затянутым стальными тучами, и в воздухе завис сырой холод. То и дело налетал ветер, сильный, будто разозленный чем-то. На открытой площадке укрыться от него не получалось, а уйти с нее они не могли.