Вперед в прошлое 12 (СИ) - Ратманов Денис - Страница 9

До места мы допыхтели за семь минут. Дорога между необжитыми участками была совсем паршивая, только на «Ниве» или «Уазике» проедешь, и по пустырю я мопед катил, а Наташка фантазировала на тему, как здорово нам будет житься втроем. Причем она ни слова не проронила насчет того, что мы будем водить хороводы и устраивать движняки. Просто ей хотелось личный уголок и — чтобы не трогали. Впрочем, мне хотелось того же.

— И давай договоримся, что говорится, на берегу, — сказал я, — хороводы не водить. Втроем обсуждать решать, кто будет в дом вхож.

Наташка согласилась на удивление легко:

— Само собой! Обещаю, что потом — никаких обид.

Мы издали заметили, что на участке еще никого нет, что, впрочем, ожидаемо, ведь еще нет девяти. Зато видны результаты нашей бурной деятельности: вон плиты громоздятся, вон — кольца для септиков, и земля взрыхлена. Воображение нарисовало мой будущий прекрасный дом, где все будут счастливы. Этот дом станет точкой притяжения: как только я обживу место, вокруг поселятся люди. Подольше бы не селились! А то заведут свиней, или музон будут днями напролет слушать, или семейные разборки устраивать с ором и мордобоем.

— Со второго этажа будет море видно, — мечтательно протянула Наташка. — Можно мне комнату на втором этаже?.. Нет, в туалет замучаешься бегать.

— Их два будет, внизу и вверху, — уверил ее я.

— Вау!

Когда до участка осталось метров двадцать, я увидел вырытые траншеи под фундаменты и забор, связанную проволокой арматуру… Но никаких досок! Ни опалубок, хотя точно помню, что их уже установили. Вчера Сергей и алтанбаевцы тоже работали. Во вторник, если не будет ливня, планировали все закончить и вызвать бетоновоз…

Я скосил глаза туда, где лежали накрытые пленкой доски и арматура… ни того, ни другого!

— А если мать решит поселиться, — сказала Наташка, но я выругался, перебив ее.

— Что⁈ — встревожилась сестра.

— Скоммуниздили. Доски и арматуру.

Наташка длинно и многоэтажно выругалась, пожелав врагам анальных кар и импотенции.

— И с папашей мы в ссоре, блин! И Лялина в больнице! Что делать-то? Менты нам не помощники.

Обидно было до слез. Не столько из-за денег, сколько потому, что это отодвинуло мечту. Только отвернулся — потащили все, что плохо… Да что там — то, что просто лежит на виду. Машину на ночь оставил без присмотра — колеса сняли, магнитолу вырвали. Вещи стираные с веревок снимают — это не будущее, когда воровство — уже не обыденность.

— Нет, ну вот же суки! — воскликнула Натка. — Сто пудово свои кого-то навели отморозки наши. А мы им — плов, чаек с пирожками. Тьфу! Шакалы. Кто-то ночью на тачке подъехал — и привет. А левые не могли приехать, откуда им знать, что тут стройка?

— Так и жители вон тех домов могли навести воров, — сказал я и вышел на дорогу, прошагал по ней туда-сюда, качнул головой.

— На машине сюда никто не приезжал. Почва еще влажная, новых следов нет. Последним тут был грузовик с кольцами, но после них дождь пошел, и все размыло. Да и следов ботинок нет. По склону шли, по сухой траве.

Натка стала ходить по склону, искать следы.

Я сел на плиту и задумался. Обидно, если меня кинули алтанбаевцы, я уж порадовался, что они встали на путь исправления и людьми вырастут. Великим вряд ли кто-то станет, но нормальными людьми — вполне. Вряд ли они действовали всей толпой. Скорее всего, кто-то один косил под нормального, а потом понял, что честным быть трудно, и стал шакалом.

— А может, Сергей все припрятал? — предположила Натка. — Побоялся оставлять и увез. Давай его дождемся. Вдруг он решил все перевезти в безопасное место?

В душе проклюнулась надежда. Вот было бы здорово, если так! Но кто-то темный на задворках сознания, тот, кто все видит в черном цвете, шепнул, что, возможно, зря я на алтанбаевцев грешу, это дело рук самого Сергея. Прикинулся добреньким, чтобы о нем плохо не подумали, втерся в доверие, а сам ночью все уволок. Машину наверняка вон там оставил, где заканчивается асфальт.

— Ничего не видно, — отчиталась Натка, подойдя ко мне. — Что делать будем? Вызывать ментов, писать заявление?

— А смысл? — Я вздохнул. — Они убийц не особо ищут и торговцев людьми. А тут, подумаешь, стройку обчистили!

— Но мы же Мартыновы, можно давить на это, — не сдавалась сестра. — Пусть, вон, с соседями поговорят, они наверняка что-то видели, номер подъехавшей машины, например. Машина сто пудов была, вон там стояла, на асфальте.

— Или просто побоялись выходить на шум. Там старики живут, видишь, забор какой?

— Или бомжи, — буркнула Наташка.

— Не, забор ветхий, но покрашенный. Бомжи не стали бы заморачиваться. А вообще бабки — самая жадная до новостей публика. Может, ты и права, хозяйка записала номер машины.

— Так что, писать заяву будем? — била копытом Наташка.

— Давай прежде дождемся Сергея и пацанов, пусть они выскажутся, тогда и решим. Если кто-то не придет, скорее всего, он и есть крыса.

— Да, ты прав.

Натка уселась рядом со мной, притопывая от нетерпения. Вскочила и заходила туда-сюда, приговаривая:

— Это, блин, невыносимо! Где они?

— Просто мы рано пришли, — утешил ее я, хотя самому не терпелось разобраться.

Сестра взобралась выше по склону, чтобы обозревать, кто где идет, и прокричала:

— Автобус проехал из города!

Спустя пару минут сообщила:

— Похоже, сюда идет Сергей!

Вскоре прораб был тут, заозирался растерянно и вместо приветствия пробормотал:

— Украли доски! А я их взял в аренду! Я же еще столько не заработал!

— И арматуру, — мрачно добавил я, но Сергея готов был расплакаться из-за досок.

Видно было, что он попал на все деньги, которые у него есть, а может, и больше. Он сел на корточки, сжал голову, тяжело вздохнув.

— Вот голова дурная! Думал же, что нельзя вот так все оставлять! Уволокут мигом. Нет, поленился суетиться. Или жить тут надо прямо в палатке?

Он обошел участок, заглядывая в траншеи.

— Вот уроды, и отсюда все вырвали! А мы почти закончили. Жалко. И денег, и труда ребят, они так старались!

Парадоксально, но он и мысли не допустил, что алтанбаевцы в этом замешаны. Все-таки нехороший я человек, раз так о них думаю. И о нем плохо думал, аж стыдно стало. Но все-таки я спросил:

— Думаете, парни могли?

Он покачал головой.

— Они, конечно, неблагополучные, но им тут очень нравилось, видел бы ты, как они старались вязать арматуру. Думаю, не стали бы они этого делать.

— Может, вы подозрительное что видели?

Сергей обошел участок с задумчивым видом. Помотал головой, потом вспомнил:

— Да! Бомж один тут ошивался. Приходил еды просить, когда мы пельмени только собирались варить, и глазами по сторонам — блым, блым! Я пожалел его, пригласил на ужин, но он так и не вернулся.

— А ушел куда? — спросил я.

— Да туда, к остановке, и ушел. И пропал. Может, на разведку приходил, а ночью дружков привел.

Вообще, если и правда поработал бомж, найти концы будет просто, достаточно поговорить с местными бабками, где у бомжей лежка, и наведаться всей толпой в тот заброшенный дом. Бомж быстренько расколется, куда дел украденное, и мы наведаемся уже по адресу. Это самое благоприятное развитие сюжета — если работали бомжи. В принципе, если — кто-то из алтанбаевцев, то он сам себя выдаст, не для их мозгов такая сложная мимикрия. Тоже сценарий простой, но неприятный…

— Когда ребята должны прийти? — спросил я у Сергея.

— Сказал им к полдесятого подтягиваться, уже скоро. Нет-нет, это не они, сто процентов.

Хотелось бы мне быть столь уверенным! Я глянул на Наташку, занявшую пост на холме. Сергей привалился к кольцу и стал напоминать сдутый шарик. Значит, и правда он отдал последнее за эти грязные, заляпанные цементом доски.

— Не переживайте вы так, — попытался утешить его я. — Давайте расходы — пятьдесят на пятьдесят? И я вам аванс выплачу?

Сергей рассмеялся, подошел и отчитал меня строгим тоном: