Вперед в прошлое 12 (СИ) - Ратманов Денис - Страница 60

— Павел, — отвлек меня директор, подошедший ко мне. — Насчет летнего лагеря… Похоже, все получается. Хорошая идея, спасибо за контакты с Москвой! Я к чему… ты говорил, что хотел бы видеть своих иногородних друзей. Напиши, кого именно, надо включить их в списки и застолбить за ними место.

— Здорово, что все получается, — улыбнулся я. — Надеюсь, в школе наконец появится компьютерный класс, и у нас будет информатика.

Директор вздохнул.

— Ты же понимаешь, чтобы что-то получить, надо что-то отдать, время такое. Если все получится, точно выбью компьютеры, будет вам информатика. Только где учителя найти… — Он потер подбородок.

Я проводил взглядом Каналью, окруженного женщинами. Вот как ему это удается?

Гостей удалось выпроводить в половину шестого, я сразу же бросился помогать Федору двигать столы. Мы решили их не соединять, как на свадьбе, пусть стоят отдельно, и гости рассаживаются по шесть человек, так алтанбаевцы не почувствуют себя изгоями. Место в центре помещения должно остаться свободным — для танцев и конкурсов.

Приглашая недавних гопников, я взял с Егора слово, что они будут вести себя скромно. Помимо одноклассников, я позвал на день рождения Лику Лялину и Каюка — пусть вливается и учится общаться, он уже достаточно взрослый.

Я планировал сидеть за столом с Наташкой, Борей, Ильей, Яном и Каюком — как раз шесть человек. Поскольку до последнего оставалось загадкой, кто придет, договорились с Афанасьевыми выставить еду на больших блюдах на столы, и пусть каждый себе накладывает.

Понеслась жара. Наташка, надев передник, помогала Ане и Яне разносить посуду. Андрей остался и мыл пол. Адель едва успевала раскладывать все по тарелкам. Федор уселся за хлеборезку. Двадцать минут — и все почти готово.

Я на огромном подносе нес хлеб, когда увидел первого гостя. Точнее гостью. Это была Желткова в юбке-плиссировке по колено и пожелтевше-белой, видимо, еще бабушкиной блузе с рукавами-фонариками. Поверх нее алели бусы, так же алели губы Любки и по-матрешечьи нарумяненные щеки. Короткие волосы она залила гелем, а глаза не просто накрасила — залепила тушью.

Я сделал вид, что не заметил ее, перехватил Наташку, и мы спрятались за барной стойкой.

— Ната, просьба есть. Там Желткова пришла, отведи ее в туалет и умой. Если увидят ее в такой раскраске, засмеют.

Натка выглянула из-за стойки и прыснула в кулак.

— Господи, она совсем дура? Она ж среди людей живет, неужели не видит, как девчонки красятся. Это же ужас!

— И я о том же. Сможешь объяснить, что надо умыться?

— Неудобно как-то, но постараюсь, жалко дурочку.

В зеркальном потолке я видел, как Наташа подошла к Любке и повела ее за локоть умываться. Противиться Желткова не стала. Перестаралась, переоценила масштаб праздника. А ведь, если так разобраться, это для нее не просто посиделки, а Праздник. Ее мать не знает косметики, стрижется под ноль и похожа на мужика. Детей она не балует. Видимо, даже не разговаривает с Любкой, ничего ей не объясняет, о гигиене не рассказывает.

Нашей шизанутой хозяйке Любка показалась бы идеальной квартиранткой: дрова не расходует, воду не льет…

Так, девочки ушли, можно покидать убежище. Расставив посуду с хлебом по столам, я отметил, что все, как в ресторане: и рулетики из ветчины, и красиво оформленные салаты: сельдь под шубой, оливье, мимоза. Вон исходят ароматом отбивные, вон румянятся окорочка. Запеченные грибы. Лобио. Овощи по-корейски.

Неплохо бы раздать ребятам активированный уголь, ведь многие мяса месяцами не видят. Когда девочки вынесли графины с виноградным и абрикосовым соком и определили на столы, распахнулась дверь, и вошли Илья и Ян с огромным пакетом, Боря и Каюк, устремились ко мне, принялись поздравлять, жать руку, вручать подарки.

На предыдущем празднике внимания было так много, что я вскрыл не все, подаренное взрослыми. Только соберусь это делать, кто-то набегает и тянет за свой столик. Илья вручил мне пакет, говоря:

— С днем рождения! Уверен, тебе понравится.

— Это и от меня тоже, — добавил Ян, поправляя челку.

В пакете был мотоциклетный шлем и боксерские перчатки, новенькие, красно-черные. Я сразу же их надел и выписал «двойку» Илье, который сымитировал, что отбивает серьезные удары.

— Круто! Спасибо. Именно то, что надо.

Каюк подарил кассету «Айрон Мейден», Боря — картину. Не мой портрет, а изображенный акрилом… или тушью?.. черно-белый автомобиль из шестидесятых на фоне небоскребов и неоновых вывесок. В общем, в отличие от взрослых, подаривших кучу тетрадей, носков и шоколадок, друзья действительно знали, что мне нужно.

Вручив подарок, брат сразу побежал фотографировать стол.

Наташка вывела из туалета Любку. Она не только умыла Желткову, но и навела ей красоту, обновила макияж. Только сейчас я заметил, что Любка не страшная. Если ей волосы отрастить, будет миленькая девчонка! Илья кивнул ей и сразу отвернулся.

Следующими пришли Алиса с Гаечкой, обе в джинсе, нарядные, модные. Сперва меня Алиса поцеловала, оставив отпечаток розовой помады, потом — Гаечка в другую щеку, пометив территорию бежевым отпечатком губ.

— Это от нас! — Алиса вручила четыре книги, перевязанные лентой. — Про «Чужих»!

— Две первые по фильму, — объяснила Гаечка, — а вот по третьей и четвертой фильма еще нет, так продавец сказал.

В прошлой жизни именно у Гаечки я подрезал эти книги. Впечатленный четвертой книгой, она называлась «Контакт», я вывалив язык бегал по книжным развалам города, искал продолжение, но не нашел. Много позже узнал, что Алекс Ривендж, который эти книги написал — коллективный псевдоним русских авторов. Была в девяностые мода на иностранных писателей, наши считались не столь крутыми, они ведь наши, потому их или не издавали, или приходилось англицироваться.

— Спасибо, девчонки! — Я обнял обеих и заметил на пороге…

Моргнув пару раз, я протер глаза, но видение не истаяло. В зал вошли Баранова, Семеняк и Райко. Это что же, капитуляция, или они гадость мне готовят? Видеть гниль на своем празднике совершенно не хотелось. Да, я пригласил всех, но не рассчитывал, что вражины припрутся.

Илья и девчонки аж рты раскрыли. Я же нацепил самую беззаботную свою улыбку и двинулся навстречу, пожал протянутую руку Петюни.

— Привет. Твой визит означает, что мы больше не враги?

— Да че уж там! — улыбнулся он, вручая мне коробку. — С днем рождения! Желаю здоровья, счастья в личной жизни… Он усмехнулся, приложив руку к щеке. — Вижу, с этим все пучком.

Вспомнилось, как Вера уходила с Канальей, и захотелось ему врезать.

В коробке оказались блок «Сникерсов» и блок жвачек, «Терминаторов». Я сразу же распаковал их и предложил собравшимся. Никто не отказался, в том числе сам Петя и Баранова. Желткова, бедная, аж затряслась от счастья, улыбнулась наклейке и отправила жвачку в рот. Будет, наверное, неделю ее жевать.

— У кого кто? — спросил Каюк. — У меня Джон!

— У меня терминатор, вот, смотри! — улыбнулась Любка и показала ему наклейку, вспомнила про подарок и вручила мне что-то, завернутое в фольгу.

Это оказался брелок для ключей, медный лев.

Баранова подарила мне суперценный подарок: рамочку для фотографий. С одной стороны счастливые китайские подростки, с другой должен быть счастливый я. Семеняк подарила альбом для фотографий.

Боря вертелся вокруг с «Полароидом», на ним тянулся хвост желающих посмотреть, что получилось. Пришли Димоны, Памфилов, Кабанов, Лика Лялина, Рамиль, Мановар. Следом за ними — Белинская, Попова, Заячковская, Лихолетова

Карась вломился в кафе, громыхнув дверью, и замер, пораженный едой, аж сглотнул, но терпел вместе со всеми.

Плям явился в составе алтанбаевской группировки, они оцепенели и истекли слюной, увидев еду. Но пока никто не садился за столы. Наконец Наташка вышла к трибуне, поздравила меня и объявила начало праздника.

Из одноклассников не пришла только Фадеева — ее не было, когда я всех приглашал, и Анечка Ниженко, жертва педофила. Но это ли послужило причиной? Она никогда не ходила на школьные праздники.