Вперед в прошлое 12 (СИ) - Ратманов Денис - Страница 38

Все было так же, и «Волга» отчима уже прижилась там, где раньше стояла машина дедушки Стрельцова, умершего во время урагана. Машина на месте. Значит, Василий дома. Негодует, вынашивает планы возмездия. Только бы глупостей не наделал. А то такие люди, как Пацюк, становятся героями криминальных заголовков: «В поселке Николаевка преступник выследил капитана милиции Пацюка Алексея и задушил его веревкой. Обстоятельства выясняются».

Я, конечно, убийства не оправдываю, но ведь не просто так кто-то кого-то подкараулил и убил. Есть, конечно, всякие психи, но их процент не так уж велик, чаще всего пострадавшие играли с огнем. Тот, кто привык отрывать крылышки мухам, рискует рано или поздно накрыть ладонью осу.

В подъезде я заглянул в почтовый ящик, выудил оттуда бесплатную газету с объявлениями — первую в городе! Первый выпуск, знаменующий новую эпоху. Кто-то обнаружил нишу и скоро озолотится… Не кто-то, это приложение к нашему городскому «Вестнику». Распространяется бесплатно, за рекламу платит тот, кто размещает объявление. Надо оно нам? Возьму. Просмотрю объявления об аренде квартир.

Руки сами открыли газету там, где продают машины, и я обнаружил… «КАМАЗ» отчима, скрипнул зубами. Вот же крыса Пацюк, дождался ремонта и отжал машину! И меня почти на сотку развел. Захотелось пойти к нему и попытаться внушить, что, если не вернет автомобиль, сдохнет, но я понимал, что вероятность срабатывания внушения стремится к нулю, гнилушка должен быть… Наверное, ослабленным.

Я представил, что вот так просто выношу приговор пусть и паршивому, но — человеку, у которого жена, дети, и стало не по себе. Нет, не буду. Хотя психанул, педофилу внушил нечто подобное…

Два лестничных пролета — и наша дверь. Дом, который больше не мой дом. Грустно. Я открыл дверь и вошел, вдохнул аромат выпечки. Навстречу выбежала мама, искренне обрадовалась, обняла.

— Павлик! Проходи. Будешь блины? С абрикосовым вареньем!

— Спасибо, ма, с удовольствием.

Скинув верхнюю одежду, я прошел в кухню и закрыл за собой дверь.

— Как Василий?

— Плохо, — вздохнула она. — Не ест, с кровати встает только в туалет. Ему очень плохо.

— Мне очень жаль. Но это было ожидаемо. Ничего, легковушка есть, сноровка тоже. Он за пару месяцев может заработать на грузовичок. Обидно, конечно, но не смертельно.

— Так-то оно так… но больно на него смотреть. Кстати!

Мама метнулась к холодильнику и вытащила огромный кусок мяса — явно больше того, что оставалось от моего.

— Вы ж еды с собой не взяли! Я тебе пакет собрала, смотри. — Она поставила на стол потертый пакет и принялась перечислять: — Масло подсолнечное, гречка, рис, мука. Две банки варенья, соленые огурчики, хлебушек, вот сыра кусок. Картошечка, морковка, лук. И еще вот, зеленый горошек! Вася привез.

— Ой, спасибо, это настоящее богатство! — оценил ее заботу я.

— Дотащишь? Как вы на мопеде-то…

— Мопед в ремонте, на автобусе нормально дотащу. Или давай здесь все пока оставлю, заберу после тренировки.

— Давай. Слушай, у меня к тебе просьба… Ну, насчет Наташки…

— Она не беременная, — соврал я. — Все у нее нормально.

— Откуда ты знаешь?

— По некоторым… э-э-э… признакам. Кровь на полу видел.

Мама закатила глаза и шумно выдохнула.

— Ну слава богу, а то я нервничаю. Не сплю. Что ж делать-то, думаю.

— Ну вот теперь не надо думать. Натка психанула, что ты за ней следишь и вещи перерываешь. Не вздумай так с отчимом делать.

Она кивнула, сказала, что звонил дед, просил выслать вино. Я показал газету с объявлениями, сказал, что Лёха давно хотел отжать грузовик, отсчитал ей тридцать пять тысяч на закупку вина, которые вернули одноклассники за товар. Потом набрал деда, который внезапно оказался дома — на рынке были разборки, и всех разогнали — заказал мелочевки в счет моей прибыли в бизнесе, не забыв и про Лику.

Мы с мамой пообедали, поговорили, и я отправился на тренировку. На базу не успел — заговорился. И сам удивился тому, какой мама может быть понимающей и адекватной. И она нас правда любит и скучает по нам, но многого не понимает.

Глава 20

Милиция, откройте!

После тренировки, ощущая приятную легкость в мышцах, я отправился в нашуквартиру, чтобы забрать продукты, а заодно позвонить Каналье, спросить, как там мой мопед. Утратив мобильность, я ощущал себя беспомощным. Одно хорошо: теперь Карпа можно хранить во дворе, а не таскать по ступенькам, мыть и ставить на балкон.

В подъезде я с тоской посмотрел на ласточкино гнездо. Завтра начинается февраль, самый короткий и самый противный месяц, слякотный и серый. И даже факт, что двадцать второго мне исполняется пятнадцать, не греет душу. Еще три года до совершеннолетия. Повзрослею — окно возможностей закроется, и в игру начнут вступать корпорации, выдавливать всякую мелочь. Уже после 2005 года стартовать с нуля стало чертовски трудно. В девяностые можно и за полгода раскрутиться, в начале нулевых приходилось рвать жилы годами, и результаты получались куда более скромными, а в 2015 и позднее скорее обанкротишься, чем раскрутишься.

А вот автосервис вечен. Всегда и во все времена хорошие авторемонтники на вес золота. Раскручивая мастерские, буду делать упор на одаренность и ответственность персонала. Соответственно, не стану экономить на зарплате сотрудников. Это не убережет от ленивых и жадных, но, когда кто появился нормальный, будет держаться за место.

В квартире пахло выпечкой. Мама меня прям ждала. Накрыла на стол, обняла, поцеловала и грустно сказала:

— Плохо без вас. Пусто. Такая тоска! Ты скажи Боре и Наташе, чтобы заходили, а то я тут по стенам бегать начну.

— Ма, ты ж понимаешь, что нам сложно тут жить, все поперессорятся. А если в гости приходить… видишь, какие все хорошие сразу. И даже радостно, что кто-то путается под ногами, так ведь?

— Что ты такое говоришь! — Она выставила на стол огромную миску пирожков. — Круглые с повидлом, длиненькие с мясом. Половина ваша. Завтра приходите после школы, Вася торговать поедет, никого дома не будет, только я.

— Получше ему?

— Спит. Всю ночь в туалет пробегал, теперь вроде успокоился. Но это для него огромный удар, он так любил этого Лёху, столько про него рассказывал!

Столько сочувствия и горечи было в ее голосе, что на мгновение проснулась ревность, потому что я не помню, чтобы хоть раз она так переживала из-за нас, но я быстро ее подавил и сказал:

— Вы, конечно, меня не послушаете… Но, чтобы не потерять деньги и что-то накопить, покупайте доллары. И акции «МММ» продавайте пока не поздно.

— Вася против.

Мама не меняется, как только появляется возможность переложить ответственность, она с радостью ее использует.

— Ну хоть свои продай, купи доллары и спрячь, — сказал я, сделав упор на внушение. — Потом спасибо скажешь. Он-то тебя не проверяет?

— Нет. Но нечестно как-то…

— Твои акции, твои деньги, ты в праве ими распоряжаться, как считаешь нужным. Что нечестного?

Мама тяжело вздохнула.

— Попробую.

— И доллары сразу купи. Видишь, как все дорожает. Когда распишетесь, добавишь ему на машину. Если захочешь, конечно. Или купишь себе вещей. Или домик на даче поставишь. Я бы на твоем месте свое дело открыл. Например, частную клинику с Гайде. Я с ней разговаривал об этом, но она не прониклась, вдруг тебя послушает?

— Кто ж платить за медицину будет? — не поверила в мою идею мама. — Люди все бедные. Вот сериалы эти мексиканские… там нищие живут лучше, чем мы! У них у всех свое жилье, телевизоры со стиральными машинками, все есть. А у нас, не дай бог что сломается, новое купить мы не сможем.

— В том-то и дело, что на здоровье не экономят. Лялина, вон, все деньги спустила на врачей. А если честно платить сразу, то и отношение другое к больным, и в финале дешевле выйдет. Я помогу, если что. Рекламу дам. — Я постучал по газете с объявлениями. Тебе же нравится медицина?