Вперед в прошлое 12 (СИ) - Ратманов Денис - Страница 11

Вроде это случилось, когда я учился в одиннадцатом классе. Разорили могилку любимой мамы какого-то авторитета, потомок пострадавшей подкатил к Морозу с предъявами, велел все исправить, тот не внял и пошел в отказ, сказал, что он тут ни при чем, за что и поплатился. Менты пособников мародеров крышуют, да, но не любят. Никто не стал расследовать убийство, списали на возгорание электропроводки в доме.

Наша процессия, до того растянутая по склону, сгруппировалась перед атакой, и мы начали спуск.

— Кто поговорит с Морозом? — спросил я.

— Я, кто же еще, — вызвался Сергей. — Только прежде давайте осмотрим его склад, вдруг мои доски там, они приметные, заляпаны синей краской.

— Но, если не найдем, все равно наедем! — радостно воскликнул Алтанбаев и потер ладони.

Все-таки какие люди разные! Для меня разборки с кем бы то ни было — стресс, для Алтанбаева — развлечение.

— Может, тот Мороз вообще ни при чем, — предположила Наташка.

Мы медленно спустились со склона и двинулись вдоль ржавого накренившегося забора — слева от Мороза никто не жил, и забор был в человеческий рост, но со стороны дороги — метра два с половиной. Запахло ржавчиной, Пустошами повеяло, где-то усмехнулся Безумный Макс.

— Вон они! — заорал Зяма, который возглавлял шествие. — Вон наши доски!

Мы ломанулись к нему. И правда возле кучи железяк лежали доски, аккуратно сложенные друг на дружку — видимо, Мороз решил их кому-то продать, а бомжам, их притащившим, дал по пузырю.

— И арматура, вон, наша, — возмутился Понч. — Новенькая, блестящая. И проволока! Вот сука, и не боится же!

Я покосился на Сергея. Он побледнел, но грудь выпятил, готовый держать оборону. Выйдя на дорогу, он затарабанил в ворота. Во дворе зазвенела цепь, разразилась лаем собака.

Крючок принялся тарабанить в ржавые ворота ногой.

— Открывай, сука!

Хлопнула дверь, донесся визгливый женский голос:

— Кого вам надо? Хозяина нет.

Сергей крикнул:

— У него то, что принадлежит нам. Открывайте по-хорошему, а то снесем забор и заберем сами.

— Там он, падла! — крикнул Зяма, заглянувший в дыру в заборе. — Вон тачка егонная! Мороз, выходи! Пацаны, дуйте сюда! Разносим забор, он тут хлипкий!

Я тоже наблюдал за двором Мороза в щель и увидел на пороге красномордую бабу в фуфайке поверх халата и платке. А вот и сам Мороз с обрезом идет на разборку. Баба что-то ему сказала, он вскинул руку — и жена ретировалась.

— У него ружье! — донес Зяма.

— В натуре, — констатировал Алтанбаев, его голос уже не был таким бодрым.

Недолго думая Мороз пальнул в воздух, остановился напротив ворот.

— Чего вам надо? — спокойно спросил он.

— Выйди, поговорим, — хрипнул Сергей.

— Вам надо, вы и говорите, я ничего вам не должен. Ни вам, никому! Только попробуйте что-то сломать, пристрелю на фиг.

Сергей шумно сглотнул слюну и замолчал, взгляд его растерянно бегал. Гопники тоже притихли. Пришлось опять разруливать проблему самому, я ударил в ворота.

— Давай, попробуй пристрелить. Снова, сука, сядешь, и надолго. В «Дельфин» или «Сову», как рецидивист.

Я снова глянул в щель между приваренными друг к дружке листами железа: теперь Мороз растерял решимость, не ожидал он такой прыти от гопоты. Ясное дело, стрелять он не собирался, просто хотел припугнуть.

— Выходи, поговорим. Бить не будем, зуб даю, — уверил его я. — Кто ж так разговаривает, из-за забора?

У меня в кармане тоже был пистолет, правда, газовый. Однажды он спас мне жизнь, теперь я с ним не расставался.

— Чего вам надо? — повторил он.

— Забрать то, что у нас украли, — честно ответил я.

— Я краденное не скупаю, — отрезал он.

— Да ну? — Дальше я обратился к Сергею так, чтобы Мороз слышал: — Придется вызывать ментов. У вас-то договор аренды строительных лесов есть? Есть. Так что докажем аж бегом, что доски — наши.

Мороз засуетился, задергался, судорожно решая, что делать дальше.

— Мародеров никто не любит, менты — тоже. Даже если они тебя крышуют. Знаешь, у кого доски сперли? У Мартынова. Слышал о таком? Ага, вижу, слышал. А я его сын.

«Мародеров я первыми расстреливал», — сказала память взрослого.

— Так что давай-ка по-хорошему, товарищ. Верни награбленное, и мы все забудем и уйдем. Считаю до пяти и вызываю наряд. Время пошло. Раз, два, три…

— Черт с тобой! — проворчал Мороз и направился к воротам.

Алтанбаев оскалился и показал «класс», Сергей мне кивнул. Наташка, что отошла подальше от беды подальше, снова приблизилась к воротам.

Потянуло падалью. Клацнула щеколда, открылась калитка, Мороз сперва высунул морду, потом вышел весь, держа дробовик наготове и буравя взглядом Сергея. Это был невысокий жилистый мужик лет пятидесяти, чернобородый, почему-то похожий на лесника. На фалангах пальцев синели расплывшиеся татуировки букв: САНЁК. Ясно, зовут его Александром, и он — гнилушка.

Когда вместо Сергея заговорил я, он аж вздрогнул, перевел черные глубоко посаженные глаза на меня.

— Ориентировочно сегодня ночью вам принесли строительные леса и арматуру с нашего участка. — Взмахом руки я указал направление. — Сколько чего было, мы знаем. Теперь вы поможете оттащить краденое обратно, и будем считать, что инцидент исчерпан.

Мороз открыл было рот, чтобы возмутиться, но я заткнул его, вскинув руку.

— Меня зовут Павел Мартынов. Это в ваших же интересах. Свое мы все равно вернем, и лучше, чтобы это было без милиции. Ваш ответ?

Видимо, Мороз плохо понял, что ему грозит, и возмутился:

— Я, между прочим, деньги за это платил! Кто мне компенсирует…

— А не хрен краденое скупать, — рявкнул Алтанбаев.

— Будет вам урок, — ядовито улыбнулся я. — А кто оплатить работу, которую уже проделали, устанавливая доски в траншею? Не-ет. Пожалуй, я передумал. Мародеров надо гасить. Наташа, вызывай наряд.

Сестра выкатила глаза.

— Серьезно?

— Серьезнее некуда. Видишь, человек не понимает, что причинил нам ущерб. Егор, проводи ее.

О, как занервничал Мороз, любо-дорого смотреть! Аж глаз задергался.

— Ребята, погодите… Забирайте свои доски, ладно, я согласен.

— Ладно? — прошипел я. — Разве это мы сюда все принесли? Нет. Потому вы сейчас погрузите все на тачку, она у вас наверняка есть, и с дражайшей супругой перенесете краденое туда, где оно было. Отработаете, так сказать, нанесенный нам моральный ущерб. Договорились?

Раздувая ноздри, Мороз впился в меня взглядом, силясь рассеять на атомы, но лишь обдал трупной вонью, от которой к горлу подступил ком. Я смотрел на него не мигая. Не дождавшись ответа, сказал:

— Вы накосячили и не хотите отвечать. Это совсем не по правилам. При том вы нарвались не на лоха какого-то, а на сильного. Это вам повезло, что я такой порядочный, другой бы нашел иные методы. Я жду. По рукам?

— Да, — буркнул он, окинув взглядом мой отряд.

Руку гнилушке жать — себя не уважать, потому я не стал этого делать. Сопя, Мороз удалился, и со двора донесся его голос:

— Маша! Маша, иди сюда, доски грузить будем!

— Что, и все? — прошептал Сергей, не веря своим глазам и ушам.

Я пожал плечами, не зная, что так сработало: или страх перед ментами человека, освободившегося по УДО, или он как гнилушка почуял во мне смертельную опасность и предпочел подчиниться.

— Парни, оставайтесь тут. Если понадобится помощь — поможете. И проконтролируете, чтобы Мороз не слился. Сергей, Ната, идем на участок.

— Победу праздновать! — улыбнувшись, сестра качнула пакетом с едой.

Когда немного поднялись на холм, Сергей сказал:

— Удивительно было наблюдать, как ты строишь матерого уголовника. Он аж хвост поджал.

— Просто нужно знать, на какие точки надавить, и демонстрировать уверенность, — улыбнулся я, чувствуя двойное облегчение: меня не предали — это раз, два — мы так просто вернули украденое.

Сергей тоже понял, что не придется влезать в долги, оплачивая арендованные леса, которые он прогулял, и разулыбался.