Госпожа Медвежьего угла (СИ) - Шёпот Светлана - Страница 81

– Это святая Лирия, – без каких-либо подозрений ответила монахиня. – Она была праведной и доброй. Создатель вернул ее в круг почти двадцать лет назад.

После этих слов смотрительница огорченно вздохнула, но затем встрепенулась.

– Не нам судить о воле Его, – торопливо произнесла она, будто укоряя саму себя за мимолетную жалость к давно ушедшему человеку. – Он всяко лучше нас знает, кому и сколько отмерить сроку.

– Конечно, – согласилась немедленно Иглена. – Его мудрость непостижима для нас, простых людей, – добавила она и продолжила натирать полы.

Но в этот момент ее сердце гулко колотилось от волнения.

Умерла почти двадцать лет назад?

Иглена не понимала, что все это могло значить, но что-то внутри нее нашептывало, что это очень важная вещь.

Больше рисковать Иглена не стала. Почему-то ей казалось, что если она начнет спрашивать дальше, то это может выйти для нее боком.

Ее стратегия давала плоды. В какой-то момент ее перевели в прачечную. Там ей пришлось горбатиться еще какое-то время. Затем ее пустили и на кухню. Что-то серьезное не доверяли, лишь заставляли чистить овощи, выносить помои на свинарник, очищать ведра, тазики или мести грязные полы.

День за днем терпение Иглены истончалось. Она уже начала сомневаться, что выдержит.

И вот однажды она услышала желанное:

– Сегодня ты отправишься вместе с другими кающимися в город, – произнесла монахиня, глядя на Иглену.

Услышав заветные слова, Иглена едва не задрожала от восторга. Опасаясь хоть чем-то выдать нетерпение, она опустила голову. Внутри нее все кипело. Это был момент, который она так долго ждала!

– Будешь вместе с остальными помогать одиноким пожилым людям, – продолжила инструктаж монахиня. – Сначала нужно будет узнать, в чем именно они нуждаются. Если надо купить еду? Идешь и покупаешь на рынке то, что они скажут. Надо постирать? Стираешь. Убраться? Убираешь. Поняла?

Иглена торопливо кивнула.

– Да, сестра Мадлена.

Мысли ее при этом были далеко. Город, улицы, полные людей, среди которых так удобно затеряться. Никаких монастырских стен, надоевших до оскомины постных лиц монашек, запертых ворот и тесных каморок, в которых всегда пахло горелым салом от свечей.

Только оказавшись в самом городе, Иглена поняла, что ее мысли были наивными. Сопровождающие сестры держали в руках хлысты. И что-то подсказывало Иглене, что пользоваться ими те умели ой как хорошо.

Ей удалось убедиться в этом, когда одна из кающихся не выдержала и попробовала сбежать.

Что ж, можно сказать, что поймали ее очень быстро.

Иглена была разочарована, но все равно искала способ сбежать. Наверное, только поэтому ей удалось пережить этот унизительный день, в течение которого она была вынуждена прислуживать обычным нищим старикам. Каждое прикосновение к их грязной одежде, каждый вздох, пропитанный запахом бедности и болезней, вызывал в ней отвращение.

Вечером, когда они отчитывались, в глазах сестры Агнессы можно было заметить одобрение. И только тогда Иглена поняла, что сегодняшняя работа была ничем иным, как проверкой.

И она ее прошла!

Иглена не знала, что для нее это значило, но надеялась, что-то хорошее.

И это было именно так!

Ее стали чаще отпускать в город. Конечно, под присмотром, но даже так Иглена была рада.

Нет, она не забыла о желании обрести свободу, поэтому каждый раз невзначай пыталась узнать и увидеть больше, не забывая при этом скрывать свое отвращение к больным старикам, сопливым детям или немощным калекам.

Она стала замечать, что с каждым разом внимание сестер становилось менее цепким, а позы утрачивали напряжение. Иглена ликовала. Она почти вибрировала от ощущения, что день побега уже близок.

Пока она терпеливо ждала, к их группе добавили еще кающихся – ее дочерей. Как поняла Иглена, девочки пошли тем же путем, что и она – затаились и притворились покорными судьбе.

Иглена ощутила гордость за то, что ей удалось передать своим детям разум.

К сожалению, поначалу общаться им не разрешали, а когда у них появилась такая возможность, Иглена сразу сказала, что те должны быть терпеливыми.

Шанс сбежать долго не представлялся. Но вот однажды их группу привели в самые настоящие трущобы, где дома переплетались так, что едва можно было разобрать, где заканчивался один и начинался второй. Улицы в этом месте были узкими и донельзя грязными. Между валяющимся мусором постоянно сновали крысы, размер которых мог напугать впечатлительных людей.

Спустя время они остановились около покосившегося дома.

– Работа на сегодня – уход за лежачим больным, – начала инструктаж сестра Ниона. – Вы должны…

Она не договорила, так как со другого конца улицы донеслись крики и топот. Монахиня резко оглянулась. Иглена прищурилась и сделала шаг ближе к дочерям, схватив одну из них за руку. Так она безмолвно дала понять, что они должны быть готовы. При этом Иглена бросила быстрый взгляд в сторону узкого переулка.

Внезапно из-за угла выбежали какие-то люди весьма бандитского вида. Затормозив на мгновение, они взглянули в сторону монахинь и кинулись к ним.

Иглена заметила, что внимание смотрительниц было приковано к мчавшимся в их сторону мужчинам. Тогда она сделала шаг назад, потянув за собой Ралин. Та, как оказалось, держалась за Келину, поэтому и младшая ее дочь так же последовала за ними.

– Не сметь приближаться! – воинственно крикнула сестра Ниона и, достав хлыст, щелкнула им по грязным камням.

– Быстро, – шепнула Иглена и юркнула в переулок. Дочери, давно уже жаждущие свободы, не стали тянуть и поспешили следом.

Побежав вперед, Иглена выбралась на соседнюю улицу и огляделась по сторонам. Трущобы выглядели хаотичными, поэтому она помчалась дальше, надеясь только, как можно скорее скрыться.

Когда они отбежали как можно дальше, первое, что сделали все трое – это с остервенением стащили с себя серые платки, которые так долго были для них символом пленения.

– Куда дальше, мама? – спросила Келина, щурясь из-за севшего зрения.

– Надо найти укрытие на пару дней, – быстро ответила ей Иглена. – Не думаю, что нас будут дольше искать.

Она была права.

Как оказалось, напавшие на монахинь люди были обычными бандитами. Они убегали от городской стражи и решили, что взять заложников будет отличной идеей, чтобы выиграть себе время. В потасовке несколько сестер-смотрительниц были серьезно ранены, из-за чего пропажу трех кающихся не сразу заметили.

Когда заметили, то попытались их отыскать, но потом бросили затею, посчитав, что усилия не стоили затрат.

– Вероятнее всего, они уже сбежали из столицы, – предположила сестра Ниона, поглаживая раненую руку. Она знала историю сбежавших. Их осудил герцог Скальнор, а он находился в немилости у короля и был практически изгнан из столицы. А раз так, то не было смысла слишком стараться. Опальный аристократ все равно вряд ли когда-либо узнает о произошедшем. – А если нет… Что ж, да поможет им Создатель. Без денег и помощи прожить на улице непросто.

Это понимала и Иглена. На второй день без еды она поняла, что им придется выползти из своего укрытия, которое оказалось старым сараем на окраине трущоб. В нем донельзя воняло плесенью и гнилью, поэтому все трое были только рады покинуть это отвратительное место.

– Нужно избавиться от приметной одежды, – решила Иглена, с отвращением оглядывая грубое коричневое платье, цвет которого теперь навсегда будет ассоциироваться у нее с вонью старых монахинь и каменными стенами монастыря, в котором ей приходилось работать, не разгибая спины.

Благодаря своим прошлым выходам, Иглена более или менее знала, где ей достать другую одежду.

– Идемте, – произнесла она и повела дочерей к одной из старух, за которыми часто присматривали монашки.

Бабка была почти слепой, поэтому обокрасть ее будет проще простого. Тем более Иглена уже бывала у нее, а значит, ее появление не вызовет никакого удивления или настороженности.