Мёртвые души. Книга 1 и Книга 2 (СИ) - Аверьянов Евгений - Страница 74

Нет уж. Спасибо. Я слишком много прошёл, чтобы всё потерять из-за пары глупых слов.

Нужно вести себя как обычный человек.

Мол, просто пришёл в себя после комы. Ничего не помню. Ничего не вижу. Чувствую себя… ну, слегка не в форме, как и положено.

А тем временем… раз уж средоточия интегрируются в это тело — нужно будет проверить, на что оно теперь способно.

И очень осторожно понять, в каком мире я проснулся.

Медсестра вошла с тележкой, поправила что-то в капельнице и, словно между делом, взяла пульт с тумбочки.

— Чтобы не скучали, — сказала она с дежурной улыбкой и щёлкнула по кнопке.

Экран на стене ожил, и я остался наедине с новостями.

Сначала шёл какой-то медицинский выпуск, потом — врезка новостей с красной полосой.

Заголовок пестрел по экрану:

"ПАНИКА И НАДЕЖДА: ЛЮДИ ПРОБУЖДАЮТ СПОСОБНОСТИ?"

— …в течение последних трёх недель, — вещала ведущая с безупречной укладкой, — резко увеличилось количество заявлений о пробуждении экстраординарных способностей. Люди утверждают, что начали видеть вещие сны, чувствовать чужие эмоции, читать мысли или даже влиять на предметы усилием воли.

Кто-то неожиданно побил рекорд по жиму лёжа, хотя ранее никогда не занимался спортом.

Есть и случаи, когда ранения затягивались на глазах.

Что-то из этого… звучало знакомо.

— …Правительство официально подтвердило, что фиксируется аномальная активность, — продолжала ведущая. — Власти требуют всем, кто обнаружил у себя необычные способности, зарегистрироваться по месту жительства для последующего контроля.

Между тем, у правительственных зданий собираются толпы, и каждый из пришедших уверен, что он — новый супергерой.

На экране показали съёмку с дрона — сотни людей стояли в очередях, кто-то размахивал плакатами, кто-то кричал в мегафон.

Кадр сменился.

Корреспондент на фоне здания Центра национальной безопасности.

— …Но, как утверждают специалисты, после проверки девяносто девять процентов оказываются обычными людьми.

Тем не менее, остаются единичные подтверждённые случаи, которые уже стали предметом интереса научного сообщества и… военных.

Я смотрел, не мигая.

Значит, не я один.

И значит, мир уже начал меняться.

Я чувствую… силу.

Не ту, что приходит после тренировки или злости. А глубинную, вибрирующую где-то между костями, кровью и мыслями.

Месяц, проведённый в коме, прошёл не впустую — я получил море энергии, но только сейчас начал осознавать, насколько изменился.

Мозг работает безупречно, как отлаженный механизм — я подмечаю всё: мельчайшие движения теней, еле слышные звуки вентиляции, камеру, едва заметную в углу палаты — маленький глазок под решёткой кондиционера.

Значит, кто-то проявил интерес.

Кто-то, кто боится.

А я…

Я не боюсь.

Я живой.

Впервые за долгое время чувствую себя не пассажиром в чужой жизни, не винтиком в системе, не марионеткой.

Я чувствую, что могу менять этот мир.

Не словами.

Не лозунгами.

Собой.

Но… сейчас — не время.

Покажу что-то — и меня тут же переведут в статус «объекта».

Начну фокусы перед камерой — и проснусь уже в подвале без окон.

Я закрыл глаза, замедлил дыхание, расслабил мышцы, будто даже думать стало тяжело.

Пусть думают, что я всё ещё слаб.

Пусть списывают на удачу.

Я подожду. И выживу.

А потом…

Потом вы узнаете, что такое настоящий сверхчеловек.

Меня наконец-то отпустили.

Без торжеств, без фанфар — просто сняли капельницу, распечатали бумаги, сунули в руки пакет с одеждой и пожелали здоровья.

Хотя доктор в последний момент всё-таки бросил мне странный взгляд, будто хотел что-то сказать… но передумал.

Я вышел на улицу и вдохнул воздух — настоящий, шумный, пыльный и живой.

Город будто бы тот же, но всё не так.

Не просто «немного не так». Совсем иначе.

Толпы людей, и почти каждый второй — с какой-нибудь особенностью. Кто-то бегает по стене, кто-то машет руками и кидает искры, как дешёвый фокусник. У девочки лет шести парят над плечами игрушки. Дед в костюме джоггирует с такой скоростью, что за ним остаётся рябь.

Мир сдвинулся. И сдвинулся резко.

Я достал из кармана телефон, пролистал ленту.

Сообщения, новости, заявления.

— Почти все государства материка объявили о слиянии в единое административное образование.

— Централизация власти, создание нового командного центра.

— Глобальная эвакуация населения в центральные регионы, объявление приграничных зон пустошами.

— Пустоши начинают расти, как будто кто-то очищает границы от остатков прежнего мира.

Всё это произошло… за два дня.

Два. Чёртовых. Дня.

Пока я притворялся овощем, мир снова успел сойти с ума.

И, как всегда, люди приняли это как норму.

Кто-то уже продаёт футболки с надписью «Пробудился — и что?».

Бред.

Я иду по улице. Прислушиваюсь к шагам, к словам прохожих.

Слышу разговоры о том, кто что «получил».

Телепатия, телекинез, пирокинез.

Где-то на углу — вербовщики. То ли военные, то ли учёные.

За каждым претендентом идёт охота.

Я невольно улыбаюсь.

Они даже не догадываются, кто идёт мимо них.

Я не просто пробудился.

Я — уже дальше. Гораздо дальше.

И это только начало.

Я шел дальше, сливаясь с потоком людей, будто один из многих. Но внутри кипело. Интуиция шептала — всё не так просто. Не может за два дня возникнуть единое правительство, эвакуация, границы, пустоши. Это не импровизация. Это — план.

Ответ пришёл случайно.

На одной из центральных улиц, где стены новых зданий сияли свежей краской, я заметил толпу, окружившую экран. Огромный, голографический, с медленно вращающимся символом нового государства: переплетённый треугольник и круг, как будто намекающий на баланс сил.

А потом — лица.

Выступление Совета Единства.

Первым выступал высокий мужчина с гладко выбритым черепом, голос — спокойный, но веский. Имя ничего не говорило. Но лицо… лицо казалось знакомым.

И не только оно.

Каждый из этих двенадцати "руководителей" был в чём-то… необычен. Я чувствовал это. Даже без своих способностей — их аура будто ломала воздух. Люди вокруг ловили их слова, как откровение. А я стоял — и не мог отделаться от странного чувства, что уже где-то слышал об этих людях.

Позже, в кафе, я подсел к старику, что листал местную новостную газету — бумажную, не электронную. Редкость. Мы разговорились — будто случайно. Я дал пару намёков, сделал пару осторожных предположений.

Он кивнул. Слишком быстро.

— Эти ребята, — сказал он, не отрывая взгляда от фотографии на развороте, — раньше не светились. Были в тени. "Совет Изначальных", так их между собой называли. Говорят, они пробудились ещё до Первой Волны. А теперь решили, что пора выйти в свет. Время пришло, видишь ли.