Мёртвые души. Книга 1 и Книга 2 (СИ) - Аверьянов Евгений - Страница 69

— Вот и ты, — шепчу, не веря.

Как и с кирасой, предмет растворяется в воздухе, но я чувствую, как он остаётся. Где-то под кожей, внутри черепа, как будто заползает внутрь нечто древнее и тёплое, и тяжёлое. Волна давления проходит по голове, бьёт в виски, но тут же отступает, оставляя ясность.

Всё вокруг — будто чуть медленнее. Чуть тише. Я различаю, как дрожит воздух от жара мёртвой виверны. Как шевелятся листья в сотне метров от меня. Как шевелится мысль, которая даже ещё не пришла — но уже ощущается.

Шлем даёт мне не просто защиту.

Он усиливает концентрацию. Позволяет видеть бой — как шахматную доску. Даже больше. Я знаю, где был бы уязвим следующий враг. Я чувствую, где бы бил я сам, если бы был этим чудовищем.

Это… опасно. И соблазнительно.

Слишком соблазнительно.

Я глубоко выдыхаю.

— Осталась ещё половина… — говорю вслух, чтобы не потерять связь с собой. — Осталось пережить хотя бы ещё одну волну.

Поднимаюсь на ноги. Пошатываюсь. Смотрю на небо — чёрное, рассечённое светом портала, всё ещё медленно вращающегося.

Но теперь — я не просто Игорь.

Я уже дважды прикоснулся к наследию Посланника Бога Войны.

И если я переживу это… то, может быть, сам им стану.

Они вышли молча — четверо, в странных тёмных одеяниях, больше похожих на ритуальные мантии, чем на боевую форму. Каждый нёс посох, увенчанный тусклым кристаллом, который вибрировал — не звуком, а давлением, еле ощутимым, но навязчивым, как звон в ушах.

Без суеты, почти с медлительной важностью, они вонзили посохи в землю. Камень зашипел, будто его коснулось пламя, — и вокруг них тут же поднялось поле. Не ослепительное, не громкое — наоборот, едва уловимое. Прозрачное, как жар над асфальтом. Оно искривляло пространство, делало силуэты колдунов размытыми, будто они стояли в воде.

Я не стал ждать.

Рванул вперёд, дубина — в руки, сжав её так, что затрещали костяшки пальцев. Удар — полный вес, максимальная инерция, с размаха по ближайшему.

Глухой звон. Воздух вздрогнул.

Меня отбросило, как щенка.

Я прокатился по камням, чудом не потеряв сознание, и моментально встал на ноги. Враги даже не шелохнулись. Всё то же спокойное, немигающее молчание. Будто я был просто пылью, которая в них ударилась.

— Значит, не пробивается… — хриплю я, выплёвывая кровь. — Ну, хоть проверил.

Подхожу медленно, обхожу по дуге, выискивая слабость, хоть что-то: трещину в поле, нестабильный узел, нервный взгляд — но у них даже взгляда нет. Глаза спрятаны под капюшонами, но я чувствую, как они наблюдают. Не глазами, а вниманием.

Оценивают.

— Молчуны, значит… — выдыхаю. — Не хотите играть в слова — сыграем в поджигателей.

Смотрю по сторонам — рядом валяется один из останков виверны, коготь, почти с меня ростом, и ещё остатки магической бурдючины, которую я не успел изучить в прошлом бою.

Если поле не пробить силой — может, его можно перегрузить. Или, если повезёт, отвлечь, пока кто-то один выйдет за пределы круга.

— Ладно, фокусники… — я медленно, нарочито громко выпрямляюсь, поднимая дубину на плечо. — Проверим, чего вы стоите, когда не можете прятаться в пузырях.

У меня ещё осталась ярость. Ещё осталась скорость.

И на сегодня — очень много вопросов.

Солнце успело ползти к закату и вновь подняться — а я всё бил.

Семь часов. Семь грёбаных часов я ломал руки, ноги и оружие, выколачивая ярость об этот мерцающий, тянущийся, как тугая плёнка, купол.

Он звенел, вибрировал, искривлял удары, но не треснул ни разу.

Я пробовал всё: дубину, осколки когтя виверны, собранные по полю осколки магических артефактов, даже взрывную железу одной из змей, которую выковырял из трупа и активировал.

Только чёрная гарь по краям, и больше — ничего.

Губы пересохли, пальцы покрылись ссадинами, мышцы горели. Тело требовало отдыха. Разум — ответа. А я получал в ответ только пульсирующее безмолвие.

И вот тогда портал вновь мигнул.

Я развернулся резко — почти инстинктивно — и увидел, как на площадке появляются ещё четверо. Те же халаты, те же посохи. Они молча прошли вперёд, встали по кругу вокруг прежней четвёрки и вновь вонзили посохи в землю.

Кристаллы на их концах вспыхнули синим холодным светом, и поле вдруг дрогнуло.

Расширилось. Утолщилось.

Я сделал шаг, как бы проверяя — и понял: теперь даже звона нет. Просто абсолютная, бесконечная стена. Не барьер, а грань между мирами.

А следом вышли они — воины.

Десятки фигур, в кожаных доспехах, с одинаково пустыми лицами и оружием, что сверкало не полировкой, а какой-то странной живой пульсацией. Я напрягся — но они прошли мимо. Даже не взглянули.

Будто меня не существовало.

Будто я — просто отголосок прошлого боя, не более.

— Игнорировать, значит?.. — выдохнул я, уже без злости, просто констатируя.

Колдуны всё ещё молчали. Силовое поле теперь казалось вечным. Укреплённое, стабилизированное, непреодолимое.

Я стоял на границе, осознавая — всё. Конец. Не пробить. Не сейчас.

Сквозь злость пробился холодный, вымученный смех.

— Ну и ладно… — прошептал я. — Значит, так просто не будет. Значит, будет иначе.

Я сел на обломок старой плиты. Прислонился к дубине. И стал смотреть, как чужаки строят что-то внутри купола.

Война явно не закончилась.

Просто началась другая её глава.

Я шёл к крепости медленно. Тяжело было не телу — разуму. Я будто волок за собой не только дубину и награду, но и горечь непонимания. Кто были эти колдуны? Почему я не смог их остановить? Что будет дальше?

Крепость встретила тишиной и гарью. Уцелевшие стены почернели от дыма, башня была пробита, кое-где валялись сгоревшие останки монстров. Но мы всё ещё стояли. Мы — не они.

У ворот меня ждали трое.

Первым заговорил Лан — нахмуренный, руки скрещены на груди, плечи напряжены.

— Ты хоть понимаешь, что происходит? — пробормотал он. — Там что-то другое. Это уже не просто миссия. Это…

Он замолчал, качнув головой, и отошёл на шаг.

— Здорово, герой, — Тесса подошла ближе, чуть улыбается. — Ты цел — и это уже хорошая новость.

Гром стоял рядом, молчаливо. Его выражение оставалось спокойным, как у скалы. Но в глазах мелькнуло едва заметное уважение, когда он кивнул мне.

— Что там? — наконец спросил он.