Ливония. Продолжение (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 7

— Ты им, главное, войной не грози, Ванечка, говори чушь всякую, мол, отправишь послов в Ватикан на них жаловаться будешь самому папе, а до кучи и Великому Гроссмейстеру Тевтонского ордена Вольфгангу Шутцбару Мильхлингу в Мергентхайм тоже жалобу пошлёшь.

Иван так и поступил. Послы уехали едва улыбки скрывая, дескать, хрен вам дикие московиты, а не тридцать тысяч талеров (около 840 килограммов серебра). И ржут, наверное, до сих пор, радуясь, что опять схизматиков и ортодоксов провели. Ничего, ребята, смейтесь. Потом вместе поржём когда мины будут на ваши столицы падать с неба завывая… А вот интересно, у крымцев и прочих татаровей орали джины и иблисы, у шведов рычал и завывал гигантский волк Фенрир. А кто будет для немцев в Ливонии рычать? Чего там есть у немцев в легендах? Есть Вервольфы — это оборотни в образе волков. Ну, нормально. Стоп. Там ещё какие-то недодраконы есть? У них только две ноги. Как же они называются? Тело змееподобное, покрытое чешуёй, а голова драконья. Ага! Линдворм.

Он у многих немецких родов в геральдике.

Про рык этого бескрылого и наполовину безногого дракона Боровой ничего не помнил, ядовитый был, вроде даже плевался ядом. Ну и ладно, теперь будет ещё и реветь. Ждите херы скоро услышите рёв Линдворма.

Глава 4

Событие десятое

— Кто? Кто? Бывает же, блин горелый, — нет настолько Ливонскую войну Боровой не знал. Так общую канву, некоторые интересные факты, но вот фамилии участников. А оказывается, там есть вполне себе известные каждому русскому фамилии. Более того, получается, что именно этот, любимый русскими персонаж, и станет тем человеком, который отберёт у Ивана победу. Боровой его знал просто как епископа Эзельского. А тут вона чё! Правы мерикосы, дьявол кроется в деталях.

— Иоганн Мюнхгаузен — князь-епископ Курляндский и князь-епископ Эзель-Викский. А ещё он занимает пост каноника домского собора в Фердене, — барон фон дер Рекке пожимает плечами, говорит вполоборота, брату Михаилу. Непонятен ему пафос принца Юрия.

Понятно, что тот Мюнхгаузен, который из мультиков и фильма — это далёкий потомок епископа Эзельского. Однако неожиданная фамилия поколебала решение Юрия Васильевича отправить вернувшихся из Кракова диверсантов в Эзель устранить ещё и этого товарища. А не родится потом «тот самый Мюнхгаузен» и дети без мультиков останутся.

Боровой задумался. Цифру точную он не помнил, но Иоганн этот то ли за сорок, то ли за тридцать тысяч талеров продаст Дании и свои, и даже чужие епископства. Ревель ведь точно не его, а продаст. Вот в кого потомок мультяшный пошёл. Тридцать пять, скажем, тысяч талеров — это около тонны серебра. Может купить этого епископа? Подумать надо.

А задумался Юрий Васильевич об устранении епископа Эзельского и Курляндского, до кучи, как оказалось, по той простой причине, что появились исполнители. Он их и не ждал совсем. Вернулись диверсанты, которых он отправил в Краков в академию на медукусов учиться, а заодно и устранить будущую жену Стефана Батория и королеву Польши, а пока сестру короля Сигизмунда Августа Анну Ягеллонку. Уже вернувшись в Москву по зрелым размышлениям Боровой им ещё усложнил задачу, если получится ликвидировать и Катерину Янгеллонку — будущую жену короля Швеции Юхана III и мать одного из главных врагов России следующего столетия — Сигизмунда третьего. Есть, кстати, интересный поворот в судьбе этой тётечки. Она чуть не станет женой Ивана Грозного в Реальной истории. После Густава Вазы королём станет его неадекватный сын Эрик XIV. Там Юхан женится на Катерине и будет козни брату строить, ну, тот их в замке и законопатит. А Иван свет Васильевич, овдовев, попросит Эрика развести Катерину с Юханом и отдать дивчину ему в жёны. Эрик уже даже согласился, но тут Катерина забеременела и родила девочку. Пришлось Ивану искать другую жену. Жён… в том числе и Елизавету — королеву Англии.

Пацаны должны учиться в академии на докторов и следить за Анной и где-нибудь через год — полтора выбрать время и по дороге из Вильно в Краков грохнуть её. В помощь им был с оружием отправлен в Краков перешедший на русскую службу Литвин Юрий Лукомский. Точнее его отец Иван Лукомский перешёл на русскую службу, а сын уже в Москве родился. Вроде даже князь, но, как говорится, это не точно. Родился пусть будет княжич в Москве, но батянька его и польскому выучил, и латыни, и немецкому. Юрия же Ивановича посоветовали Боровому в Посольском приказе. Он уже выполнял разведывательные миссии в Польше. Поехал он и в этот раз под видом купца. Купил домик в Кракове на окраине и торговал русскими товарами, которые ему Юрий Васильевич посылал. Ну, как торговал, не княжеское дело за прилавком стоять, сбывал сразу товар по договорённости настоящему купцу из Кракова с кучеряшками на голове. А в одной из повозок привезли как-то и десяток новых карамультуков с нарезами в стволе и пули Петерса. Да и порох привезли новый усиленный. Таким и с пятисот метров можно смело стрелять, да и с семи сотен можно, лишь бы пуля попала. Так десятку диверсантов — медикусов этому много лет учили.

Старшим у диверсантов был тоже Юрий. Юрий Стрелков из детей боярских. Он и доложил по возвращении на днях, что миссия не только выполнена, но и перевыполнена.

Анна Ягеллонка к этому времени помирилась с братом. Барбара Радзивилл — вторая жена Сигизмуда, из-за которой у неё с братом раздор случился, умерла, и Сигизмунд Август женился в третий уже раз, теперь на Екатерине Австрийской — родной сестре его первой жены Елизаветы Австрийской. (Между прочим, в русских традициях это считалось инцестом, Державина за это самое преследовали).

Детей у короля Польши и Великого князя Литовского не было. И тут Екатерина объявила, что беременна. Радость, пир, ликования в обоих странах. Но прошло несколько месяцев и оказалось, что хрен там, а не пузико. Нет может пузо-то и есть, только не от беременности. Поругались супруги и сёстры Анна и Катерина бросились утешать Сигизмунда второго. Поутешали и поехали втроем в Вильно в замок Анны.

А чего — удобный случай, диверсанты, они же студенты медикусы, срочно бросились к купцу Лукомскому и забрали винтовки. Место для засады давно подготовили. Там дорога вплотную к реке подходит. А на том берегу реки холм приличный, деревьями заросший. Расстояние до цели всего метров сто, даже меньше, а вот преследовать их не смогут — река глубокая, так просто её не преодолеешь. Пока они дожидались кареты с королём и двумя его сестрами, Юрий Лукомский сторожил одиннадцать коней.

Ясно, что полно шляхты на конях сопровождает короля и двух его сестер. И спереди кареты гарцуют гусары, и сзади, и по флангам окружили. И не только гусария, полно всяких князей, гетманов и прочих маршалков. Процессия целая. Поравнялась кавалькада эта с холмом на том берегу реки Нида. И десять диверсантов открыли огонь из карамультуков нарезных по карете с родичами королевскими. Десять пуль. Двадцать. Шляхта с гусарами, надо отдать им должное, не запаниковали, а попыталась на лошадях вплавь реку форсировать. Но, во-первых, ноябрь и вода ледяная, а во-вторых, решили медикусы недоучки и в панов пострелять. А то ведь вдруг кто и в самом деле переплывёт Ниду. Всех водоплавающих перетопили и в это время похолки и паны, и всякие знатные шляхтичи, огонь из пистолей и мушкетов по холму открыли. И даже ранили Фому, одного из диверсантов в плечо. Пацаны разозлись и стали как на тренировке выстроившихся на берегу панов расстреливать. Человек тридцать ранили или убили, прежде чем оставшийся десяток примерно ляхов укрылся за каретой. Тогда студиозы, поддерживая Фому, добрались до лошадей и оказав раненому помощь, всё же все медики, да и ранение не страшное, пуля навылет дельтовидную мышцу прошила. Обработали рану, мазь наложили и… А чего, всё, генуг, задание выполнено, домой пора. Вот через полтора месяца… через два почти, и прибыли в середине Января в Москву.