Гений Медицины (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 66

— Доктор, пожалуйста! — взмолился Коротков. — Не смотрите, что она такая маленькая и хрупкая. Прибьёт меня, если узнает! И я от вас в травматологию как минимум перееду. Просто скажите, что я поступил в полночь. А я уже отмажусь, почему про встречу сказал, мол, пугать не хотел.

Всё-то он продумал. Но я во всём этом участвовать не собирался. И так своих проблем хватает.

— Может, вам денег дать? — засуетился пациент. — Я знаю, врачи, тем более интерны, мало получают. Так у меня с этим проблем нет!

— Довольно, — прервал я его. — Никаких денег мне не надо. Я помог вам, отсрочил разговор с супругой на несколько часов. За которые вы успеете побывать на процедурах и подумать, как вам извиняться. Остальное — не моё дело.

— На каких процедурах? — испугался Коротков. — У меня же ничего не болит!

— Но в клинику-то вы легли, — усмехнулся я. — Пройдёте стандартные обследование. И ФГДС, мне не очень понравилось свечение в вашем желудке. Заодно проверим.

— А без этого всего не обойтись? — запричитал тот.

— Нет, вы в клинике, а не в санатории, — отозвался я. — Ждите, скоро медсестра придёт.

Я отдал недовольной Ольге Петровне направления и направился в ординаторскую.

— Ну и пациента вы мне подкинули, Михаил Анатольевич, — произнёс я.

— Не захотел с ипохондриком возиться, каюсь, — усмехнулся Зубов. — Но с другой стороны, зачем же ещё мне нужны мои птенцы?

— На самом деле он не совсем ипохондрик, — заметил я. — Скорее мастерски под него косит.

Я вкратце рассказал наставнику про горе-любовника и его алиби, чем рассмешил его до слёз.

— Ну даёт, в клинику лёг, чтобы от жены спрятаться! — от души развеселился Михаил Анатольевич. — Что ж, вы всё правильно сделали. Раз оплатил лечение — полечим желудок. А с женой пусть сам разбирается!

Зубов отправился к своим пациентам, а я сделал себе чай и занялся заполнением дневников.

Настроение у Шуклина было просто отвратительным. Ну зачем он вообще позволил Боткину помогать с пациентом? Теперь будет чувствовать себя обязанным ему.

Боткин слишком много о себе возомнил. Ведёт себя так, словно уже получил место в клинике. Раздаёт советы, разбирается с тем, кто будет занимать место заведующего. Совсем не посоветовался с ним, с Павлом, к примеру! А Шуклина и Козлов очень даже устраивал, его не дёргал.

Один плюс — из-за всего этого выгнали, наконец, Соколова. Он уже бесил своей надменностью и слишком уж хвастался деньгами отца.

Дядя Гриша ещё, как назло, молчит. Прошло уже несколько дней, а до сих пор никакой информации о других интернах. Зря вообще ему доверился, помощи в итоге никакой.

— Молодой человек, вы врач? — вдруг обратился к нему какой-то мужчина.

— Врач, — неохотно кивнул Шуклин. — Но я интерн, и мне вас лечить не поручали. Дождитесь своего врача.

Ещё не хватало, чтобы он начал тут свои жалобы выкладывать.

— У меня личная проблема, — помотал головой пациент. — Моя фамилия Коротков, и мне нужна ваша помощь! Я заплачу.

— Какая именно помощь? — буркнул Шуклин.

Помогать кому-то вообще не входило в его планы. Но он сказал, что заплатит… С деньгами совсем туго, первой зарплаты ещё не было, отец денег не даёт. Да ещё и дядя Гриша может вполне потребовать оплату труда, с него станется…

— Надо просто сказать моей жене, что я поступил к вам ещё в полночь, — умоляюще ответил пациент. — Прошу, вопрос жизни и смерти!

— Просто сказать? — уточнил Павел.

— Да-да, — торопливо закивал тот. — Деньги не проблема, только выручите меня, пожалуйста!

Шуклин сделал вид, что задумался.

Надо поломаться, тогда этот Коротков побольше предложит. А уж сказать Шуклин сможет легко, врать он умеет. Половину экзаменов в академии сдавал благодаря своему мастерскому вранью.

После дневников я сделал ещё пару дел по отделению, спокойно доработав рабочий день. Затем снова вернулся в ординаторскую, показывать итоги Зубову.

— Константин, вы можете уже не отчитываться так подробно, — заявил мне наставник. — Давно уже показали себя как хорошего специалиста. С новыми диагнозами приходите, чтобы я перепроверил. Но пациентов, которых ведёте уже давно — можете не показывать. Если, конечно, вопросов не возникает.

Отлично, это уже прогресс. Изначально Зубов был настроен по отношению ко мне очень скептически. Но постепенно мне всё-таки удаётся показать ему, что я хороший специалист.

— Отпусти меня, Аллочка, ну что опять не так? — послышалось причитание из коридора.

В ординаторскую зашла жена Короткова, держа своего мужа за ухо. Так как она была ниже его, ему приходилось идти согнутым. Картина вышла презабавная.

— Мне нужен заведующий терапией, — грозно проговорила женщина, не обращая внимания на причитания супруга.

Здесь уже не ординаторская, а какой-то проходной двор!

— Вы и меня собрались за ухо потаскать? — приподняв бровь, поинтересовался Зубов.

— Нет, я хочу убедиться, что мой супруг поступил к вам действительно в полночь, — ответила она. — Мне сообщил об этом ваш интерн. А я, зная своего мужа, не склонна верить интерну. Нужно подтверждение от главы отделения.

В ординаторскую зашёл Шуклин и, увидев всю эту картину, попытался незаметно сбежать.

— Шуклин, стойте, раз-два, — скомандовал наставник. — Госпожа, вы про этого интерна?

— Да, да, это он, — кивнула Алла, не выпуская ухо Короткова.

— Константин, это тот самый пациент? — уточнил у меня Зубов.

— Определённо, — улыбнулся я.

Эх, жалко Терентьева и Никиты нет. Они бы с удовольствием понаблюдали всю эту картину.

— Солнышко, ну зачем ты врачей отвлекаешь, успокойся, — пролепетал Коротков. — Им некогда, пациентов много, совсем не до этих выяснений.

Он попытался высвободить своё ухо, но рука его жены держала его крепко.

— Я надолго их не задержу, — ответила она. — А чего это ты так разволновался?

— Потому что поступил к нам он в шесть утра, — отозвался Зубов. — И это указано во всех медицинских документах. До этого времени мы понятия не имеем, где был ваш супруг.

— Ай-яй-яй, заинька, давай не при всех! — взвизгнул Коротков. Его жена ещё крепче сжала его ухо. — Я тебе всё объясню!

Бедолага, сложно же ему теперь будет выпутаться. Сам виноват, я предлагал ему сразу же самому объяснить всё жене. А он вместо этого нашёл Шуклина, который с удовольствием подтвердил тому алиби.

— Спасибо вам, доктор, — вежливо кивнула женщина. — Тогда мы пойдём. Надо поговорить.

— А можете и моего птенца вот так вот по отделению провести? — спросил Зубов. — У меня не получится так элегантно, как у вас.

— Михаил Анатольевич, меня-то за что? — испугался Шуклин. — Я ничего, я просто помочь хотел!

— Знаю я, как вы помочь хотели, — усмехнулся наставник. — Госпожа Короткова, не откажите мне в этой маленькой услуге. Просто проведите его по коридору терапии.

— Без проблем, доктор, — легко согласилась женщина и тут же схватила Шуклина второй рукой.

Вот теперь картина стала ещё забавнее. Хрупкая невысокая женщина, по сторонам от которой двое мужчин, согнутых чуть ли не пополам.

— А я для истории это сниму, — добавил наставник, доставая мобильный телефон. — Итак, вперёд!

Процессия вышла в коридор, сопровождаемая подбадривающими возгласами Зубова и ойканием Короткова и Шуклина. Не каждый день такое увидишь!

— Что происходит? — осторожно заглянула в ординаторскую Лена. — Куда женщина тащит Шуклина, и почему Зубов идёт позади них с телефоном?

— Воспитательный процесс, — улыбнулся я. — Ты закончила?

— Да, только надо Михаилу Анатольевичу отчитаться, — кивнула девушка.

— Ну, подождём его тут, — кивнул я.

Зубов вернулся минут через пять. За ним хвостом бежал Шуклин, пытаясь оправдаться за случившееся.

— Михаил Анатольевич, но я зато с пациентом разобрался, — заявил он. — Можно мне без дежурства?

— Поверьте, дежурство будет для вас самым безобидным наказанием из всевозможных, — ответил Зубов. — А пока брысь отсюда и не попадайтесь мне на глаза до вечера! У меня уже передозировка вами случилась!