Гений Медицины (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 48

Соколов появился только через час.

— Ну что, как там твоя квартира? — участливо спросил он. — Всё в порядке?

— Прекращай уже, — вздохнул я. — Ты просчитался во многих местах. Со своей соседкой я общаюсь хорошо, и она мне всё рассказала.

— О чём ты? — состроил непонимающее лицо Соколов.

Ох, как же он уже надоел со своими вечными грязными приёмами! Скорей бы Клочок выздоровел и снова начал капать Роману на мозги.

Пока же мне стоит придумать ответку самому. Просто так этот «розыгрыш» оставлять нельзя. Хотя… Можно сделать чуть иначе!

— Я о том, что ты подговорил соседку мне позвонить, чтобы я ушёл с дежурства, — вздохнул я. — И очень расстроился, когда я отпросился у нашего руководителя. И твой очередной глупый план не сработал.

— Да я просто хотел тебя разыграть, — Соколов натянуто рассмеялся. — Не было никакого плана, ну ты чего! Просто неудачный розыгрыш!

— Мне даже лень выслушивать все эти твои оправдания, — прервал я его. — Просто знай, что со мной подобное не сработает. До твоего уровня я опускаться не буду и мстить тебе не собираюсь. Да и не потребуется, с твоим уровнем знаний тебе всё равно в интернатуре долго не продержаться.

Соколов покраснел от злости, а его напускная улыбка наконец исчезла. Он попытался придумать ответ, но я не стал дожидаться и вышел из ординаторской.

— Света, за этот час были новые поступившие? — спросил я у медсестры.

— Нет, никого, — пожала она плечами. — Пока всё спокойно. А что, вы заскучали?

Компания симпатичной Светы явно приятнее, чем налитого краской от злости Соколова. Так что да, я очень даже заскучал.

Когда спустя час вернулся в ординаторскую, Соколов уже дремал на диване. Я приткнулся за столом и тоже провалился в сон.

Утро началось с появления в ординаторской незнакомого мужчины, на вид лет на пять старше нас. Он невозмутимо зашёл, переоделся в халат и уселся на диван рядом с заспанным Соколовым.

— Доброе утро, — решил первым прервать затянувшееся молчание я. — А вы кто?

— Я — бывший вы, — усмехнулся тот. — А теперь я тот, кем вы хотите стать. Никита Яковлевич, врач-терапевт.

Ух ты, за время работы я уже даже привык, что на все два этажа работает один Зубов. Хотя и понимал, что это как-то нелогично, должны быть ещё врачи.

— Шутка такая? — буркнул Соколов, еле разлепив глаза. — Какой ещё терапевт Никита?

— Симпатичный, умный, образованный, — перечислил тот. — Мечта любого отделения. А вы, я так понимаю, новые интерны? Зубов упоминал, что как раз во время моего отпуска должны прислать новых птенцов.

— Так вы правда тут работаете? — резко проснулся Роман. — Меня зовут Соколов, то есть Роман, я врач-интерн. Можно на «ты».

Резко же он проснулся. В голове появился новый план, как использовать терапевта Никиту в своих целях? Учитывая, что Роман тщательно собирает себе данные пациентов, особенно с этажа для аристократов, я уже ничему не удивлюсь.

— Константин Боткин, можно тоже на «ты», — кивнул я Никите. — Приятно познакомиться.

— Ох, смотрю я на вас, и прям ностальгия пробирает, — проговорил он. — Вспоминаю, как был на вашем месте и мечтал получить работу в этой клинике. И вот, получил.

— Дашь какой-нибудь совет? — тут же спросил Соколов. — Ой, может тебя кофе угостить?

— Совет дам, — серьёзно кивнул Никита. — Не пытайся лизать жопы и не косячь. И будет тебе счастье.

Ух ты, жёстко он. Роман сразу померк и недовольно отвернулся. А мне этот Никита начинает нравиться.

— Д-доброе утро, — в ординаторскую зашёл Болотов. — А э-это кто?

— Это ещё один терапевт, Никита Яковлевич, — буркнул Соколов. — Прошу любить и жаловать.

— Ух ты, у меня сразу и секретарь появился, — весело произнёс сам Никита. — Приятно, однако.

— Так, руки прочь от моих птенцов, сам только-только перья отрастил! — зашёл к нам Зубов. — Интерны мои, мне их и мучать. Ой, то есть учить!

За Зубовым зашла и Лена, которая ни с кем не поздоровалась, быстро переоделась в халат и встала возле двери. Я заметил, что она по какой-то причине избегала зрительного контакта со мной. Странно же она себя ведёт.

— Так, кто ещё не знаком, это Никита, мой предыдущий птенец, — представил терапевта Зубов. — А ныне — мой подчинённый, которому всё ещё может прилететь люля, если он будет плохо себя вести.

— Да что вы, Михаил Анатольевич, я же паинька, — улыбнулся Никита. — Где я — и где плохое поведение?

Было бы интересно потом пообщаться с этим Никитой и подробнее узнать, как именно он получил место в клинике.

— Завтра, наконец-то, с больничного выйдет Шуклин, — проговорил Зубов. — Я уже успел по нему соскучиться, он главный генератор всех нелепых ситуаций в нашем отделении! Так, теперь задания на сегодня. Соколов — дарю вас отделению эндокринологии, им сегодня помощь нужна.

— Почему опять меня дарите? — возмутился Роман. — Я хочу терапевтом работать, а не подарком для других отделений.

— Хочется мне так, каприз такой! — усмехнулся Зубов. — Вы такой драгоценный кадр, что вас так и тянет кому-то подарить. И потом, в другом отделении вы меньше косячить станете. По крайней мере, я на это надеюсь.

— Нас он тоже постоянно кому-то дарил, — добавил Никита. — Это наоборот хорошо, терапевт должен уметь справляться с любыми заболеваниями, так что это бесценный опыт.

— Опытный птенец, вы давайте-ка летите работать, — буркнул на него Зубов. — Или вам снова, как интерну, распоряжения нужны?

— Ухожу-ухожу, — улыбнулся тот. — Развлекайтесь, Михаил Анатольевич.

Никита покинул ординаторскую, и Соколов сразу же выбежал за ним. Наверняка решил предпринять ещё одну попытку познакомиться поближе, чтобы использовать этого терапевта в своих целях.

— Так, Тарасова и Болотов, вам достаётся пациентка Постникова из семнадцатой палаты, — продолжил Зубов. — Вдвоём, потому как случай там сложный. И Боткин, у вас шестая палата, Авдеев. И вчерашнего пациента тоже продолжите вести, кардиолога сегодня я вызвал, остальное всё на вас.

Тарасова выскользнула из палаты сразу же, как получила задание. Даже Болотова не стала дожидаться. Явно меня избегает, правда, до сих пор непонятно почему.

Но разберусь с этим позже.

Я снова навестил отца, проконтролировал его самочувствие. Чувствовал он себя лучше, но восстанавливаться ему ещё предстояло долго. И направился к Авдееву.

Болотову не особо нравилось, когда приходилось делить пациентов с кем-то. Он предпочитал делать всё сам, когда никто не отвлекает своими предположениями и разговорами.

Хотя с разговорами в этот раз ему повезло, Тарасова была довольно молчалива. Но мешать всё равно будет.

Зараза, ну почему её не поставили в паре с Боткиным? Если бы у Болотова был отдельный пациент, он смог бы продолжить…

— Как думаешь, что с пациенткой, раз Зубов сразу нас двоих отправил? — отвлекла его от мыслей Лена.

— Н-не знаю, с-случай явно непростой, — отозвался Евгений. — С-сейчас и постараемся выяснить.

Постникова оказалась сорокалетней женщиной с жалобами на боли в крупных суставах, а также появлением сыпи на носу и щеках. Сыпь по форме напоминала бабочку.

И это — сложный случай? Зубов их совсем за идиотов держит, видимо. Системная красная волчанка, тут и думать нечего.

— Что назначим по обследованиям? — спросила Лена после осмотра и опроса. — Я подозреваю, что это системная красная волчанка.

— Это что-то серьёзное? — испуганно спросила женщина.

— Д-да, это опасное з-заболевание, — кивнул Болотов. — Н-но пока я не уверен, что это именно оно. В-вполне вероятно, что в-всё ещё хуже.

— Ты чего? — шепнула ему Лена. — Зачем пациентку пугаешь? И какое «ещё хуже», о чём ты?

— К-картина неоднозначна, — поправив очки, ответил он Тарасовой. — Э-это может быть и д-дерматомиозит, и с-склеродермия, и о-онкология.

Этот жест, которым Евгений поправлял очки, всегда безошибочно действовал на окружающих. Вот и сейчас Лена явно призадумалась, а не может ли это быть что-то из перечисленного. Вот дура.