Тайновидец. Том 8: Старый пройдоха - Рудин Алекс - Страница 13

– Леонид Францевич, вы же знаете, что я начинающий некромант, а у вас огромный опыт. Наверняка вы можете подсказать, как развоплотить этих призраков.

– Это несложно, – кивнул Щедрин. – Нужно только найти то, что держит их на земле. Вот и всё. Но если они ничего не помнят, то с этим могут быть трудности.

– Никаких трудностей не будет, – жёстко бросил Зотов. – Вы сказали, что вам известны их могилы? А на могилах обычно пишут имена и фамилии. Я проверю списки полицейского управления и выясню, кто эти призраки. Вернее, кем они были при жизни.

– Отличная идея, Никита Михайлович, – улыбнулся я. – Но что-то мне подсказывает, что призраки не перестанут донимать беднягу ректора. Мне показалось, что они очень боятся некроманта, который их призвал.

– Думаете, он попробует вызвать их снова? – нахмурился Зотов. – Так это хорошо. Я отправлю на кладбище своих людей. Если некромант заявится, там его и арестуют.

– Я посоветовал господину Собакину на время уехать из Столицы, – сказал я. – Насколько я помню, призраки не могут отходить далеко от своих могил.

– А вот это напрасно, – покачал головой Зотов. – Показания ректора могут понадобиться нам в любой момент. Ничего с ним не сделается. Призраки не могут причинить вред живым, не так ли, Леонид Францевич?

– Именно так, – кивнул Щедрин.

Пока мы с Никитой Михайловичем разговаривали, эксперт не терял времени даром. Он почти управился со своей порцией жаркого.

– Ешьте, господа, – посоветовал нам Щедрин. – Призраки никуда не денутся, а жаркое остынет и будет не таким вкусным.

Но Никита Михайлович придвинул к себе папку с делом Кораблева и нетерпеливо зашелестел страницами.

– Ректор Собакин здесь не упоминается, – хмуро сказал он. – Следствие не установило его причастности к заговору.

– И всё-таки они с Кораблевым были знакомы, – сказал я. – Вениамин Сергеевич сам признал, что они вместе учились.

– Вот у Кораблева и спросим, – пообещал Зотов, подвигая папку ко мне.

Я принялся с интересом читать материалы дела. Они были изложены невыносимо сухим и скучным казённым языком. Бумага успела пожелтеть. Видно, папка много лет пролежала в архиве.

Но тут мой взгляд зацепился за знакомую фамилию.

– Обвинителем Кораблева выступал господин Рябушинский, – улыбнулся я. – Помните его, господа?

Призрак обер-прокурора Рябушинского мы случайно призвали на Смоленском кладбище, когда ловили тёмного мастера снов.

– В этом деле становится всё больше призраков, – одобрительно заметил я. – Пожалуй, стоит нам съездить на Смоленское кладбище и поговорить с господином Рябушинским. Ведь это он выдвигал обвинение против Кораблева. Возможно, бывший обер-прокурор знает, каким образом в замешан ректор Собакин.

– Поговорим, если понадобится, – кивнул Никита Михайлович. – Кстати, господин Тайновидец, вы подали мне хорошую мысль. Пожалуй, я составлю список всех участников того процесса и проверю, кто из них ещё жив. Заодно и допрошу каждого.

Леонид Францевич всё-таки настоял на том, чтобы мы попробовали жаркое. Я последовал совету эксперта и не пожалел об этом. Ломтики овощей пропитались восхитительно вкусным и густым бульоном, а кусочки мяса распадались на розовые волокна.

В конце обеда официант принёс нам кофе и яблочный штрудель из тонкого теста. На ломтике штруделя медленно таял шарик белого ванильного мороженого.

– Ух ты! – поразился я и немедленно попробовал штрудель. – Никита Михайлович, да вы умеете выбирать трактиры не хуже Леонида Францевича. А ещё вы отлично научились перемещаться через магическое пространство. Как вам ваше новое умение?

– Здорово экономит время, – сухо усмехнулся Зотов.

И достал из внутреннего кармана ещё несколько бумажных листков.

– Захватил на всякий случай, – сказал он. – Но имейте в виду, это документы строгой секретности.

– И что же в них такого секретного? – полюбопытствовал я.

– За каждым ссыльным преступником установлено негласное наблюдение, – объяснил Зотов. – Агенты регулярно присылают отчёты в полицию. Я запросил все доклады по Кораблеву.

– Есть что-нибудь интересное? – полюбопытствовал я.

– Да, у господина Кораблева очень богатая биография, – кивнул Зотов. – Вы же знаете, что он принимал участие в нескольких экспедициях и даже руководил одной из них.

– И шпионы отправились с ним в экспедицию, – рассмеялся я. – Вот это самоотверженность.

– Не шпионы, а агенты, – строго поправил меня Зотов. – Судя по их докладам, Кораблев честно старался искупить свою вину перед Империей. Одна деталь оказалась мне любопытной. Вначале я не придал ей значения. Однако ваш рассказ о призраках заставил меня задуматься.

– И что это за деталь, Никита Михайлович? – улыбнулся я. – Рассказывайте.

– Несколько лет назад Кораблев обучался у одного из местных шаманов, – медленно ответил Зотов, – и даже прошёл обряд посвящения.

– Так он владеет магией шаманов? – изумился я.

– Похоже, что так, – кивнул Никита Михайлович.

Глава 7

Капитан Кораблев шаман? – удивлённо повторил я.

– Это звучит дико, – поморщился Зотов. – Но полицейские агенты в своих отчётах утверждают, что сами видели, как Кораблев общался с духами. Несколько раз это происходило во время экспедиции, прямо на палубе корабля. Агенты убеждены, что именно подсказки духов помогли судну Кораблева благополучно вернуться в порт.

– Ну, допустим, – удивлённо согласился я. – А что это вообще за духи? Вы что-нибудь слышали о такой магии?

– Ни черта я о ней не слышал, – поморщился Зотов. – И до сегодняшнего дня вообще был уверен, что это просто суеверия. Всем известно, что магия ярко проявляет себя в Местах Силы. Но что-то у нас в Столице шаманы по улицам не ходят.

– Духи, – задумчиво повторил я, пробуя штрудель с мороженым. – Духи и призраки – это ведь почти одно и то же?

Сладкое сливочное мороженое изумительно сочеталось с кислинкой яблочного варенья.

– Умения шаманов очень мало изучены, – неожиданно вмешался в разговор Леонид Францевич. – Имперские учёные пренебрегают этими практиками, считая их суеверием. Но кое-какие исследования проводились, и я даже читал о них. Профессор Фогель утверждает, что шаманы общаются с духами предков и делают это очень интересным способом. Во время ритуального танца шаман освобождает свой дух. Отпускает его на волю и таким образом может общаться с другими духами.

– Духи предков? – насторожился Зотов. – И чем же они отличаются от призраков?

Леонид Францевич пожал пухлыми плечами.

– Да чёрт его знает. У Фогеля об этом не сказано.

– Интересно, занимался ли Кораблев некромантией? – задумчиво произнёс я.

– В полицейских отчётах об этом ничего не говорится, – покачал головой Никита Михайлович. – Ни единого упоминания. Никаких ритуалов на кладбище или чего-то похожего.

– А где сейчас Кораблев? – спросил я. – Когда ему разрешат вернуться в Столицу?

– А ему уже разрешили, – неожиданно ответил Зотов. – Император принял решение сразу после вашего утреннего разговора.

– И Кораблев уже знает об этом?

– Возможно. Связь в Империи работает безупречно. Так что ссыльному капитану либо уже сообщили радостную новость, либо вот-вот сообщат.

– Мне кажется, будет разумно держать приезд Кораблева в секрете, – медленно сказал я. – По крайней мере, до тех пор, пока мы точно не выясним, что происходит.

– Я тоже так думаю, – согласился Никита Михайлович. – Если Кораблёв каким-то образом причастен к появлению этих призраков, то лучшее, что мы можем сделать, – это тихо вернуть его обратно в Сибирь. Не поднимая никакого шума.

– Вряд ли он имеет какое-то отношение к призракам, – запротестовал Леонид Францевич. – Это я вам говорю как практикующий некромант. Невозможно поднять призраков на таком расстоянии.

Слова эксперта звучали убедительно, но у меня возникло ощущение, что Леонид Францевич упускает что-то важное.