Военный инженер Ермака. Дилогия (СИ) - Воронцов Михаил - Страница 25

Мы отрицательно закачали головами.

— Незаметно снять пушки не выйдет, даже ночью. Заметят, как потащим, ну или утром увидят, что пушек нет. Сафар был наверняка не последний здесь лазутчик, — сказал Ермак. — И там как их спрячешь? Дырки в заборе сделать? Татары не дураки, поймут. А так, пушки было бы хорошо. Просто прекрасно!

Я вздохнул и сосредоточенно уперся взглядом в пол. Ясно, зачем меня сюда позвали, на такое закрытое совещание. Чтоб я предложил какую-то хитрую идею. Надо оправдать доверие. Елисея, кстати, здесь нет! То ли не хотят его видеть, то ли из-за своего характера он просто всем надоел.

Но какая сложная задача! Не просто победить врага, а сделать так, чтобы он напал! Не заметил, что у нас есть силы. При этом засада в классической форме не подойдет.

…Идея пришла через полминуты. Ударила, как яблоко по голове Ньютона. Тяжело так ударила, увесисто. Большие яблоки росли в ньютоновском саду. С хорошую дыню габаритами. И твердые, не переспевшие.

— Можно позвать сюда Лаптя? — спросил я.

— Зачем? — удивился Лиходеев, но Ермак тут же махнул на него рукой — мол, если не понимаешь, то не значит, что это неправильно.

— Конечно, — ответил Мещеряк, вышел за дверь и дал указание.

— Сейчас объясню, — сказал я Прохору, чтоб тот не переложил на меня обиду за то, что его одернул Ермак. — Без Лаптя рассказать толком не получиться.

Через пару минут в дверь постучался хмурый Лапоть. Недоволен, видать, что от дела оторвали. Да еще и наверняка какую-нибудь новую работу придумали. Просто так сюда не зовут!

Поздоровался, сел на лавку, замер в ожидании.

— У тебя бурав длинный есть? — спросил я. — Корабельный коловорот? Очень длинный?

— Есть, как же без него, — удивился Лапоть. — Для ремонта стругов очень нужен. Даже не один, а три!

— Длинные?

— Угу, — кивнул Лапоть. — Больше полсажени. Здесь такие большие и не нужны, но коль достались мне перед походом, так я и взял. Я — человек запасливый. Не угадаешь, когда что пригодится!

— Отлично! — сказал я и посмотрел на Ермака — мол, озвучивать свой план при Лапте или он не должен посвящаться в детали?

Ермак меня понял и утвердительно махнул рукой, как бы говоря, что Лапоть — свой человек. Имеет форму допуска к секретным материалам (ну это я уже про себя пошутил).

— Значит, так, — начал рассказывать я. — Для начала мы вместо забора вокруг рудника, на очень небольшом участке, делаем баррикаду. Завал из валежника, деревьев, веток, мха и всего такого. Высотой в полсажени, не больше. Это можно сделать за день, и это не напугает татар. Такие преграды для них — пустяки. Но!

Я насладился эффектной паузой и продолжил.

— В завале мы спрячем для них большой сюрприз — пушки, выточенные из дерева. Для этого я спрашивал про бурав. Эти пушки, конечно, не чета настоящим, но один раз пальнут, а нам больше и не надо. Зарядим их картечью, камнями, глиняными обломками — на небольшом расстоянии они сметут атакующую толпу, как… как метла! Вот и все! А в завале их дула будут не видны совсем. Прикрыть их хворостом, мхом, травой, и станет незаметно. Ну и покрасить может в темный цвет, чтоб распил не виднелся.

Повисла тишина.

— Как хитро придумал… — покачал головой Ермак. — Да уж.

— А выдержат такие пушки? — спросил Матвей у Лаптя.

— Несколько выстрелов — не знаю, — задумчиво ответил он. — Один — должны, если дерево хорошее и пороху много не набивать. Дерево нужно самое подходящее, плотное. Дуб не надо, он трескается от жара. А снаружи надо бы стволы железными обручами укрепить. На всякий случай. Если б дерево высушить, то гораздо лучше. Сырое опасно. Но деваться некуда. Канал ствола обуглим — так он станет прочнее и влага хоть немного, но уйдет. Сильным зарядом стрелять нельзя будет ни в коем случае. Но картечью по пехоте большой заряд и не особо нужен.

— Давай позовем Семена, нашего главного артиллериста, — предложил Лиходеев. — Все равно ему палить. не обойтись, и обсуждать без него будет неправильно.

Предложение одобрили, и спустя несколько минут рядом с Лаптем сидел Семен Жаров по прозвищу «Глухарь». Высокий, сутулый, руки в ожогах и рубцах, на левой брови большой шрам. Волосы и борода с проседью, глаза хмурые, голос громкий. «Глухарем» его прозвали потому, что слышал он действительно неважно. Ну да понятно, постреляй с его из орудий, какие тут уши выдержат.

Но лицо неглупое, глаза — цепкие.

Идея стрелять из деревянных пушек его поначалу напугала.

— А ну как взорвутся⁈

— Возможно и это, — печально сказал я. — Но за один выстрел — едва ли. Да и пороха будем класть немного. Нам не ядрами стену крепости разбивать, а пехотную атаку отразить.

— Для начала надо попробовать, — мотнул головой Семен. — Я не могу своими ребятами рисковать.

— Мы все тут рискуем, — взвился Матвей. — Каждый миг можно ждать татарской стрелы или ножа в спину!

— Подожди, — сказал Ермак. — Давай подумаем, как попробовать.

— Дерево дереву рознь, — подал голос Лапоть. — Даже я точно не смогу сказать, что выдержит, а что нет.

— Выстрел услышат, — возразил Матвей. — Услышат, и насторожатся. Подумают, что какое-то хитрое оружие испытывают, и будут правы. Максима наверняка хотели убить, потому что прослышали, что он затеял новые самострелы делать.

— Мы испытаем пушку на руднике. Там далеко от города, и никто не поймет, что это. Пушки будем делать там же. А перед этим Прохор со своими ребятами просмотрит там все в округе, нет ли вражеских лазутчиков.

— Сейчас же отправлю людей, — сказал Лиходеев.

— Только поосторожней, — предостерег Ермак. — Чтоб и в городе не поняли, что твои к руднику отправились.

— Уедут сначала в лес, а на ту сторону переправятся вдалеке! — развел руками Прохор. — Первый раз, что ли, Ермак Тимофеевич!

И Лиходеев ушел, чтобы отправить своих людей на разведку.

…Мы решили, что люди Тихона Родионовича помогут сделать баррикады, а устанавливать пушки будут только казаки из тех, что останутся в засаде. Так меньше шансов, что информация уйдет. Но Тихона в дело посвятили — как без него. Не знаю, есть ли смысл в таких предосторожностях, потому что стволы сверлить все равно придется при рабочих. Но Ермак сказал так, значит, будем выполнять.

Через два часа Прохор вернулся — его разведчики в окрестностях рудника не обнаружили никого. Я, Тихон, Матвей, Лапоть и Семен с зарядом пороха и картечи отправились к руднику. Решили, что лучше Ермаку там не появляться — это опять-таки привлечет внимание.

Следом за нами поехал второй струг — с рабочими и плотниками Лаптя. Времени у нас было не так много. Засветло надо было успеть сделать и испытать пушку.

Если получится, у плотников после этого работы на всю ночь — тремя бурами высверливать сердцевину бревен. На каждое уйдет не меньше четырех часов (а то и пять-шесть). Можно, в принципе, попробовать еще и подолбить, повыжигать… Но эти способы вдвое медленнее и требуют впятеро больше сил. Особенно, если долбить. С выжиганием тоже проблемы — от раскаленного прута дерево может пойти трещинами. В таком случае даже страшно подумать, что может случиться при выстреле.

Так что надеюсь, справимся одними сверлами. Лапоть показал мне их — острые, хорошие.

А сколько же нам надо пушек?

Баррикада станет вокруг рудника квадратом, где-то двадцать на двадцать метров. Напасть татары могут с любой стороны. То есть, надо по четыре на каждую сторону — итого шестнадцать орудий. Теоретически успеть должны.

В центре баррикады выкопаем широкую яму, в ней под навесом спрячется десяток казаков. Они вступят в бой после залпов. Больше нельзя, окажется слишком заметно. Еще шестнадцать человек — пушкари Семена. Они стрелять из пищалей и бить саблями тоже умеют, хотя и не так хорошо, как казаки.

Таким образом, у врага окажется лишь двухкратное превосходство. Но это в теории, если шпион не ошибся. А так может прийти и сотня, и две. Тогда будет очень тяжело. Командовать всеми поставили сотника Черкаса Александрова.