Огни Хафельберга - Ролдугина Софья Валерьевна - Страница 79

Тут же потянула в сон, но опыт подсказывал, что если отключиться, то сознание очистит себя само, и та бесценная информация, что хаотически бурлила сейчас в Марцелевой голове, поблекнет, а самые важные подробности забудутся. — И часто у тебя бывают такие приступы? «Да». Герхард приходил в себя слишком быстро, но мысли о вызове скорой у него теперь не мелькали.

«Когда как?», — сонно ответил Марцель, осторожно нащупывая грань между спокойствием и полным забвением.

«Просто сейчас я увидел кое-что необычное. А Даниэла рассказывала тебе о призраках?».

«Не мне», — покачнул головой Герхард, поудобнее пристраивая Марцеля у себя на коленях. Он сейчас воспринимал телепата кем-то вроде своего младшего родича, одного из таких же белобрысых и беспокойных племянников-школьников. На завтра это впечатление должно было развеяться без следа, и тогда даже у такого неполноценного стратега возникли бы подозрения. Но проблемы Марцель предпочитал решать по мере поступления.

Дядя Рихарду и Ане, да они вообще много странного рассказывали о Хаффельберге, говорила, что это нечто вроде колыбели для сверхъестественного, у нас в саксонской зоне якобы есть только одно такое же место, Гаммельн, и будто бы и там, и здесь рождаются необычные дети. Не знаю даже, — качнул он головой неопределенно. — Мне всегда казалось, что более обычного и скучного места, чем Хаффельберг, не найдешь. — Это как посмотреть, — фыркнул Марцель.

А она не говорила, почему Хаффельберг стал особенным. — Ну, — Герхард всерьез задумался, — упоминала что-то такое. Кажется, то ли следы каких-то там первых, то ли настоящих.

Манон, что ли? Надо будет потом подкинуть идейку Шелтону.

Понятно. Марсель зажмурился, прогоняя сонливость. Нужно было собираться с силами, отправляться домой и там уже без опасности подслушивания перезвонить Шелтону и всё ему рассказать. — Как ты думаешь, кто убил Даниэлу? Марсель сначала ляпнул, а потом прикусил язык. Особое отношение Герхарда скоро развеется, а память о странных вопросах останется, ведь на форматирование памяти сил уже не оставалось.

Но Герхард ответил так, как будто давно ждал этого вопроса. — Тот же, кто убил дядю Рихарда! На Марцеля дохнуло такой ненавистью, адресованной неизвестному убийце, что на секунду исчезли все представления о времени и пространстве. — Уже поздно! — долетело как сквозь ватное одеяло. — Тебя отнести домой? — Отвезти, — уточнил Марцель, — я маленький, но гордый, и вообще как-то не хочется портить тебе репутацию.

Герхард засмеялся, а образ, промелькнувший у него в голове, был слишком размытым, чтобы различить хоть что-то. — Не думаю, что кто-то еще будет шляться по городу в половине пятого утра. — А сейчас полпятого? — искренне удивился Марцель, не без помощи Герхарда вставая на ноги. — Кстати, что сам-то ты делал? — Тоже гулял, как я? — Вроде того, — соврал Герхард, и в голове у него высветилось шел из участка.

Марцель попытался копнуть глубже из любопытства, но сумел выцепить только неясные образы — то ли девушки в мужской одежде, то ли парня с неряшливой стрижкой перьями, чем-то немного напоминающего самого Герхарда. А дальше глухая стена, не могу, не знаю, не имею права помнить. — Ну, ладно, — нехоть отступил Марцель, — мы с тобой еще Мы пообщаемся на тему поздних прогулок.

Уже у самого дома Вальцев, поблагодарив Герхарда за помощь и попрощавшись, Марцель достал мобильник и посмотрел на экран. Ни одного пропущенного вызова. Комната была пустой и выставшей из-за открытого окна. Шелтон так и не появился. Ближе к утру Марцель понял, что шансы дождаться напарника и слить ему свои воспоминания близятся к нулю. Перерыв комнату в поисках ручки и блокнота, телепат запоздала, вспомнила мобильники, и только тогда догадался включить диктофон.

На то, чтобы наговорить памятку для себя, ушло три с половиной минуты. После этого Марцель, не раздеваясь, забрался на кровать Шелтона, завернулся в покрывало и уснул, как убитый. Разбудила его Ульрике, уже ближе к полудню, встревоженная и одетая во все черное.

Идем со мной, — тихо приказала она, — нужно встретить твоего друга.

Откуда ты знаешь, что он… Сонно пробормотал Мартель, норовя зарыться под покрывало с головой. Ульрике не позволяло, тормошила, тянула, дергала за ухо. — Да понял я, встаю, встаю. — Выпей, — пихнула она ему в руки кружку с горячим шоколадом и присела рядом на кровать. — Смешной ты со сна, взъерошенный. — Я? — испугался Мартель и провел рукой по волосам.

Вот чёрт! И он сунул кружку обратно ульрике. — Подожди, я на пять минут, — сказал, и, не слушая возражений, умчался в ванную.

Шелтон еще не приехал. Плохо.

Включив воду, Мартель настроил подходящую температуру, стянул футболку и сунул голову под кран. Потом, вслепую, ухватил баночку с полки, горячо надеясь, что это не какой-нибудь депилятор, и намылил волосы.

Надо переодеться, а то одежда пахнет горелым. «Чёрт!

Я же забыл про Герхарда. Интересно, он мне в глаза после вчерашнего смотреть сможет?» Марцель не выдержал и по-глупому засмеялся, наглотавшись пеной от шампуня. Но веселье почти сразу сошло на нет, стоило вспомнить о словах Ульрики. Дверь в ванной тихо скрипнула. «Твоя одежда?» — ровно произнесла Ульрики, складывая прямо на полстопку. Выглаженная футболка, джинсы, носки и даже бельё всё то, что было на Марцеле в ночь, когда он упал с моста в реку.

— Я ее постирала. — А-а-а, спасибо. Марцель сдернул полотенце, накинул на плечи и только потом завернул кран. — Так что насчет Шелтона? — Твой телефон утром меня разбудил. Пожала она плечами. — А первый поезд из Шелдорфа прибывает сегодня в двенадцать сорок шесть. — Я проспал звонок Шелтона. Марцель принялся яростно растирать волосы, искосопоглядывая в зеркало на себя и на отраженную Уллирике.

Она сидела на бортике ванны, беспардонно рассматривая полуголого мартеля и улыбалась.

Чёрт, мне не жить! А во сколько это было?

Что было? — не сразу откликнулась Ульрике.

Ах, да, полчаса назад. Я тебя сразу разбудила. Не злишься больше? — За что? — За Александра Декстера.

Не-а, — качнула она головой.

Ну, не ходи с ним больше. Же. Он опасный человек.

Окей, учту, — легко согласился Марцель, повесил мокрое полотенце на сушитель и присел на корточки, разбирая принесённую одежду.

Так, отвернёшься или будешь смотреть?

Ульвики хихикнула.

Ты же говорил, что скрывать тебе нечего.

Я от своих слов не отказываюсь, — хмыкнул Марцель и, выпрямившись, потянул молнию на джинсах. «Почему в такие моменты все всегда заедает?» «Дай помогу!» Ульрике незаметно, как призрак, оказалась перед Марцелем на коленях. «У тебя ткань в собачку попала!» «Попала? Куда?» Обалдела, переспросил Марцель, чувствуя температуру пальцев Ульрике даже через джинсы.

«Так, хватит, я сам!» Он решительно отпихнул ее руку. Ульрике засмеялась, глядя снизу вверх, но глаза у были серьезные.

А говоришь, скрывать нечего.

Я просто не хочу, чтобы мне что-нибудь прищемили. Особенно то, что нечего скрывать. — буркнул Марцель, отворачиваясь и одним махом расстегивая молнию. — Только и всего. Джинсы и белье одним неряшливым комком полетели в корзину для грязной одежды. — Ты правда хороший. — внезапно выдохнула Ульрики, обнимая его со спины. Разница в росте ощущалась болезненно остра. — то ли из-за ноготы Марцеля, то ли из-за покровительственно нежных мыслей Ульрики.

— Извини, я тебя на улице подожду, — сказала и вышла. Когда дверь ванной закрылась, Марцель подошел к зеркалу, сдвинул все тюбики на полке в сторону, чтобы открыть больше пространства, и выпятил грудь. — М-да, — протянул он, разглядывая себя, — ни особого рельефа.

Мышц, ни кубиков на прессе, ничего такого, что обычно воображают женщины. Чёрт! На мне даже волосы еле-еле растут. Вот ни за что не поверю, что Шелтон с его биокинезом не мог сделать меня чуть повыше ростом. Сволочь! Гармоничное сложение, чтоб его… А сам вымахал!

При мысли о напарнике вернулись все утренние тревоги. Быстро одевшись, Марцель расчесал Карена прямой пробор, оскалился в зеркало и пулей вылетел из ванной. Ульрике ждала его, сидя на пороге. В одной руке у неё был здоровенный сэндвич, а в другой — одноразовый стаканчик с уже остывшим какао. Поперёк коленей лежал зонтик-трость с белой ручкой под слоновую кость. — Позавтракаешь на ходу? — то ли уточнила, то ли и приказала Ульрике, и Марцель кивнул, перехватывая сэндвич и стакан.