Огни Хафельберга - Ролдугина Софья Валерьевна - Страница 53

— Вот сволочь, вечно ломаешь мне кайф от праведной мести. «Чего-чего?», — искренне и совершенно беззлобно удивился стратег. Марцель проглотил ругательство и махнул рукой. После ночевки в горах и многочасового перехода простого душа показалось мало. Телепат прикинул оставшееся до назначенной встречи время и наполнил ванну. Прохладную, во избежание недоразумений с давлением.

И весьма предсказуемо в ней задремал. Условленный час давно прошел, а беспокойный Шелтон сперва настырно барабанил в дверь, но, дождавшись недовольного бурчания в ответ, расслабился и пошел занимать хозяйскую ванну. Только напоследок пригрозил, если уснешь и захлебнешься, то искусственное дыхание тебе будет делать вальц. Марцель впечатлился. Домывал голову он в рекордные сроки и очень-очень осторожно.

На ужин в пивнушке Герхард собрался, как на свидание. Марцель, издалека заприметив у дверей знакомую пижонскую рубашку в зелёно-голубую клетку, не удержался от смешка. — Глянь, Шелтон, вот он, твой полицейский. Спорим, он ещё и надушился. — Использовать одеколон, к твоему сведению, не девиация. Цивилизованный поступок цивилизованного человека, — сдержанно ответил стратег и тайком принюхался к вороту своей водолазки.

Марцель сцедил ухмылку в кулак. — А вот носить вечером тёмные очки — безусловно странность. — Думаешь, уел? — оскорбился Телепат за любимую игрушку. — А вот ни черта. Они жёлтые. Жёлтый, светлый цвет. Сечёшь? — Думаю, что так или иначе ты в них навернёшься в темноте, и жизнерадостный цвет стёкол тебя не спасёт.

Поспорим? — коварно предложил Марцель. Стратег глянул на него сверху вниз, выдержал театральную паузу и снисходительно напомнил. — Мы уже почти на месте, придурок. Будь любезен не забывать, что я профессор, а ты мой студент. И твое азартное настроение сейчас, мягко говоря, неуместно. — Э-э, дорогой профессор, вы могли бы, хоть иногда, в качестве исключения, не макать вашего ничтожного студента, э-э, фигурально выражаясь, мордой в лужу.

«Продолжай в том же духе, Шванг», — хмыкнул Шелтон. Марцель хотел придумать в ответ что-нибудь едкое, но до Герхарда и пивнушки оставалось шагов двадцать, и пришлось попридержать коней. «Ведьмин котел» снаружи был стилизован под хижину. Соломенная крыша, грубоватые бревенчатые стены, тяжелые ставни — все искусственно состаренное, словно бы потемневшее от времени и непогоды.

На веранде располагались столики-бочки, рассчитанные на двух-трех человек. Основной же зал был оформлен вполне современно. Керамические пепельницы с логотипами известных пивоваренных компаний, ламинированные страницы тощего меню, две плазменные панели, по одной на курящую и некурящую зону, металлический блестящий бок кофейного автомата за стойкой. Всего антуража только и было, что живописные вязанки сухих трав на стенах, да тяжелые и длинные общие столы, как в старинных трактирах.

Зато посетителей хватало. Свободных мест оставалось немного. Контингент был исключительно мужским, если не считать двух солидного уже возраста разносчиц, обряженных в грязновато-серые, очевидно, ведьминские балахоны. По залу плавали запахи поджаренного мяса, кисловатого пива и почему-то кофе, хотя Марцель не заметил ни одного посетителя, который заказал бы не алкоголь.

Оценив обстановку, Шелтон непринужденно улыбнулся и обратился к Герхарду. — Может, посидим снаружи? Тут слишком шумно. И, увлекая Герхарда к выходу, добавил. — Прошу прощения, что навязался к вам со Шванком в компанию, однако все произошедшее в горах в некотором роде моя вина, значит, извиняться за ложную тревогу должен не Шванк, а я. К слову, раз уж мы так случайно встретились, вы не узнали ничего о подруге моей коллеги? Коллегу зовут Вильгельмина Хоффман, а ее подругу — Регина Фридман», — натужно улыбаясь, закончил за стратега Герхард.

— Да, я ее нашел, но сейчас она в городе не проживает. В виде исключения я могу сообщить вам адрес ее ближайших родственников. Возможно, они помогут в поисках, но я сомневаюсь. — Да-да, люди обычно не любят вмешательство в личную жизнь.

— грустно закивал Шилтон и встрепенулся. — Ох, надеюсь, вы не сочли приглашение Шванка вмешательством вашу жизнь. Честно признаться, нами двигало в тот момент желание извиниться за причиненное беспокойство. Но если вы находите утомительной нашу компанию…» Шелтон посмотрел на Герхарда особенным виноватым взглядом, как будто в ожидании удара. Марцель фыркнул в сторону и невзначай коснулся запястья напарника.

— Тебе только очков не хватает для образа печального умника. Ну кто решится обидеть такую лапочку? Шелтон и бровью не повел, хотя мысли у него сочили иронии. Кто? Непорядочный человек, Шванг, или эгоист, например, ты. Так что все эти трюки с простейшим манипулированием действуют только на эмоциональных и совестливых людей.

Значит, подонки неуязвимы? — А для подонков, Шванг, у меня другие методы. Марцель невольно сглотнул. — Зловеще звучит. Герхард же, видимо, оказался именно порядочным и совестливым человеком по классификации Шелтона и поспешил сгладить неловкий момент. — Нет-нет, что вы, я сам искал возможность выбраться куда-то в последнее время, и ваше предложение пришлось весьма кстати.

А как продвигается исследование? Шелтон оживился. — Как хорошо, что вы спросили. Знаете, материал богатейший, я даже удивляюсь, как вокруг монастыря Святой Клары еще не толкутся целые толпы исследователей. Вот, к примеру, башня колокольни была построена на два с половиной века раньше основного здания, что дает нам основание утверждать.

Разговор об исторических изысканиях наскучил Герхарда уже на седьмой минуте, но тактичность не позволила даже намекнуть на это. Шелтон развлекался, громоздя одну на другую цитаты из научной литературы. Марцель лениво следил за сознанием бедного офицера, и как только замечал, что тот теряет нить разговора, незаметно подавал напарнику сигнал. И Шелтон тут же выдавал коронное «А вы что думаете на этот счет, уважаемый?» И Герхард, судорожно напрягая мозги, вспоминал последнюю услышанную фразу и пытался пересказать ее своими словами.

Было весело, а после четвертого пива стало еще веселее. Шелтон оставался трезв, как стеклышко, но феерически разыгрывал слегка опьяневшего профессора, запинался на особо длинных наукообразных терминах, хмурил брови, смешно шевелил губами, поправлял на переносицы средним пальцем несуществующие очки.

У Герхарда два его параллельных мыслительных потока медленно завивались спиралью. А разговор тем временем незаметно, но неумолимо сворачивал на биографию Даниэлы Ройтер. Началось с мелочи. — Знаете, дорогой друг, я ведь могу называть вас другом, Герхард? — доверительно заглянул в глаза офицеру пьяный Шелтон, и тот растерянно кивнул.

— Так вот, мы нашли тут в горах у-у-у-у-у-у-удивительное место, м-м-ми-ми-мистическое. Могилу ведьмы Манон. Знаете такую? — Ее все знают, — сонно подтвердил Герхарт. — Мы туда в детстве ходили. Часто. Испытания храбрости тип того. — Ах, вот как!

Умно покивал Шелтон. Странно, что туда не ходят туристы толпами. Знаете, это место похоже на языческий алтарь. Мы, обязательно, просто обязательно должны туда вернуться, чего бы это ни стоило. В словах Стратега не было ничего особенного. Сам Мартель не обратил бы на них внимания вовсе, но для Герхарда они прозвучали щелчком взведенного курка.

Оба мыслительных потока за долю секунды стали совершенно идентичными. — одинаковое направление, образы, даже эмоциональная окраска. Марцеля дернуло как электрическим током, и он инстинктивно вцепился в руку напарнику.

Этот парень уже слышал что-то такое, только от другого человека.

Шелтон скосил глаза. — Я в курсе, это цитата из переписки между Анной и Даниэллой. — И? — нетерпеливо переспросил Марцель уже вслух и схлопотал от напарника пинок под столом. И Герхард, как видишь, тоже читал эту переписку. Два варианта. Либо он испытывал глубокие чувства к Даниэле, либо не верил в то, что ее смерть была несчастным случаем.

Если захотите вернуться туда, я мог бы составить вам компанию. — Увлекаетесь мистикой, Герхард? Шелтон глядел на собеседника, сонно улыбаясь. Белая водолазка мягко сияла в полумраке. Простой оптический эффект, отражённый свет, но в сочетании с позой и выражением лица получалась удивительно располагающая и домашняя картинка, а разум стратегов скипал ледяными волнами, и этот контраст бил Марцелю по мозгам сильнее одной единственной выпитой кружки пива.