Униженная невеста дракона или Хозяйка зимнего поместья (СИ) - Никитина Полина - Страница 7

В это время на улице раздаётся грохот. Мы с Бертой одновременно спешим к окну и видим, как Жерар опрокинул кадку с цветами, пытаясь допрыгнуть до нахальной кошки.

- Ты ещё и клумбу мою разорила! – доносится его возмущённый лай.

- Сам же только что перевернул! – парирует кошка.

- Из-за тебя!

- Я буду по ним скучать, - вздыхает управляющая, с тоской глядя на животных. - Надеюсь, новый хозяин позволит им здесь остаться. Духу нужна телесная оболочка, а без неё он быстро зачахнет и растворится в небытие. Правда, иногда бывают исключения, но… Вот опять заболталась, а ты небось голодная и уставшая. Иди за мной, моя хорошая.

Послушно следую за Бертой через просторную гостиную. Любопытный взгляд замечает массивный дубовый комод с изящной резьбой, старинное пианино и бархатные кресла с витыми подлокотниками. В углу примостился небольшой круглый столик, инкрустированный перламутром, а над ним висит люстра с хрустальными подвесками.

- Здесь очень красиво, - вежливо отмечаю, и женщина охотно поясняет.

- Когда-то герцог Альцен построил его для своей матери. Леди Альцен устала от столицы и хотела жить в тихом, спокойном месте. Чтобы природа под боком, но и цивилизация сохранилась. Милфорд стал для неё вторым домом и до конца своих дней она не выезжала за его пределы. Потом у поместья дважды менялся хозяин, но вот последний разорился, и администрация города выставила его на торги.

Поднявшись по широкой лестнице на второй этаж, Берта открывает первую же дверь:

- Отдыхай, располагайся.

Переступаю порог и оказываюсь в небольшой, но уютной комнате с кроватью под бежевым покрывалом и письменным столиком у окна. Кремовые шторы с вышитыми цветами мягко рассеивают дневной свет, а на прикроватной тумбочке стоит изящная лампа с абажуром.

- Как будешь готова - спускайся на кухню, - улыбается моя новая знакомая. - От лестницы налево до конца, мимо обеденного зала.

Оставшись одна, я первым делом бросаюсь к большому овальному зеркалу.

Моё новое отражение заставляет замереть на месте!

Это правда я?

Честно-честно?

Я, конечно, пыталась рассмотреть себя в отражении окна поезда, но то ли стёкла здесь изготавливали по другой технологии, то ли в дело снова вмешалась магия, я видела лишь смазанные, расплывчатые черты.

А тут в нём отражается настоящая красавица!

Худое, бледное лицо обрамляют светлые, чуть потускневшие волосы, а большие голубые глаза смотрят с недоверием.

Ошарашенная увиденным, я несколько раз моргаю, в надежде, что это мне не снится!

- Не знаю, где ты, настоящая Анита, - выдыхаю, всматриваясь в новые глазу черты. - Но я даю слово, что сохраню твою красоту и приумножу. И никому не дам тебя в обиду! Ни отчиму, ни ведьме-сестрице, а уж про экс-жениха, надеюсь, больше не услышу. Никогда-никогда!

Торопливо раздевшись, я спешу в примыкающую ванную комнату. Как же хочется освежиться!

Ванная ожидаемо чистая и уютная, несмотря на отсутствие привычных любой девушке милых штучек. На раковине нет баночек, лишь в мыльнице сохнет маленький розовый брусок. Над ней небольшое зеркальце в простой деревянной раме. В углу притаилась массивная чугунная ванна на изогнутых ножках, а за полупрозрачной перегородкой виднеется душевая лейка, торчащая прямо из стены.

Не теряя времени, я хватаю брусок и спешу под тёплые струи.

Какое блаженство!

Дорожная пыль и усталость постепенно отступают, смываемые потоками воды, а мыло с лёгким цветочным ароматом – самое то, чтобы почувствовать себя человеком.

Выйдя из ванной, обнаруживаю в небольшом шкафу единственную оставшуюся вещь - пушистый белый халат. Кутаюсь в него, готовая спуститься вниз. Думаю, Берта простит мой домашний вид, вот только глаза слипаются, да усталость накатывает волнами.

Ложусь на краешек кровати, думая немного отдохнуть…

А просыпаюсь от громкого стука в дверь и взволнованного голоса Берты:

- Анита, девочка, проснись! Это просто невероятно! Ты должна видеть!

Глава 10

Я с трудом разлепляю глаза, не сразу сообразив, где нахожусь. За окном уже брезжит рассвет – похоже, я проспала всю ночь, даже не раздевшись. Стук повторяется, ещё более настойчивый:

- Анита, солнышко, открывай!

- Иду-иду!

Спешу к двери, на ходу поправляя сбившийся халат и пытаясь пригладить растрёпанные волосы.

– Простите, Берта, – виновато улыбаюсь я, щёлкнув задвижкой и открывая дверь. – Я так устала в дороге, что, похоже, проспала весь вечер и ночь.

Управляющая буквально светится от радости. В руках сжимает плотный конверт из шершавой, коричневой бумаги с разломанной на две части сургучной печатью, а счастливая улыбка сияет не хуже яркого утреннего солнца.

– Это хорошо, девочка моя, что ты отдохнула, – произносит с воодушевлением. – У тебя впереди полно работы!

– Какой работы? – недоумённо переспрашиваю у неё, чувствуя, как остатки сна улетучиваются без следа, а на смену ему приходит удивительная бодрость и жажда действий.

Берта торжественно машет конвертом:

– Почтальон только что принёс. Представляешь, вчера вечером поместье выкупил какой-то знатный столичный лорд! Мало того, новый хозяин приедет с визитом лишь через месяц, и ему позарез требуется управляющий! – она хватает меня за руку. – Пойдём, позавтракаешь, и я введу тебя в курс дела. Я-то уже собралась и настроилась на возвращение в Алдервилль, а ты останешься!

Я едва не прыгаю от радости! Жизнь налаживается!

Мы спешим на просторную кухню, залитую утренним солнцем. Кремовые стены, белоснежные шкафчики и песочного цвета столешницы создают невероятно уютную, домашнюю атмосферу. Медная посуда, развешанная над рабочей поверхностью, мягко поблёскивает в солнечных лучах, а внизу теснятся громоздкие чугунные сковородки.

На полу у широкой плиты, отчасти похожей на наши привычные, только без конфорок, разворачивается драма: Жерар, прижимая к себе лапой миску с остатками каши, грозно рычит на кошку:

– Даже не смотри в эту сторону, блохастая! Это моё! Иди лучше мышей лови, бездельница!

- А ты марш в будку! Прохожих некому облаивать! - обиженно мяукает кошка.

Гордо задрав голову, шествует мимо чёрно-коричневого бока пса с таким видом, будто это существо недостойно её внимания. Однако стоит ей оказаться рядом с его задом, когтистая лапа молниеносно цапает Жерара за хвост.

– Ах ты, свинота мохнатая! – воет пёс, подпрыгнув от неожиданности. – Ну, погоди!

Кошка несётся к выходу, за ней с лаем бежит пострадавший дух-охранник. Вихрем проносятся мимо нас и скрываются в коридоре.

Берта лишь качает головой, продолжая сиять, как начищенный медный чайник:

– Эти двое никогда не угомонятся. Ты, главное, не ругай их почём зря, только за дело, если провинятся. Без духа в доме не будет души и уюта, а кошка охраняет поместье от происков нечистой силы. Так, это потом растолкую, сейчас не о них! – она кладёт конверт на стол и принимается хлопотать у плиты. – Садись, девочка. Нам нужно многое обсудить.

Опускаюсь на стул с высокой спинкой и вышитой подушечкой на сиденье, с интересом наблюдая за действиями хозяйки. Берта сноровисто наполняет чайник прямо из-под крана и ставит на сплошную поверхность плиты - гладкую, без схем, делений и рисунков.

- А как ею пользоваться, расскажете?

- Всё расскажу и покажу, - заверяет меня женщина, доставая поочерёдно из шкафчиков миску с печеньем, другую с конфетами в цветастых обёртках и плошку с ягодным вареньем, накрытую кокетливой крышкой. - Поезд у меня в ночь, значит, впереди целый день. Но ты не думай, я тебя не брошу. Будем на связи - в городе, точнее, в здании почты можно отправить стандартное письмо, можно ускоренное, а можно и вестника - это гораздо быстрее, но дороже. Правда, наш местный вестник уже состарился, летает медленнее, но зато опытный, адресом не ошибётся.

Слушаю внимательно, но мозг всё равно тонет в большом количестве новой информации. Какие-то вестники, хранители, опять же зрачки эти вертикальные, как вспомню, так бр-р-р-р, пугаюсь до жути.