Украденная невеста. Месть горца - Романова Злата - Страница 8

– Притворяешься скромницей?

Его слова выводят меня из себя, и я поднимаю голову, раздраженно шипя:

– Тебе вот как раз немного скромности не помешало бы!

Он сурово смотрит на меня:

– Не читай мне нотаций и убирайся отсюда.

Я стою на месте, не двигаясь, пытаясь собраться с мыслями и решиться что-то сказать, но Джафар уже подходит ко мне почти вплотную, его серые глаза сверкают раздражением.

– Я устал и хочу переодеться. Убирайся, я сказал.

Его тон настолько грубый и резкий, что я теряю остатки самообладания и выбегаю из комнаты, едва сдерживая слезы унижения и возмущения.

Через некоторое время, немного успокоившись, я решаю пойти на кухню и разогреть ему ужин. Пусть лучше он будет сытым и менее раздражительным, решаю я для себя, стараясь предотвратить дальнейшие конфликты. Я не знаю, чего от него ожидать, ограничится ли он оскорблениями или в какой-то момент поднимет на меня руку. Лучше задобрить и не раздражать его.

Я быстро накрываю на стол и едва успеваю все сделать, как Джафар заходит на кухню. Он одет в серые спортивные штаны и футболку и удивленно останавливается на пороге, рассматривая накрытый стол.

– Амира, я не хочу, чтобы ты лишний раз показывалась мне на глаза, когда я дома, – говорит он холодно. – Не нужно притворяться заботливой женой. Я сам могу себя накормить. Иди отсюда.

Я напрягаюсь, чувствуя, как внутри поднимается злость:

– Не обязательно быть таким грубым. Я разогрела тебе ужин, мог бы просто сказать спасибо, и я бы ушла. Почему тебе обязательно нужно меня оскорблять при каждой встрече? Что ты за человек такой?

– Какой уж есть, – грубо отвечает он. – Кыш отсюда.

Я резко разворачиваюсь и ухожу к себе в комнату, едва сдерживая гнев. Пусть теперь ест что хочет, решаю я. Завтра утром никакого завтрака он от меня не получит. Не заслужил, чтобы я рано вставала и готовила для него. Пусть завтракает чем хочет, козел!

Глава 5

Мне снова пять лет. Я сижу на коне, гордо выпрямив спину и крепко держась за поводья. Это первый раз, когда отец разрешает мне ехать самостоятельно, и от восторга у меня захватывает дух. Отец идет рядом, придерживая коня за уздечку и внимательно следя за каждым моим движением.

Когда мы возвращаемся домой, отец аккуратно снимает меня с седла и ставит на землю.

– Молодец, сынок, – с улыбкой говорит он и слегка треплет мои волосы. – Теперь мы попьем чай, но сначала нужно позаботиться о коне. Пойдем.

Я радостно улыбаюсь и иду следом за отцом в конюшню, внимательно наблюдая, как он распрягает нашего коня, осторожно вытирает его, а затем дает поесть. Я с интересом смотрю, стараясь запомнить каждое его действие.

Когда конь оказывается в стойле, отец берет меня за руку, и мы направляемся в дом. Но на полпути вдруг останавливаемся. Я удивленно поднимаю голову и вижу, как во двор уверенно входит незнакомец. Я мгновенно обращаю внимание на его яркую рыжую бороду, такого насыщенного цвета, что я невольно не могу оторвать взгляд. А потом замечаю глаза этого человека – удивительно яркие, необычного голубовато-зеленого оттенка.

– Ассалам алейкум, – здоровается незнакомец, улыбаясь и подходя ближе.

– Ваалейкум ассалам, брат, – спокойно отвечает отец и протягивает ему руку.

Мужчины начинают беседовать, о чем-то легко и непринужденно говорят, время от времени даже смеются. Мне становится любопытно. Я внимательно прислушиваюсь, стараясь понять, о чем идет речь. Незнакомец кажется очень дружелюбным, расспрашивает о здоровье родных, как идут дела у моего отца и соболезнует по поводу кончины моего дяди.

Но внезапно что-то меняется. Улыбка медленно исчезает с лица незнакомца, глаза загораются каким-то странным, тревожным блеском.

Я боюсь этих глаз.

Я знаю, что будет дальше и хочу проснуться, но не могу. Я вынужден наблюдать, как и каждый раз в течение двадцати шести лет до этого. Мое сознание переносится от настоящего времени в прошлое, даже во сне я то понимаю, что это всего лишь сон, то становлюсь тем маленьким мальчиком, который не знает, что произойдет дальше.

Я наблюдаю за незнакомцем, вижу, как он достает из кармана нож. Мое сердце резко замирает от ужаса. Пятилетний я стою, словно прирос к земле, хотя мне хочется закричать, предупредить отца.

Все происходит так быстро, что я едва успеваю осознать. Незнакомец резко бьет ножом отца в грудь. Я вижу, как отец вздрагивает, его глаза широко раскрываются от боли и шока. Он пытается что-то сказать, но вместо слов из его рта вырывается только тихий, хриплый звук.

Я наблюдаю, не в силах поверить, что это происходит на самом деле. Мои глаза широко раскрыты, я не в силах отвести взгляд от страшной картины. Незнакомец снова и снова вонзает нож в грудь моего отца, и с каждым ударом тело отца содрогается все слабее, пока он не падает на землю, заливаясь кровью.

Отец лежит на земле, его глаза безжизненно смотрят в небо, и я понимаю, что он уже мертв. Меня охватывает ледяной ужас, сковывающий все тело. Незнакомец медленно поворачивается ко мне, и я вижу его безумные глаза, в которых сверкает дикое сумасшествие. Этот взгляд пронзает меня насквозь, заставляя замереть на месте. Я жду, что он сейчас сделает со мной то же самое, что и с моим отцом, но незнакомец внезапно разворачивается и быстро уходит прочь.

Я остаюсь стоять, парализованный страхом и горем, глядя на бездыханное тело отца. Я не могу ни закричать, ни заплакать, ни сдвинуться с места. Мне хочется позвать на помощь, хочется подойти к нему, но я не могу. Я остаюсь один, застывший в ужасе, чувствуя в горле огромный ком, мешающий издать хоть звук, и потеряв человека, который должен был остаться рядом со мной, а не умирать от руки жуткого незнакомца.

Я резко просыпаюсь, покрытый холодным потом. Тяжело дышу, не понимая, где нахожусь. Внезапно чувствую прикосновение руки на своем плече. Инстинктивно и резко я отталкиваю ее, отодвигаясь назад. Сердце колотится как бешеное. Мне кажется, что на меня нападают, что сон продолжается в реальности, что незнакомец с жуткими глазами вернулся за мной.

В комнате резко зажигается свет от ночника, и я вижу склонившуюся надо мной Амиру. Она смотрит на меня широко раскрытыми испуганными глазами. Я медленно осознаю, где нахожусь, но в груди кипит смесь страха и гнева.

Во мне вспыхивает дикая, неудержимая злость. Мне хочется стереть эту девчонку с лица земли, задушить ее прямо сейчас, чтобы она больше никогда не смогла смотреть на меня этими ужасными зелено-голубыми глазами.

Моя рука уже тянется к ее горлу, готовая сжать его, но Амира резко отшатывается назад и выбегает из комнаты, громко захлопнув за собой дверь. У меня просто нет сил идти за ней. Все тело охватывает дрожь, я бессильно падаю на спину, пытаясь отдышаться.

Перед глазами снова и снова проносятся безумные глаза убийцы, пустые глаза отца, направленные в небо, и кровь. Так много крови, заливающей его рубашку. Я лежу, тяжело дыша, не в силах избавиться от ужасных образов, и понимая, что приведя ее в свой дом, я только усугубил собственное безумие.

***

Я просыпаюсь от странных, пугающих звуков, проникающих через открытое окно моей спальни. Сон мгновенно исчезает, уступая место беспокойству. Прислушившись внимательнее я понимаю, что это голос Джафара. Он словно задыхается, тяжело и прерывисто дышит, издавая болезненные стоны, от которых у меня невольно сжимается сердце от испуга.

На мгновение я застываю в нерешительности, но тревога за его состояние побеждает. Что, если ему плохо и нужна помощь? Я быстро вскакиваю с кровати, накидываю халат и тороплюсь в его комнату.

Открыв дверь, я вижу, что он спит и просто видит плохой сон. Джафар мечется во сне, его лицо искажено болью, по лбу стекают капли пота. Он явно страдает от ночного кошмара, от которого я мгновенно ощущаю к нему жалость. Мне становится нестерпимо видеть, как он мучается, поэтому я осторожно подхожу ближе и кладу руку ему на плечо, стараясь мягко разбудить.