Хозяин теней. 5 (СИ) - Демина Карина - Страница 12

— Ух ты, — Метелька присел на корточки, разглядывая жижу с интересом. — Это что?

— То, что осталось от людей.

— Я не думаю, что их стоит считать в полной мере людьми, — Мишка вытер пальцы о куртку. — Это дикие существа, которые только похожи на человека. И вряд ли они действительно разумны.

Чтоб тебя.

— Очень даже разумны.

Мишка чуть хмурится…

— У них есть оружие…

Я помнил, что мне показала Тьма.

— И украшения, пусть и примитивные. Пусть они не строят городов и не умеют водить машину, но это ведь не значит, что их можно использовать… так.

— Да. Пожалуй, ты прав, — Мишка поворачивается туда, где лежат остовы. — Надо будет как-то… убрать.

Надо.

И ещё развалить эту хреновину, пока её никто не нашёл. Пока не решил, что идея-то отличная. Это ведь не люди. Дикари. Ненужные, а то и опасные, если уж кто-то там носится с идеей колонизации кромешного мира. Дикари всегда стояли на пути цивилизации. А стало быть, их изничтожение — логично.

Закономерно даже.

Если же ещё и с пользой, так на этом и бизнес построить можно.

— Меня другое беспокоит, — я смотрел на белоснежную каменную громадину стелы, которая была и отвратительна, и вместе с тем совершенна в каждой линии своей.

— Ещё и другое? — съязвил Мишка.

— Он бы не справился в одиночку.

— Что?

— Смотри. Там, в подвале дома, там краска. И в теории один человек способен расписать подвал краской, хоть вдоль, хоть поперёк. Но вот уже на этой стене хардкор…

— Что?

— Камень. Руны вырезаны на камне. Сколько у одного человека на это ушло бы времени?

— Это смотря, что за человек, — у Метельки свой взгляд. Он чешет переносицу. — И чего умеет. Если умелый, то не так и много, за год-другой управился бы. У нас в деревне один умелец сапоги тачал. Так насобачился, что даже мерки не снимал, глянет и раз…

— Ладно, допустим, руку папенька набил, с рунами-то. Но вот эта штука. Она ж здоровущая. И как он её тут вырезал? Или тащил камень откуда-то? Но тоже, он ведь артефактор, а не скульптор…

— Камень можно резать не только инструментом, — заметил Мишка. — Скорее даже я бы сказал… сейчас.

Он бодрым шагом двинулся к стеле.

А ведь почти и не морщится. Привык и к запаху, и к останкам.

— Определённо… сама стела, во всяком случае внешняя её форма — это результат воздействия силы. Очень точного, очень…

Значит, тут был маг, который умел управляться с камнем.

— И руны… на нижней части определённо маг работал. Скорее всего изначально была нанесена разметка, к примеру, той же краской, металлосодержащей. А потом их просто выдавили на нужную глубину. Кстати, амулеты так и печатают. При том, что старые артефакторы не признают подобного, но получается быстрее, чем вручную. И точнее. Хороший маг обеспечит нужную глубину на всей протяжённости рисунка.

Высокие технологии, чтоб их.

— Значит, — говорю, — здесь помимо папеньки был по крайней мере ещё один маг.

— Или не один, — Мишка отступает. — Плавка камня — это одно умение, тут сила нужна… допускаю, к слову, что части сделали не здесь. Здесь магам сложно. А вот взять и где-то там, дома…

Он почесал шею.

— А потом перенести сюда…

Незаметненько? Через подвал? Или… или, кто сказал, что выход только один? Если мы один нашли, то это не значит, что другого не было.

— … и соединить. Точность, конечно, потребуется высочайшая, но в целом… если мастера опытные… в нашем поместье… то есть, у деда… у Воротынцевых… защита родовой сокровищницы так и возводилась. Создавались отдельные листы с рунным узором, которые потом наслаивались и стыковались. И не только Воротынцевых. В Зимнем, я слышал, внутренняя защита вообще составлена из нескольких тысяч элементов.

То есть, этакое лего для взрослых в принципе не такая уж и новость?

— Так что даже можно было бы и отдельно. Скажем, части стелы вытесать из основной породы, пусть и гранита там или ещё какого камня с низкой энергопроводимостью. Сердечник? Вот не берусь сказать. Иногда его ставят, иногда нет. Это уже в зависимости от задачи… но если ставят, то чаще всего металлический. И да, тоже вполне возможно собрать. Точности не требуется. А вот пластины с облицовкой — дело другое. Если сделать чертежи, потом перенести их на платы, а уже затем выплавить по камню… как вариант. Или без плат, а как я говорил, изначально расписать и уже маг выплавит. Другое дело, что работа всё равно сложная и требует определённого опыта… и силы тоже… и тут, после… закрепить облицовку, соединить её, чтобы точка в точку, чтобы рисунок ни на волос не поплыл. Охотник, даже если талантливый артефактор, не справился бы в одиночку, тут ты прав.

Мишка отступал, не сводя взгляда с белой иглы.

— Тогда ещё вопрос, куда этот маг подевался, — озвучил я ещё один вопрос. — Что? Миш, ну вот реально. Может, он бы и не был гением в артефакторике, но работёнка своеобразная. Неужто стал бы молчать? А уж если здесь работал…

— Тут и остался, — Метелька сложил руки за спиной. — Я там, говорю же, нашёл кое-что…

Пещеру.

Вот потихоньку моя неприязнь к норам под землёй перестаёт быть беспричинною. Эта пещера была разделена на две части. И решёткой. Причём уже из знакомого, отливающего прозеленью металла, который не спешил рассыпаться прахом. Из него были сделаны и кандалы, что уходили в стену.

Ну а кости…

Ладно, не совсем, чтобы кости. Так, очередная мумия.

— Знаешь, — произнёс Мишка, опускаясь на корточки у того, что когда-то было человеком. — Я вот думаю, может, не стоит мне отца менять? В документах? Воротынцев был, если так-то, неплохим человеком…

— Хрена, — сказал я.

Покойников было трое. Двое лежали в дальнем углу, причём судя по юбкам и черной туфле с длинным каблуком, одна точно была женщиной.

— Официального заключения всё равно нет…

— А неофициальное?

Дверь была заперта, замотана цепью, на которой висел солидного вида замок. Я подёргал, понимая, что содрать не выйдет.

Хотя…

— Миш, отойди, — попросил я, потянувшись к силе. Сабля появилась сразу, и пусть фехтовальщик из меня так себе, но по замку попал.

Тень вошла в металл, и отдачу я ощутил в полной мере. А главное, что клинок застрял. И понадобилась ещё пара ударов, чтобы перерубить дужку.

— Так что там с неофициальным?

А то как-то упустил я этот момент.

— Или вы всё-таки не рискнули выяснять?

— Николай Степанович подтвердил твоё предположение, — произнёс Мишка с неудовольствием.

— Даже так?

— Мне кажется, он проявляет интерес к Татьяне…

Ага, заметил, наконец.

Танька-таки пошла в сёстры милосердия, правда, не к Роберту, как собиралась изначально, но к Николаю Степановичу. Причём, как-то вот по-женски хитро всё обустроила. Сначала добровольная помощь в восстановлении госпиталя, что логично, потому как отчасти в его разрушении мы и виноваты. И да, Светочка тоже помогала, хотя больше занималась школой. Туда потом и перешла. А вот Татьяна в госпитале осталась. Оказалось, что ей нужны дополнительные сеансы и особые занятия, ведь процесс восстановления тканей прерывать нельзя.

И вот, она уже в штате.

Корочки ей Николай Степанович самолично выправил. А жандармерия, чувствуя свою глубокую вину перед госпиталем и целителем, поставила штемпсель о благонадёжности.

И второй — на солидной бумаге, дозволявшей нам открыть народную школу первой ступени.

Хотя, конечно, может, и не в чувстве вины дело, а в Карпе Евстратовиче, благородная физия которого на страницах газет мелькала едва ли не чаще, чем морда Слышнева.

— И что, тебе это не по вкусу? — уточнил я, разматывая цепь. А металл непростой. Надо будет забрать, в хозяйстве пригодится.

— Что именно?

— А я откуда знаю? К примеру, что она из невесты перешла в разряд сестёр.

— Это… скорее хорошо, — Мишка дёрнул дверь и та отворилась с тяжелым скрежетом. — Но в любом ином случае я не отступил бы…