Дом призрения для бедных сирот-2 - Орланд Лилия - Страница 10

– Поможем им? – спросила я. Малыш, сияя, кивнул.

Однако снежные комы слиплись крепко. Разлучить их не удалось, даже когда мы объединили усилия. Зато насмеялись вдоволь, комментируя способности к лепке.

А совместившимся комам было решено придать форму прямоугольника и оставить в качестве сиденья. Идея вызвала восторг. И мальчишки, забыв обо всём, начали строить новые снежные лавки.

Андор задумчиво глянул на них, но остался со мной. Вместе мы слепили две заготовки для снеговиков, поставив друг на друга по три снежных кома. Нижний был самым крупным, а верхний – маленьким.

– Теперь надо решить, кем они будут – мальчиками или девочками, – я вопросительно посмотрела на Андора.

Тот задумался на несколько секунд, а затем ответил.

– Это, – он указал на правого, – мальчик. А это – девочка.

– Прекрасно, – я погладила его по голове, всё-таки поправив вновь съехавший платок. – Осталось найти шапку для мальчика и платок для девочки.

Андор взялся за свой, но я его остановила.

– Без ущерба здоровью!

Чуть подумав, мы с Андрюшей отправились внутрь на поиски одежды для наших снеговиков. Искать решили сразу в кухне, у Поляны. Кто, как не она, сможет нам помочь?

Наше появление прервало жаркий спор. Пару минут назад девочки достали из печи караваи и теперь решали: нужно ли попробовать один или рискнуть и поставить на праздничный стол нетронутым.

– Госпожа директриса, рассудите нас, – взмолилась Поляна, выглядевшая как никогда взволнованной и усталой. Она то и дело отирала потное лицо переброшенным через плечо полотенцем.

Девочки замолчали и выжидательно уставились на меня.

Я задумалась.

Сама повариха не считала нужным пробовать свою стряпню. Не было необходимости. Однако для девочек это был первый опыт, они волновались, не могли решить. И заставляли Поляну нервничать.

– Я предлагаю попробовать, а на обед подадим нарезанный хлеб. Никто и не поймёт, что мы сняли пробу.

Это решение устроило всех. Невея принесла каравай, положила на стол. И замерла.

Мгновение было волнительным. Младшие девочки даже дыхание задержали. Я тоже смотрела и не торопила. Похоже, Невея больше всех вложила в этот хлеб, раз так по-хозяйски распоряжается им.

Наконец девушка выдохнула, коснулась широким ножом центра каравая и посмотрела на меня. Во взгляде была нерешительность. Я кивнула, посылая ей подбадривающую улыбку.

Давай, Невея. Первый раз он трудный самый. Дальше будет легче.

Решившись, девушка нажала на лезвие и разрезала хлеб пополам. А затем разделила одну половину на тонкие ломти.

– Пробуйте, – произнесла она дрогнувшим голосом.

Все взяли по одному кусочку. Девочки медлили, словно опасались. Зато мы с Поляной смело откусили. И Андор последовал нашему примеру.

– Очень вкусно, – выдала я свою оценку и откусила ещё раз.

Теперь уже и сама Невея, и остальные девочки решились попробовать хлеб. Напряжённые лица расслаблялись. Девчонки кивали, подтверждая мои слова. А у Невеи на глазах выступили слёзы радости.

Однако самой счастливой выглядела Поляна. Она с гордостью смотрела на своих помощниц. Усталая, но очень довольная. Прямо как я.

– Баб Поль, у меня получилось, – проговорила Невея и бросилась обнимать повариху.

Я смотрела на них и тоже чувствовала, как слёзы пытаются пробиться наружу. Пришлось часто-часто моргать, чтобы не выглядеть плаксой в глазах своих воспитанниц.

– Госпожа директриса, – негромко позвал меня Андор и дёрнул за рукав.

– Что?

– Вы забыли про одежду для снеговика? – спросил он.

И я поняла, что, да, совершенно забыла.

Подготовка праздника набирала обороты. Обед решили совместить с ужином, но этого никто не заметил. Кроме Вителея, который кряхтел, вздыхал и так печально смотрел на свежеиспечённые караваи, что Поляна не сдержалась и выдала ему ломоть.

Мы с Андором приодели снеговиков. На голове у парня лихо топорщился старый малахай – треухая шапка с пожелтевшим, подъеденным молью мехом. Повариха неожиданно выудила его из учительской кладовой, в которую уже давно никто не заглядывал. А для девушки я пожертвовала на один вечер свою шаль, обмотав её вокруг «головы» и «шеи».

Для создания «носов» мы использовали еловые шишки. На «глаза» Поляна выделила угольков из печи. А «рот» было решено сделать из пожухлых травинок, которые очень удачно изгибались «улыбкой». «Ручки» изготовили из тонких веточек, их оказалось полно после заготовки дров. Затем я воткнула каждому снеговику по три сосновых шишки в средний шар, имитируя ряд пуговиц.

За спинами снежных скульптур мы установили полукругом ёлочки, чтобы придать композиции завершённость.

Я отошла на несколько шагов, чтобы оценить наше с Андором творение.

Услышав слева от себя судорожный вздох, повернула голову. У ребёнка было непередаваемое выражение лица.

– Нравится?

Он быстро закивал, не находя слов от переполнявших его эмоций. Я слегка приобняла Андрюшку за плечи.

– У тебя настоящий талант. И мы придумаем, как его развить, – пообещала я.

Наши снеговики произвели фурор. Прежде детям не разрешалось лепить из снега. И теперь все, кроме Димара и Невеи, желали также явить миру своё творение.

Генас с Мишустом гордо демонстрировали снежные скамьи, на которые выпросили у меня по еловой ветке. «Для красоты, и чтобы сидеть можно было», – пояснил Генас.

Лапника я принесла достаточно, поэтому разрешила взять по две ветки на скамью, чтобы действительно можно было присесть без опаски намочить подол.

– Только крепость проверьте сначала, – посоветовала я.

– А как? – Мишуст забавно хлопал ресницами. Подобное явно не приходило ему в голову.

– Сами посидите, прежде чем другим предлагать. Если ваша скамейка сломается подо мной, больше вам строить не доверю! – пообещала я.

Мальчишки окинули меня быстрыми взглядами, видимо, прикидывая вес, посовещались и отправились дорабатывать свои архитектурные шедевры. А я поняла, что строителей необходимо контролировать на каждом этапе, иначе качество никто не гарантирует.

Постепенно вокруг снеговиков возводились новые скульптуры. В основном это было животные. И лишь кто-то один решил сделать нашу пару родителями, слепив им «малыша».

На мой взгляд, «ребёнок» удался в какую-то дальнюю родню. Он был кривой, косой, а ещё пестрел пятнами земли и травы. Стоять самостоятельно он не мог, поэтому прислонился к «материнскому» боку.

Автор этого шедевра пожелал остаться анонимным, видимо, боясь последствий. Однако я решила, что любое творчество требует поощрения. Хотя бы словесного. Поэтому вслух выразила убеждённость, что полная семья смотрится намного лучше.

После этого дети начали показывать своих «зайчиков» и «котиков», которые выглядели плюс-минус одинаково, и пояснения пришлись очень кстати.

Затем мы дружно столпились вокруг Вителея, который начистил-таки самовар и теперь пробовал растопить его, используя старый сапог для усиления тяги.

Процесс оказался трудным и утомительным для наблюдения. Сначала немного сухой бересты, затем тонкие щепочки, потом в ход пошли шишки. По одной за раз.

Большая часть зрителей, и я в их числе, сдалась ещё на щепках, решив вернуться позже, когда вода закипит.

Дальше мы разделились. Мальчишки под руководством Димара занялись костром, а девочки вернулись в кухню.

Над приютом сгущались сумерки. Пришла пора накрывать на стол.

Хотя настроение было приподнятым, за день работы на свежем воздухе я ужасно устала. А ещё проголодалась. Съеденный утром бутерброд давно переварился, и организм требовал новой порции подпитки.

Обсудив с девочками, как лучше организовать ужин, мы решили, что устроим раздачу. Вынесем кашу в кастрюле, мясо – на противне. Только хлеб уже будет нарезан и подан на одном деревянном блюде. Затем каждый подойдёт со своей миской, получит порцию и устроится для еды, где ему заблагорассудится. Хоть на снежных скамьях.

Руководить раздачей вызвалась Поляна. Это был оптимальный вариант.