Неприкаянный 2 (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 39

Особые сложности наметились с оборудованием, необходимым для съёмочного процесса. Разумеется, в первую очередь речь о софитах и электричестве. Пришлось озаботиться генератором и небольшим паровиком под него, которые уместились на отдельной повозке, обеспечив мобильность.

Прежде со съёмочным процессом мне сталкиваться не доводилось и специально я им не интересовался. Только и того, что запомнил увиденное и услышанное вскользь. Так что нам с Родионовым пришлось осваивать всё с нуля. И мы добились определённых успехов. Хотя бы оттого, что качество съёмки кинохроники и фильма кардинально отличалось.

Признаться, наблюдая выбеленные лица актёров и яркий вызывающий грим я едва сдерживал смех. Но, как оказалось, иначе получить качественную картинку попросту нереально. Да, те ухищрения, что я сумел вспомнить, помогли улучшить ситуацию, но качество самих кинокамеры и плёнки оставляли желать лучшего.

Впрочем, месяц мучений, и результат на лицо. Честно скажу, если бы мы провели премьеру сразу вот в этом здании, арендованном под кинозал, то настроение моё после услышанного высказывания ухнуло бы ниже плинтуса. Но я видел реакцию простых работяг. А они поднимались со своих скамеек пребывая под впечатлением. Женщины и девицы вновь утирали глаза уголками платков, но на этот раз это были слёзы умиления. Так что, первый блин у нас вышел точно не комом.

Не мудрствуя лукаво я решил воспользоваться сценарием Чарли Чаплина «Огни большого города», в российской интерпретации конечно же. В душещипательной мелодраме мало патриотизма, но не одной ведь войной и пропагандой жив защитник крепости. Ему ещё и высокий воинский дух нужен. А для этого не помешало бы помнить, ради чего и кого он сражается.

Как только выйдем хотя бы на ноль по расходам, покатит по позициям наша кинопередвижка. Для чего выучили на киномеханика одного охромевшего солдата. Там ведь ничего сложного, и толк от одноногого солдата на этом поприще будет, и жалование ему положу.

Правда, если в делах синематографа дела обстояли лучшим образом, то положении на фронте откровенно удручало. Скажу больше, японцы вышли именно на те рубежи, где они и находились в известной мне истории к концу июля. Уже состоялись первые успешные бомбардировки крепости с сухопутного фронта стодвадцатимиллиметровыми морскими орудиями.

Случилось это как-то уж совсем неожиданно. Как говорится, ничто не предвещало, и вдруг произошло одно обстоятельство из-за которого рухнул левый фланг наших войск в районе станции Ин-чэн-цзы. К бухте Хэси подошёл отряд японских крейсеров адмирала Дэвы. И в это же время на просматриваемом с моря участке железной дороги появилась подвижная железнодорожная батарея «Квантун».

Иначе, как злым роком назвать это сложно. Потому что первый же снаряд выпущенный с большого расстояния, попал в паровоз. Я говорил о необходимости использования двух локомотивов в голове и хвосте, но кто бы слушал сопляка мичманца. Обездвижив батарею, её попросту уничтожили, разбив в хлам как платформы, так и пушки.

Я уже говорил о том, что «Квантун» своими морскими орудиями являлся едва ли не основным сдерживающим фактором в районе обороны прилегающей к железной дороге. Теперь его не стало, чем поспешил воспользоваться командир первой дивизии Мацумура Канэмото. Уж не знаю, насколько он согласовал свои действия с Ноги, но его наступление оказалось насколько неожиданным, настолько же и сокрушительным.

Расслабились наши или изначально не стали всерьёз укрепляться, не суть важно. Главное, что левый фланг оказался опрокинутым, а японцы получили возможность глубокого обхода, практически выходя в тыл войскам стоявшим в Зелёных горах. Ну и Ноги не остался в стороне, начав лобовой штурм в сжатые сроки.

Полагаю, что у самураев и так всё к этому шло, и лишь сдвинулись сроки. Но даже если всё пошло не по плану, японцы в полной мере воспользовались удачно сложившейся ситуацией. Во избежание окружения многие позиции и две важные высоты, мы оставили практически без боя. Другими они овладевали в жестоких схватках. Но как бы то ни было, все позиции нами были утрачены и войска откатились к Волчьим горам…

— А ведь получилось, ваше благородие, — зардевшись, произнёс Родионов, наблюдая за расходящейся публикой.

Те обменивались мнением как между собой, так и ожидающими нового сеанса. И должен заметить, что довольных было куда больше. Да и подслушанная мною парочка матрон вовсе не выказывали недовольства, делая скидку на профессионализм актёров.

— Неужели сомневался, а, Дмитрий Матвеевич? И это после вчерашней премьеры в рабочем посёлке? — подначил я Родионова.

— Так, там-то народ простой, читать не всякий выучился и в театры не хаживает. А тут благородные, образованные, в столице бывали. Но и им по большому-то счёту понравилось, значит хорошо у нас получилось, ваше благородие? — с надеждой спросил он.

— Пока не очень. Но мы сейчас учимся. И дай срок, такие фильмы снимать станем, что у зрителей дух захватывать будет, — убеждённо заверил его я.

— Ваши слова, да богу в уши.

— А ты на бога надейся, да сам не плошай, Дмитрий Матвеевич. И пока всё у тебя правильно. А значит просто делай своё дело. Ладно, пора. Тебе на «Севастополь», а я в мастерские. И не забудь, сегодня же всё своё хозяйство, до последнего кадра перенеси на хранение к Горскому. С ним всё оговорено.

— Есть.

Ну не мог я в преддверии боя в Жёлтом море оставлять на «Севастополе» столь ценный архив. Понятно, что мир уже увидел в разы больше, чем было в реальной истории, а о кинохрониках в Артуре я вообще не слышал. Но у нас хватает материала не увидевшего свет. И мне не хотелось их утратить. А ведь всё возможно. Я тот самый фактор, который может влиять на ход истории, и совсем не обязательно в свою пользу.

Могут же японцы обратить внимание на чрезвычайно меткую стрельбу, а она будет именно таковой, и сосредоточить огонь на нас сразу нескольких кораблей? Очень даже могут. Старуха вообще не больно-то меня жалует. Я продавлю её в одном месте, она отыграется в другом, а там глядишь и всё опять вернулось на круги своя. Я рву жилы… ну хорошо, стараюсь в меру своих способностей… ну ладно, в меру своих желаний. Но какое это имеет значение, если всё с завидным постоянством скатывается в проторённую колею, а мои воздействия успешно компенсируются.

На набережной меня ожидал паровой катер. Я осуществил-таки своё намерение обзавестись собственным разъездным транспортом. Пришлось постараться, и вложиться, так как понадобилось большое количество медной трубки для прямоточного котла. Получилось компактно, экономично и вполне себе эффективно. Жаль с жидким топливом имеются сложности, но и на угольке вполне себе получается бегать, при этом особо не напрягаясь.

Уголь в топке ещё горел, но этого едва хватало, чтобы поддерживать котёл на подогреве. Я снял крышку и подбросил в топку пару совков антрацита, после чего открыл краник подачи воздуха, раздувая пламя. Всё. Теперь обождать минут пять, и можно трогаться в путь. А пока суд да дело, я окинул взглядом рейд.

И сразу же моё внимание привлёк отряд в составе «Севастополя», «Дианы» и «Новика», входивший на внутренний рейд. А перед ними проскочила стайка из четырёх миноносцев. Похоже Эссен вернулся из очередного выхода по поддержке сухопутного фронта из бухты Тахе. Уже четвёртый выход в таком составе. И у меня сложилось впечатление, что это совсем не случайно. Они и в море выходят не просто так, а совершают различные перестроения. Хотелось бы верить, что Николай Оттович что-то задумал и подобрал себе единомышленников.

Хотя, признаться не представляю, как ему удалось оказаться во главе. Ладно Шульц, на «Новике». Он ведь не просто так стал командиром крейсера, а назначен непосредственно покойным адмиралом Макаровым. Выходит они с Эссеном в некотором роде из одной партии. Но Ливен, принял «Диану» под свою руку в мае, то есть после гибели Макарова, и наверняка являлся креатурой Алексеева. Либо я чего-то не понимаю, либо Николай Оттович завзятый интриган и политик.