Развод и замок с молотка (СИ) - Сью Санна - Страница 10

— Девчонка хитра и сильна, но и мы кое-что умеем! — прошелестела Малена, её голос стал густым, как смола. — Пусть она закрыла порталы, а вдову Марципан за ворота не пустит стража, но кто сказал, что помеху можно убрать только своими руками?

Старуха страшно рассмеялась, и от этого смеха задрожали стёкла в окнах.

— Ты хочешь послать к герцогине наёмников? — испуганно пролепетала Виола, чувствуя, как холодный пот потек по спине.

Так рисковать она была не готова. Арвин — сильный маг, и он прекрасно охраняет замок. Наёмников поймают, а её разоблачат и казнят! Она уже видела себя на эшафоте с петлёй на шее...

— Конечно же нет, глупышка! — проворчала старая ведьма, и её призрачная рука прошла сквозь плечо внучки, оставив ледяное покалывание. — Нужны дохлые мухи, ну и парочка ядовитых змей. Из мух сделаем шпионов, а из змей — оружие. Бегом в лабораторию, буду тебя учить высшей ворожбе.

Сердце Виолы забилось часто-часто, как крылья пойманной птицы, а широкая улыбка растянула тонкие губы. Ну наконец-то бабка решилась раскрыть ей свой самый ценный секрет! В глазах Виолетты вспыхнул тот самый огонёк — смесь азарта, жадности и предвкушения.

Глава 13

— Обсудим мероприятия? — предложил Арвин, приподняв хрустальный графин с янтарным нектаром.

Свет магических ламп играл в золотистой жидкости, создавая на скатерти дрожащие блики. Муж потряс сосуд перед моим носом, предлагая перейти с воды на более крепкий напиток. Я резко мотнула головой, и тяжёлые локоны скользнули по плечам. Нет уж, мне нужны ясные мысли, а то я и так уже заключила сомнительную сделку, которая может принести мне ощутимые потери.

— Нужен приём по поводу нашей свадьбы, — задумчиво ответила, проводя пальцем по краю бокала. — Но только для избранных гостей.

Мысль пускать на территорию Глыбы кого-либо вызывала во мне почти физическое отторжение. За окном столовой раскинулся сад, его волшебные растения тревожно шелестели листьями, будто предупреждая об опасности. Понятно, что герцоги Торгоры веками жили по соседству с источником, созывали гостей и вообще держали двери нараспашку, и внезапно сейчас забаррикадироваться было бы подозрительно — это непременно вызвало бы ненужные вопросы. Однако мне отчаянно хотелось провести обещанные три недели, не отвлекаясь на постороннее. Вдруг зазеваюсь и совершу роковую оплошность?

— Дорогая Эви, — Арвин наклонился вперёд, и тень от его ресниц легла на резкие скулы, — я хочу сразу прояснить и ещё раз перед вами извиниться.

Его голос звучал покаянно, но я не спешила верить в эту внезапную искренность. Муж выглядел вполне довольным собой.

— Те гости, которых вы застали сегодня утром в Глыбе, не из моего круга общения. Это был... акт протеста против нашей с вами вынужденной женитьбы.

Он так легко в этом сознался, что это вызвало новые подозрения. Я глянула на Арвина из-под ресниц — улыбается открыто, весь такой обаятельный красавчик, что сразу ясно: у него есть коварный план.

— И что же заставило вас так молниеносно изменить отношение к нашему браку, дорогой супруг? — сладко пропела я, притворно похлопав ресницами. — Не хочу думать, что вы легкомысленны, как экзальтированная барышня, и меняете своё мнение по несколько раз на дню.

Слова мои Арвину явно не понравились. Его пальцы сжали бокал так, что побелели костяшки, а в глазах мелькнула опасная искра. Но он лишь сделал глоток нектара, и когда вновь заговорил, голос его был ровным:

— Хочу быть с вами честным, Эвилетта. Сам не знаю почему поступил так глупо. — Он провёл рукой по лицу, и в этом жесте было неожиданное утомление. — Хотел бы сказать, что поддался магическому воздействию, но нет. Это не так. Скорее... меня захватили эмоции и отчаяние, потому что я вас не знал и представлял совсем другой. — Герцог напрягся, подбирая слова, а я вопросительно вскинула брови, заставляя его продолжать. — Ваши письма и портреты, которые вы присылали, заставили меня... — он замолчал, его взгляд скользнул куда-то за мою спину, — впадать в уныние.

Я ничего не поняла. Как мои письма могли вогнать его в уныние? Я жениху не писала ничего, кроме коротких сухих записок, больше похожих на новостные сводки. А портреты... ну отослала я ему пару раз сделанные новомодным артефактом снимки. Но они, в отличие от рисованных художником, были реалистичными — даже движения передавали. Арвин должен был увидеть меня такой, какая я есть. Разве он ждал пафосных сонетов и томных взглядов?

— И вы меня простите, Арвин, — вздохнула я, фальшиво склонив голову. — Я не сильна в написании романтических писем.

В этот момент так остро захотелось развестись, что предстоящие три недели показались бесконечностью. Я ведь тоже представляла себе будущего мужа иначе, думала, что герцог Торгор будет уверенным в себе, серьёзным мужчиной, а не любителем розовых соплей.

— Не сильна?! — воскликнул Арвин так громко, что я вздрогнула от неожиданности. — Боюсь представить, куда уж сильнее!

Он выглядел искренне удивлённым, и мне в голову закралось подозрение. Особенно если вспомнить его утверждения о том, что мои родители знали о его нежелании жениться…

— Моя просьба может показаться вам странной, но можно мне взглянуть на эти послания и портреты? — осторожно спросила я, чувствуя, как в груди замирает что-то холодное.

— Конечно, — кивнул муж и резко крикнул в сторону двери: — Питер, принеси жёлтый ящик из моего кабинета!

Слуга вернулся через пару минут, неся объёмный ящик для корреспонденции ужасного горчичного цвета — этот оттенок многое говорил об истинном отношении Арвина ко мне. Он поставил ларец на стол, и мои пальцы непроизвольно затрепетали от волнения.

Герцог открыл крышку и достал верхний конверт — голубой, в мелкий цветочек. Когда он вскрыл его, стойкий запах лаванды ударил мне в нос. Сердце бешено заколотилось: я никогда не душила письма духами! Да и конверты использовала самые обычные — белые, с фамильным гербом!

А уж когда Арвин развернул исписанный розовыми чернилами листок и начал читать, мне натурально поплохело:

— «Любовь моя к тебе, о самый сильный и красивый муж, уже не знает границ! Но чем ближе день нашей встречи, тем больше трепет моего сердца! Мечтаю о дне, когда мы сможем слиться в поцелуе, чтобы никогда не отрываться друг от друга!» — с пафосом прочёл он.

Я вскочила, опрокинув бокал. Хрусталь со звоном разбился о каменный пол, осколки разлетелись, как слёзы.

— Я этого не писала! — воскликнула я, чувствуя, как щёки пылают от стыда и ярости.

Я поспешно обошла стол и заглянула в ящик. То, что я увидела, заставило мир на мгновение померкнуть. Там лежал портрет. На нем я, изображённая в фирменном стиле любимого художника матушки Червона Розоветского: краснощёкая, белокожая пышка с масляным взглядом и томно приподнятой губой. Я прикрыла глаза, отчаянно желая провалиться сквозь землю. 

Глава 14

Арвин

— Давайте закончим ужин! — воскликнула жена, резким движением выхватывая у меня из рук злополучное письмо.

Её пальцы слегка дрожали, а в глазах полыхал холодный гнев. Она швырнула письмо обратно в грязно-коричневую коробку, с грохотом захлопнула крышку и, прижав ящик к груди, стремительно направилась к двери. Изысканное красное платье соблазнительно подчёркивало силуэт её ног при каждом шаге, а вырез на спине так и притягивал взгляд.

— Погодите, дорогая! — окликнул я её, стараясь скрыть довольную усмешку. — А как же мероприятия?

Эвилетта остановилась у самого порога, но лишь слегка повернула голову. В свете магических светильников её профиль казался вырезанным из мрамора — холодным и неприступным.

— Я очень устала, — скороговоркой выпалила она. — Дорога, ваш горячий приём, неприятные встречи... Вы приготовьте список, и мы обсудим всё за завтраком.

Не дав мне возможности возразить, она исчезла за дверью, оставив в воздухе лёгкий шлейф цветочного аромата.