Бриллиантовая месть - Серова Марина Сергеевна - Страница 3

– И даже… – я не успела договорить.

– Да, даже мне не открывает. Я здесь не работаю. Да и перед тем, как я уехал, мы с отцом немного повздорили. Он снова говорил о том, что мне нужно быть ближе к семье. А мне жить с матерью под одной крышей тошно. Мы с ней сильно поссорились, прежде чем я съехал. Решил больше не испытывать судьбу и просто перестать мозолить ей глаза.

Интересная вырисовывается картина. Все, что я знала о семействе Костровых – что они идеальная образцовая семья. На всех интервью, на всех мероприятиях они были исключительно семьей, пока Игорь внезапно не скрылся со всех радаров. Но даже после этого они продолжали показывать все ту же картинку: счастливый Александр, успешный сын, добившийся всего сам, красивейшая жена. Сам Игорь вел какой-то бизнес. То ли рекламное агентство у него свое, то ли дизайнерское. Везде по-разному говорят, ничего не понятно. Но, если взять в расчет то, что он не пришел к отцу просить помощи и работы – у него все отлично и без родительской помощи. Они ему смогли дать неплохой старт и научить многому.

– И что же не так с идеальной Мариной Костровой? – Я догадывалась, конечно, что все это просто картинка для прессы, но чтобы настолько.

– Она считает, что мне нужна особенная девушка. Нашего круга. Правда, ни одна не подходит под ее выдуманные стандарты. Поэтому всех отгоняла от меня чуть ли не веником. Одной даже заплатила, чтобы та меня бросила. Но она призналась мне во всем, деньги вернула. И все равно бросила. Не смогла вытерпеть маминого напора.

– А поговорить не пробовал?

– О чем говорить? Я бунтовал, доказывал, уходил из дома. Но на нее это никакого эффекта не возымело. Поэтому я собрал вещи и ушел в свободное плаванье. О моей личной жизни никому ничего не известно, чтобы мама больше не могла никого прессовать. Да и спокойнее так стало. Общаться с ней на расстоянии и поддерживать хорошие отношения так гораздо проще, чем живя под одной крышей. Она и отца изводит, только он пока держится молодцом.

Я только хмыкнула. Интересно получается, что мать Игоря сама и натолкнула сына на анонимность. Я даже и не помню, когда он последний раз выходил в люди с какими-то интервью. Кроме одного громкого высказывания о своей личной жизни. Но и это не было каким-то откровением, честно говоря. Все, кто мог думать, поняли это уже тогда, когда он просто пропал с радаров. Его нигде не видно и не слышно. Он тщательно скрывает свою личную жизнь и себя заодно. Он – человеческое обличье фразы «личное – не публичное». Хотя у него скорее все не публичное. Удивительный человек.

Как только мы дошли до кабинета его отца, Игорь дернул дверь. Заперто. Он достал ключ из кармана и вставил его в замочную скважину.

– У тебя есть ключ? – Меня это удивило.

– Отец настоял, чтобы у всех членов семьи был ключ от офиса. На всякий случай. Я его с собой везде ношу. Не знаю зачем. Из каких-то сентиментальных чувств, наверное. – Мужчина улыбнулся.

Меня это слегка даже умилило. Сын, упорхнувший из-под родительского крыла, все равно привязан к родителям. Его беспокоит состояние матери. Он носит с собой ключи отца.

Я улыбнулась. А Игорь открыл дверь и вошел.

– Ну, тебе придется браться за это дело. Ты проиграла. – Мужчина вышел и прислонился к двери.

Он выглядел значительно бледнее, чем был пару секунд назад. С лица пропала улыбка и веселый румянец. Игорь выглядел так, будто увидел призрака.

– Что там такое?

Игорь отошел, пропуская меня. В нос ударил противный запах чего-то кислого и какой-то гнили. Тут же стало холодно от работающего на всю катушку кондиционера. А за столом сидел Костров. Мертвый. На шее неуклюже примотанное окровавленное полотенце. Весь костюм в крови. Глаза закрыты.

Я выдохнула. Да уж, теперь от работы не отвертеться. Труп – это серьезно. Самоубийство? Вот уж вряд ли, решила я, мельком глянув на тело. Самоубийца не будет заматывать шею полотенцем. Не станет включать кондиционер, чтобы дольше сохранить происшествие – если преступление можно так назвать – в тайне. А ведь день-два под кондиционером смазывают всю картину преступления: окоченение трупа идет по-другому, ну и все в таком духе.

Хорошо, у нас криминальный труп. И кто его мог убить? А главное, когда. Но еще интереснее – зачем? Какой мотив?

Я быстро начала перебирать в голове различные мысли. Конкуренты, чтобы отжать бизнес. Обиженный сотрудник, которому не выдали премию. Сам Игорь?! Ох, вот это вряд ли.

Так, что-то я торможу. Видимо, мечты об испорченном отпуске не отпускают.

– Игорь! – скомандовала я. – Звони в полицию.

Мужчина стоял бледный, еле сдерживая рвотные позывы. Господи, все снова делать самой.

– Алло? – Голос подполковника Кирьянова, сменивший гудки, успокаивал.

– Зеленая, четырнадцать. Труп. Срочно, Киря! Я потом все объясню.

– К трупу без нас не лезь, – буркнул Киря, и я сбросила звонок.

– Никто не должен узнать об этом, – тихо прошептал Игорь.

– Ты о чем сейчас вообще? – удивилась я.

– О том, что мой отец… что его… – пробормотал мужчина.

– Кто не должен узнать? И вообще, давай выйдем отсюда, – предложила я. Игорь с готовностью шагнул за дверь, дождался, пока выйду я, и прикрыл ее за собой, я согласно кивнула. Осмотреть место преступления успею и позже, вместе с криминалистами или после них. А тело разглядывать – уж извините, удовольствия мне это не доставляет.

– Пресса, – пояснил мужчина. – Ты не представляешь, что за буря поднимется. То ли убит, то ли самоубился… Бизнесу – крах, нам – потрепанные нервы. А отца… его все равно не вернуть.

– Хорошо, – кивнула я. – Я лично попрошу подполковника Кирьянова работать аккуратнее. А теперь скажи мне, нет ли здесь возможности выпить кофе? От этой жары голова с трудом соображает.

Игорь, казалось, обрадовался возможности заняться хоть каким-то делом. Устроил меня в кресле – на подходе к кабинету его отца был небольшой пятачок зоны отдыха с парой кресел и журнальным столиком – и ушел куда-то. Вернулся, впрочем, быстро, принес мне большой стакан лавандового рафа, и я с наслаждением принюхалась к аромату. Глотнула. Сладкий, крепкий кофе, с едва заметным цветочно-травянистым привкусом – то, что надо. Кофеин и быстрые углеводики, м-м-м…

Сам Игорь устроился в кресле напротив меня, перед ним стоял стакан с простой водой. Так мы и ждали полицию, молча.

Наконец приехал мой давний друг Володя Кирьянов с группой оперативников и криминалистами. Я кивнула на дверь кабинета, Киря хмыкнул и раздал своим людям указания, сам же подошел к нам.

– Это сын покойного, – кивнула я на Игоря, – Костров Игорь Александрович. Соответственно, Александр Костров – за той дверью. А это, – указала я на Кирю, – Кирьянов Владимир Сергеевич, подполковник полиции, скорее всего, он и будет заниматься расследованием.

– Скорее всего, – согласился со мной Киря и пожал руку Игорю. – Так, рассказывайте, что тут произошло.

Я кратко отчиталась: приехали, зашли в кабинет, увидели тело, позвонили ему. Кабинет закрыли, ничего там больше не трогали. Камер ни в помещении, ни вокруг него нет, поскольку покойный их не любил, а возможно, ему было что скрывать.

– Володь, поаккуратнее только, – попросила я. – Чтобы пресса ничего не разнюхала. Сам понимаешь, Костровы – семейство, которое не сходит со страниц нашего местного «глянца». А такого рода популярность только помешает расследованию.

– Варианта о самоубийстве ты не рассматриваешь? – кивком согласившись с тем, что работать будет аккуратно, спросил Кирьянов.

– Нет, конечно! Отец не мог бы, – возмутился Игорь, а я добавила:

– Нет, Кирь. Ну кто в здравом – или не очень – уме, решив покончить с собой, врубит кондиционер на полную и замотает шею полотенчиком? Глупость же! А в остальном – думаю, твои эксперты куда как больше нам расскажут.

– Нам? – сделал вид, что удивился, Кирьянов.

– Нам, конечно, – вяло улыбнулась я, одним глотком допивая свой кофе. – Так уж получилось, что меня наняли расследовать связанные с этой семьей странности. Верно ведь, Игорь? – вопрошающе вскинула я бровь в адрес своего нанимателя.