Подменная дочь (СИ) - Лей Лора - Страница 6

Я не сильна, честно, в истории Китая, увы, но кое-что знаю. Так вот — не было такой империи в истории Поднебесной! Была Тан (во многих сериалах упомянутая), была Сун — Северная и Южная, была Юань, Мин, опять же (знаменитый фарфор типа русской гжели оттуда), Цинь еще, а вот Тансун? Не было!!!

Возможно, правы эзотерики, Вселенная многолика и многогранна, и не всё земным исследователям в её познании доступно, а значит, Шекспир не ошибся, вложив в уста Гамлета крылатую фразу: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам».

«Получается, если современной науке неизвестно о других реальностях, вовсе не значит, что они не существуют, и я теперь в одной такой и нахожусь…А одна ли я? Или все умершие находят пристанище в подобных мирах? Вот только что насчет памяти о прошлом бывшей владелицы тела? У меня-то она есть! Или у высшего разума на каждую душу свои планы?»

От таких дум голова шла кругом. Забавно, но сомнений относительно реальности происходящего у меня не было. Я читала комментарии в сети, что вроде в романах про трансмигрантов, сиречь, попаданцев, к числу которых, наверное, следует отнести и меня, поначалу героини думали, что находятся в коме или летаргическом сне, пытались проснуться, впадали в депрессию из-за гибели самих себя и оставленных родных, истерили.

Я же ничего такого не чувствовала, просто как-то сразу приняла ситуацию со своей смертью на Земле и перерождением тут. Интуиция сработала? Понятия не имею, вот только я хотела жить, и если попадание — мой второй шанс, отказываться глупо, да и бессмысленно: все уже произошло, оставалось смириться и устраиваться, желательно — с комфортом. Что же до прошлого…

Пока этот аспект рассматривать не стала, здесь и так проблем выше крыши: с наследством реципиента бы разобраться, раз уж я его заслужила, сама не знаю, за что. Об остальном я подумаю завтра, как завещала любимая заокеанскими янки Скарлетт О’Хара.

Голова болела, но уже меньше, поэтому можно немного отсортировать инфу. Итак, Чень Ю, шестнадцать лет, приемная — теперь уже — дочь генерала Гу. Облажалась по всем статьям, перспективы не радуют: монастырь, замужество на выселках или — белый шелк (аналог и способ самоубийства)? Мать, вроде, адекватная, да и семья приличная — сор из избы мешками выносить не будут, замять постараются, скорее всего. Ну, я надеюсь…

Это плюс. Грамотна, воспитана, недурна — еще один. Кстати, я смогла немного себя рассмотреть в настоящем антиквариате — бронзовом полированном зеркале.

Пусть и не так красива, как та, другая, зато глаза большие (типа «листья ивы» или как-то так), ноги длинные, талия тонкая, кожа цвета легкого загара и шикарные волосы! Мутноватое отражение напоминало кого-то из молодых актрис… помнится, дорама про певца и его менеджера… она мне понравилась тогда…У Цзянь, кажется. Точно! Хм, неплохо, неплохо, а что до мнения других…да чихать я на него хотела!

Возможен диалог с семейными бонзами? Думаю, да, и лучше мне проявить инициативу. Что тут с положением женщин? Ладно, позже. Изменения в поведении, как заповедано всеми попаданками, спишем на потрясение и амнезию, да и молчать буду как можно дольше.

Теперь вопрос: уйти или остаться? По моему характеру — в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов! Чтобы и глаза не мозолить, и от контроля избавиться. Ну, выздоравливать поехала, болезная, в какое-нибудь чжунцзы в провинции. Наверняка есть. Пару слуг возьму и — поминай, как звали! Буду писать письма мелким почерком.

Остаться тоже можно: попросить дворик подальше, дать обет смирения, три года типа траур по родной матери, путь познания и все такое. Отринуть мирское, взять пост и молитвы, а также труд, который облагораживает. Хоть денег немного будут подбрасывать на прокорм! Ну и освоиться проще, как-никак, за забором.

Читала я ранобэ про певицу-попаданку, которая пять лет прожила на подножном корму в забытом дворе, еще и детей чужих подняла на овощах и вышивке, контрабандой продаваемой!

Мои навыки, конечно, здесь ни к месту, но, девочка, вроде, вышивать умела, авось, вспомню — тело поможет…или нет? И что я языки учила, а не… Так, стоп! Я столько всего прочитала и с дедом корзинки плела, и за стройкой следила…надо все записать, а там решим, что пригодиться, а что — нет.

Сейчас главное — определиться с местом жительства. Для этого понять бы, откуда ветер дует в этом особняке. Монастырь — не наш путь, однозначно! Я не настолько набожна! И пусть в романах героини удалялись в такие места, они аборигены были, им проще, а мне надо мир познать! Так что, либо одно, либо другое. Вот придет маменька…

В комнату вошли служанки (надо спросить, как зовут их, кстати) с коробкой, из которой доносился запах еды. Это хорошо, еще бы в туалет…

— Госпожа, Вы проснулись? Кухня прислала ужин. Вам помочь облегчиться и умыться? — спросила та, сожалеющая.

Я закивала, и девушка помогла подняться. Отвела под руки за обнаружившуюся сбоку ширму (красивая, расшитая), подставила деревянное ведро и удалилась. Пришлось журчать. Огляделась в процессе: о, тут и тазик с кувшином имеется, и полотенчико чистое. Поплескалась, освежилась, вышла к столу.

Девушки стояли рядом, пока я ела странную жидкую кашу вроде пшенки, потом несколько кусочков дыни и пила чай (слава богу!). Все — в тишине. Поев, снова прилегла, и одна из девушек дала мне то же лекарство, что и утром.

Не успела расположиться, как в комнату быстрым шагом вошла утренняя госпожа Гу с красивой, даже очень красивой (Гулинаджа, практически!), девушкой, одетой в легкое светлое платье с поясом над грудью. Такие я видела в дораме про владельца шелкового магазина с Бай Лу в главной роли, «Властелин Цзю Лю», вроде: шея и ключицы открыты, сверху халат с широкими рукавами, на лбу — рисунок красный, как тату. И шарф еще на предплечьях висит. Волосы блестящим каскадом по спине…

«Приятное зрелище, не спорю. И вся такая воздушная, нежная, неземная… Сочувствую бедняжке Ю! Когда при красоте такой и петь ты мастерица…Тьфу, куда понесло тебя, горемычная?» — пронеслось самолетом в голове.

— Ю-эр, как ты себя чувствуешь? — заворковала маменька и села рядом, я даже не успела подняться. А надо бы на колени бухнуться да раскаяние изобразить, очки заработать. — Мы с Юнь-эр пришли тебя проведать.

Я посмотрела на красавицу и кивнула, она присела, приветствуя меня (?). «Надо же, не сердится! Начнем пантомиму? Говорить все равно не могу».

В следующий час я устроила театр одного актера. Руками и мимикой показывала немоту и расстройство сознания, каялась, упав на колени, даже сумела расплакаться, пожалев себя, бедную, вспомнив прошлую жизнь, где мне было хорошо.

Матушка Гу утешала, обещала поговорить со старейшинами относительно будущего, называла дочкой и тоже плакала. Псевдо-сестра сохраняла спокойствие, но агрессии я от неё не почувствовала. «Может, и правда, девка неплохая? Мне враги не нужны».

Устала страшно, и когда дамы, наконец, удалились, упала в кровать, даже не помывшись. Завтра, все завтра, если оно будет!

Глава 7

Неделю мой распорядок дня не менялся. Ранний подъем, водные процедуры, легкая зарядка, завтрак, прогулка по двору, чтение, благо, книги имелись как печатные — травники, правила для женщин, пособия по ведению хозяйства, что радовало, так и рукописные — слащавые романы о любви простушки и бессмертного. Господи, и здесь такое есть, только слэша не хватает! Каллиграфия (знаю, умею, практикую), еда, сон. И в перерывах — размышления о себе, любимой, под девизом «Кто виноват и что делать?».

Служанки, Шень Мяо и Шень Сяо, поглядывали на меня настороженно, но мои пантомимические просьбы исполняли. Когда дала понять, что у меня амнезия (ооо, это клише!), оживились, начали болтать, что позволило расширить информационную базу о конкретном особняке, в котором я, волею неведомых сил, оказалась. Об остальном окружающем мире спрашивать опасалась, решив выяснять детали постепенно.