Ложная девятка. Шестой том (СИ) - Риддер Аристарх - Страница 29

Так что да, кого как не сборную Советского Союза называть главным фаворитом следующего мундиаля? И, возвращаясь к киевскому «Динамо» и составу сборной, можно было утверждать со всей ответственностью, что у киевлян есть очень хороший шанс войти в историю мирового футбола, став чемпионами мира. И только дурак будет этот шанс разбазаривать какими-то склоками.

В общем, в любом случае, проблем с химией, как говорят в НХЛ и НБА, в нашей команде не было.

Ну а на следующий день с утра у нас состоялось ещё одно собрание, только на сей раз официальное. И это собрание можно было смело назвать шагом к восстановлению исторической справедливости. Потому что на нём игрокам сборной, администраторам и медицинскому штабу был представлен помощник Эдуарда Васильевича Малофеева на период финального этапа подготовки команды к чемпионату мира и проведению мундиаля.

И какова же была моя радость, когда я услышал и увидел то, кого назначили помощником Малофеева! Вместо одной торпедовской легенды, Валентина Козьмича, вторым тренером сборной стал Эдуард Анатольевич Стрельцов. Получилась этакая команда дубль «Э», как я в шутку про себя назвал наш тренерский штаб.

И это действительно попытка восстановления справедливости для Стрельцова. Потому что если вернуться к его прошлому, то там прямо на пике карьеры случилась тёмная история с изнасилованием, которая в результате вылилась в полноценный тюремный срок. После которого Стрельцов, конечно, вернулся в «Торпедо» и сборную, но был уже не тем «русским Пеле» или «русским танком», как его ещё называли, которым он являлся до этого.

И, вынося себя за скобки, лично я считаю, считал и всегда буду считать своего первого тренера в «Торпедо» лучшим игроком в истории не только советского, но и российского футбола. И лично мне было до слёз обидно то, что Стрельцов пропустил чемпионат мира 62-го года. Ведь тогда у советской сборной был реальный шанс выиграть этот самый чемпионат. И если бы в её составе был Стрельцов, находящийся на своём пике, то, вот я уверен, четвертьфинал с чилийцами сложился бы по-другому. А дальше полуфинал с бразильцами, и даже несмотря на Пеле, Гарринчу и Вавва, наша команда не была бы аутсайдером и могла обыграть кудесников мяча.

Но случилось то, что случилось. И то, что сейчас, спустя 20 с лишним лет, Стрельцов снова едет на чемпионат мира, пусть как тренер, а не как игрок, это и есть то самое восстановление справедливости.

Сейчас, в середине 80-х, у Эдуарда Анатольевича есть шанс поднять над собой кубок мира. И мы должны были сделать всё от нас зависящее для того, чтобы это случилось. Само собой, не для Стрельцова лично — для себя, для страны. Но и для него тоже.

17 мая, за три дня до вылета нашей команды в Мексику, мы провели последний товарищеский матч у себя дома. На стадионе «Лужники» в присутствии почти 35 тысяч зрителей сборная Советского Союза сыграла с моей командой, с московским «Торпедо».

И, учитывая фигуру второго тренера сборной и то, сколько торпедовцев в составе главной команды страны, можно сказать, что эта игра стала некой расширенной двухсторонкой. Потому что на тренерском мостике «Торпедо» стоял Стрельцов, а в его составе играло очень много действующих или бывших игроков национальной команды.

Если говорить о действующих, то таких набралось целых пятеро. Дима Харин и пять полевых: опорный полузащитник Игорь Добровольский, Савичевы, Юра и Коля привычно заняли места на флангах торпедовского нападения, в центре полузащитник Заваров и я на острие. Ну а вместе с бывшими сборниками с Шавло, с Суслопаровым и Кругловым — набралось аж восемь человек.

И такое количество бывших и нынешних игроков советской сборной в составе «Торпедо» как раз таки и было лучшим объяснением того, почему и зачем Стрельцов оказался в сборной. Само собой, что большинство из нас так и так вышли бы на этот уровень, но против фактов не попрёшь. Все мы заиграли в сборной Советского Союза именно в тот момент, когда «Торпедо» тренировал Стрельцов. И до назначения главным Эдуард Анатольевич был тренером торпедовского дубля.

А согласно философии советской футбольной системы, дубль это не больше, не меньше, а инструмент подготовки молодых футболистов. Это его главная задача. И в тот момент, когда Стрельцов стал главным тренером команды, молодых талантов в команде набралось очень много

.Собственно, вся та пятёрка нынешних сборников — это по-прежнему очень молодые футболисты. Дима получил вызов в национальную команду, когда ему ещё нет и 18. Я тоже дебютировал в сборной Советского Союза в 16 лет, а сейчас мне 18. Игорь Добровольский и братья Савичевы тоже очень-очень молоды. Даже Заваров, который наиболее опытен среди нас всех, по-прежнему всё ещё молодой игрок.

Так что именно за заслуги в деле подготовки молодых футболистов Стрельцов и получил этот самый исторический шанс.

Ну а если возвращаться к этой игре, то «Лужники» увидели очень весёлый матч, который закончился с хоккейным счётом 5:5. «Торпедо» ответило на мой хет-трик и голы Ковача и вышедшего на замену Шавло. Сборная Советского Союза ответила дублем Толи Демьяненко в первом тайме, голом Черенкова на исходе тайма и дублем Протасова.

Так что мы устроили хорошее шоу для наших московских болельщиков и в отличном настроении отправились в Мексику, где нужно было пройти как последний этап подготовки, так и акклиматизацию. Всё-таки Мексика это совсем другие условия как с точки зрения погоды, так и с точки зрения часового пояса. И для того чтобы нам привыкнуть к ней, нужно было время. Вот как раз почти две недели — это более чем достаточно для того, чтобы на первый матч чемпионата мира выйти в нужных кондициях.

При этом нужно понимать то, что Эдуард Анатольевич и Эдуард Васильевич не форсировали подготовку. И, насколько я понимаю, первый матч нашей команды, а он, как и в том варианте истории, который уже не случится, тоже должен был пройти со сборной Венгрии — мы должны были выйти всё ещё под нагрузками, с тяжёлыми ногами.

Так что возможно, что в этот раз результат стартового матча будет не такой эффектный, как в моей прошлой истории. Но зато дальше мы должны были, как говорится, побежать. И забег этот планировался аж до финала.

Мехико, куда мы прилетели, а потом и Ирапуато, город, где располагался наш основной тренировочный лагерь и где на стадионе «Эстадио Серхио Леон Чавес» мы должны были сыграть с венграми и Канадой, встретили нас типичной мексиканской погодой.

Контраст с майской Москвой был разителен. Мы из максимально комфортных и очень футбольных 18 градусов по Цельсию со свежим ветром попали в самую настоящую духовку. Вот как будто бы каждый из нас превратился в традиционную мексиканскую рождественскую индейку, которую замариновали, положили в жаровню и засунули в духовку.

30 градусов по Цельсию, духота, грозы и, пускай и кратковременные, но постоянные ливни. В штате Гуанахуато, май это самый тёплый месяц в году. И именно здесь нам и предстояло бороться не только с соперником, но и с погодой.

Природа здесь была совершенно иная, чем та, к которой мы привыкли дома. Вместо привычных берёз и дубов бескрайние поля кактусов-нопалей, чьи мясистые лопасти покрывали холмы до самого горизонта. Агавы размером с небольшие деревья росли прямо вдоль дорог, а их острые листья казались способными пропороть автобус насквозь. Пальмы здесь были не те курортные красавицы, которые мы видели в кинофильмах, а какие-то корявые, приземистые, словно прибитые к земле безжалостным солнцем.

Воздух был настолько плотным от влаги, что казалось его можно черпать ложкой. Каждый вдох давался с трудом, лёгкие работали как кузнечные мехи. А когда начинался дождь, а начинался он внезапно, среди абсолютно ясного неба то вода обрушивалась такой стеной, что за пять метров ничего не было видно. Асфальт моментально превращался в горячую реку, от которой поднимался пар, а воздух становился ещё более влажным и душным.