Путешествие в Древний Китай (СИ) - Лей Лора - Страница 5

Сидя рядом с бледным, опутанным трубками последним дорогим человеком, держа его за руку, женщина мало думала, только молилась, чтобы ее замечательный дед очнулся и был с ней дальше, даже если для этого придется выйти замуж.

Желание Бай Ниу исполнилось: дед очнулся на четвертый день.

- Дочка…Прости за всё…Не так я хотел уйти…– голос Вэй Веньхуа был слабым, но четким, как всегда. – В моем столе найдешь шкатулку, всё в ней – для тебя… И … письмо матери отвези, сама, и браслет белый ей отдай… Будь умницей, малышка … Дорогая моя Ниу-Ниу, живи счастливо…

Рука старика потянулась к голове внучки, но безжизненно упала…

Бай Ниу осталась одна. По-настоящему.

Глава 4

История Бай Ниу, окончание

Следующие два месяца Бай Ниу помнила смутно: похороны, тишина в квартире, посещение полицейского участка, нотариуса, мастерские, бессонница, отчаяние, злость, пустота…

Она ела, работала, принимала решения, говорила, ходила по инстанциям по поводу аварии и наследства, даже в бассейн и на тренировки, но при этом молодая женщина всё воспринимала как-то отстраненно, будто через стекло: вроде видит, слышит, а не чувствует.

Как ей это удавалось, Ниу-Ниу не задумывалась, внешне оставаясь прежней: внимательной, сосредоточенной, вежливой, только более молчаливой. Еще она не плакала – совсем, даже в одиночестве.

***

Ей, как и другим жертвам наезда (их оказалось трое, только двое выжили, а дед Вэй – нет), отец виновника аварии предложил разойтись полюбовно: он оплатит медицинские расходы и дополнительно вручит значительную сумму компенсации каждому (или родственникам жертвы), а они откажутся от судебного преследования, учитывая искреннее раскаяние нарушителя и его добрую волю в поддержке потерпевших.

На всех встречах с ответчиком Бай Ниу хранила молчание, внимательно слушала речи представительного мужчины – отца мажора и смотрела на самого парня, пытающегося выглядеть раскаившимся и сожалеющим о своем проступке. Но только пытающимся – это женщина понимала очень хорошо.

Ей приходилось почти ежедневно принимать подобных молодых людей в своей мастерской: избалованные, самоуверенные, наглые и жестокие, они считали себя выше законов благодаря деньгам и власти родителей.

Будь Бай Ниу сильнее в тот момент, она продолжила бы борьбу, стала бы судиться и прочее, но свалившееся на неё горе, не осознанное до конца, и не принятая потеря мешали действовать жестко, поэтому она просто плыла по течению, подчиняясь мнению большинства. Незамутненная болью часть сознания предложила оставить решение «на потом», как и обязательную расплату, когда найдутся силы для адекватных рассуждений и поступков.

Поэтому Бай Ниу приняла предложенную компенсацию (довольно большую сумму, кстати), подписала отказ от претензий и молча удалилась. Отец и мажор остались ею очень довольны, решив, видимо, что уродина глупа и не представляет опасности.

***

Бай Ниу с похорон не заходила в комнату деда – не могла. Даже получив от нотариуса сведения, что ей досталась квартира, мастерская деда и небольшой счет в банке, который предстояло поделить с матерью, молодая женщина не выразила никаких эмоций: она обо всем уже догадалась. Да и не в деньгах было дело: ничто не могло вернуть дорогого человека, поэтому материальные вещи имели второстепенное значение.

Неизвестно, сколь долго пребывала бы она в таком эмоциональном коматозе, если бы однажды не пришло письмо от матери, и не вспомнилась бы предсмертная просьба Вэй Веньхуа.

Только тогда Бай Ниу зашла в комнату деда, открыла тумбочку в его письменном столе и взяла оттуда небольшую деревянную шкатулку-головоломку. Пришлось напрячь мозги, чтобы добраться до содержимого коробочки.

Как и сказал дед, внутри лежало письмо к её матери и несколько, явно старинных, нефритовых украшений: белый браслет, пара серебряных серег с травянисто-зеленым камнем, такой же браслет и мужское кольцо кроваво-красного цвета. Даже не разбираясь в антиквариате, Бай Ниу поняла, что стоить эти вещи должны весьма и весьма недешево, поскольку нефрит был чист, гладок и насыщен цветом.

Молодая женщина взяла в руки кольцо, надела его на большой палец левой руки и….разрыдалась. Она плакала горько, безутешно, сильно и долго. Вспоминала, сожалела, злилась, горевала, снова сожалела… Выплакивала боль всех потерь за последние годы, принимала случившееся, прощалась с ушедшими, успокаивалась и решалась жить дальше.

***

На следующий день, объявив о недолгом отсутствии, Бай Ниу раздала указания подчиненным, купила билет на самолет до ближайшего к месту жительства матери города, купила некоторые тоники (ради вежливости), взяла банковскую карту, на которую после оглашения завещания перевели положенную по нему сумму, браслет, письмо деда и отправилась навстречу с той, кого не помнила и не знала.

В небольшом аэропорту женщина взяла напрокат машину и, расспросив местных о наиболее удобном пути до поселка, в котором, судя по адресу, должна проживать родительница, спустя несколько часов, почти в ночи, прибыла на место.

Поселок был тихим и маленьким – для привыкшей к мегаполису Бай Ниу. Искать дом матери в темноте она не рискнула, поэтому отправилась в местное отделение полиции, надеясь либо найти проводника, либо переночевать – не выгонят же её стражи порядка?

Не выгнали. Но и дом искать не посоветовали, поскольку нет там никого: семья матери откочевала вглубь степей и не вернется до поздней осени.

Бай Ниу выдохнула с облегчением – встречаться с матерью откровенно не хотелось. Представившись знакомой (паспорт, благо, был на другую фамилию), оказывающей услугу старику-соседу по случаю командировки в этот богом забытый край, попросила сохранить посылку до возвращения кочевников и , оставив телефон одной своей мастерской, сообщить ей о получении адресатом подарка.

Поболтав с дежурными до утра, Бай Ниу села в машину и покинула поселок. Она не сильно устала, поэтому добралась до аэропорта без происшествий, а там, купив билет на утренний рейс следующего дня, сняла номер в ближайшей гостинице и хорошо отдохнула. Одно дело сделано.

***

Сидя в самолете, Бай Ниу начала составлять план в отношении мажора и его папаши. Отомстить им женщина решила давно, просто сил на такое действо раньше у неё не было. Теперь время пришло.

Вернувшись в Шанхай, она наняла частного детектива и, с его помощью и самостоятельно, начала собирать информацию по интересующим её лицам. На то, чтобы понять, что по чем и почему и как с этим бороться, у неё ушло почти полгода, много законных и не очень связей и приличная сумма.

Бай Ниу хотела лишить этих людей самого для них дорогого – денег и репутации. Их жизни её не интересовали.

Полученная информация позволила добиться желаемого: в семье виновника аварии наступили трудные времена. Долго подготавливаемый его родителями брак расстроился прямо в день свадьбы, когда на торжественном приеме гости узрели видео недвусмысленного содержания с участием жениха, явно идущее в разрез с традиционной моралью и нравственностью, а сопровождающие увлекательное зрелище его же реплики о будущей семейной жизни не оставляли шанса на продолжение брачного мероприятия. Свадьба не состоялась, отношения предполагаемых родственников были разорваны в клочья.

Вслед за свадебным скандалом и в бизнесе старшего представителя семейства начались проблемы: подмоченная репутация сына бросала тень на деловой имидж отца, сделки срывались одна за другой, партнеры уходили к конкурентам, и ещё недавно процветающая компания стремительно тонула в океане долгов и банкротств.

Семью лихорадило: в интернете периодически возникали пикантные подробности прошлого и настоящего не только мажора, но и его отца, также подверженного порокам. Фото оргий с несовершеннолетними, связи с замужними дамами и тому подобные «горячие» фактики вывели его из внешне благополучного брака и бизнес-среды довольно быстро.