Многоликий Янус (СИ) - Малеёнок Светлана - Страница 1

Светлана Малеёнок

Многоликий Янус

Глава 1. Куда ни попасть, лишь бы не пропасть

Просыпалась я медленно, пытаясь идентифицировать тихий настойчивый звук, который, собственно, меня и разбудил. Кто-то плакал, со всхлипами и подвываниями. Не успев понять, кто это и откуда доносится звук, я окончательно проснулась от грохота открытой пинком двери и внушительного тычка по ребрам.

Ошалев от такого пробуждения, я резко села на кровати и захлопала сонными глазами, пытаясь привыкнуть к темноте помещения.

Это тоже не вполне удалось, так как грубый женский голос проорал мне прямо в ухо:

— Ядвига! Дармоедка! Дрыхнет она, видите ли, как барыня! А ну быстро на кухню, завтрак господам готовить!

Реально охренев от такого прилета, я подорвалась с кровати. Надев на ноги твердо-деревянное нечто и подгоняемая непечатными напутствиями, я выскочила из… комнаты. Мозг запоздало выдал картинку чулана, в котором я встретила «чудесное» утро.

От попытки проанализировать эту дикую ситуацию, меня отвлекли мои же шаги, громыхающие по плохо прибитым доскам пола. Длинный мрачный коридор с множеством таких же убогих дверей вывел меня на широкую лестницу.

Высокие каменные ступени вызвали ощущение дежавю. В голове мгновенно пронесся образ из сна, где я, с трудом вскарабкавшись по высоким ступеням в своем подъезде, увидела последний лестничный пролет, висящий в воздухе боком, без какой-либо, видимой поддержки. Следующее воспоминание, словно вспышка в голове, было о том, как я ползу по узкой боковине этой непонятно каким образом, висящей в воздухе лестницы, а затем, теряю равновесие и падаю в темноту,… в никуда.

«Стоп, где же я?!»

Мысль, только начавшая формироваться, разбилась вдребезги благодаря новой порции ругательств в спину и увесистому пинку по пятой точке. По счастливой случайности до конца смертоубийственной лестницы оставалась всего пара ступенек, поэтому мой полет оказался недолгим и не особо катастрофичным. Отбитые коленки и ссаженные ладони не в счет.

Если это такой сон, то больше не буду книжки про попаданок на ночь читать. Как теперь утром на работу идти после такого попадалова? Я же никакусенькая буду!

Но в этом суперреалистичном сне еще выжить нужно, а потом уж и о работе думать. Кажется, моя мучительница орала мне в ухо что-то про кухню. Чувство самосохранения и мой нос, уловивший аппетитные запахи, привели меня по назначению.

У самого порога кухни я буквально впала в ступор и в удивлении открыла рот. Насколько хватало глаз, помещение вдоль стен было заставлено печами, центр кухни — столами, а стены оказались сплошь увешаны всякой полезной кухонной утварью. Разномастные ножи, ухваты, кастрюли... И все это было просто гигантским! Такое впечатление, что здесь готовят еду для сказочного великана.

От разглядывания кухонного великолепия меня отвлек зычный голос румяной женщины в белом чепце. Он был громкий, но мягкий — тем особым тембром, присущим только добродушным людям. Округлая фигура поварихи напоминала сдобную булочку. Блеснув синими веселыми глазами с сетью морщинок в виде «гусиных лапок», она позвала меня.

— Ядвига, ну где тебя носит!? Петухи уже давно пропели. Сегодня у барина гость важный — жених дочки хозяина! С утра должны прибыть. Боюсь, как бы с завтраком не запоздать, — вздохнув, румяная повариха сокрушенно покачала головой. — Иди сюда, — позвала она меня, махнув рукой в сторону одного из столов.

Отклеившись от своего места, деревянными шагами я протопала к указанному колченогому стулу. Тот шатался, и я с опаской присела на его краешек. Падать больше не хотелось.

— Давай быстрее чисть овощи! — распорядилась стряпуха. — Вон туесок с репой, бураком, луком и кабачками. А вон там — с нашей благодетельницей! — уважительно добавила женщина. — Смотри! Ее, матушку, очищай особо тщательно, кожуру тонко срезай! — строго погрозив мне пальцем, кухарка проследовала в дальнюю часть кухни, где маленькие поварята щипали какую-то птицу.

Смрад от ошпаренных кипятком перьев уже дополз до меня и неприятно щекотал ноздри.

Между тем мое сознание словно разделилось на две самостоятельные части. Одна пыталась осмыслить увиденное и соотнести с моим положением во времени и пространстве, другая часть деловито осматривала фронт работ, а осмотревшись, цапнула луковицу и принялась ее чистить.

Кричать и требовать, чтобы мне сию секунду объяснили, где я, собственно, нахожусь, желания не возникло. Наверное, подсознательно сработали благоразумие и чувство самосохранения. Не хотелось вот так, сходу, оказаться в сумасшедшем доме. Хотя, будь я молоденькой девушкой, определенно эмоции взяли бы верх. Но, эх, где мои молодые годы…

То, что я явно куда-то переместилась и это не сон, напоминали сильным жжением мои стесанные при падении с лестницы колени и ладони.

Кстати, об овощах. Что там повариха говорила о какой-то благодетельнице, которую я должна была чистить особо аккуратно? Мгновенно представилась барыня в пышном платье… Да ну, на фиг! Посмотрев в сторону указанного туеска с особо ценным чем-то, я увидела обыкновенную картошку.

В голове что-то щелкнуло. Картошка! Остальные овощи тоже знакомые. Да и вообще, все вокруг — знакомое, родное.

Значит, я на Земле! Только в каком времени, еще предстояло разобраться. Ясное дело, что в прошлом. И зачем я здесь? Что это, странный фортель судьбы или во всем этом есть какой-то смысл? Вопросы я оставила на потом, постаравшись успокоиться и быстрее закончить с овощами.

Тут около меня буквально материализовалась повариха и, с кряхтением водрузив передо мной огромную кастрюлю, приказала нарезать овощи кубиками и кидать туда. Все, кроме благословенной. Картошку она велела положить в другую кастрюлю и, залив водой, позвать поварят, чтобы поставили ее в отдельную печь.

— А что мы будем делать с карт… благословенной? — спросила я повариху. — Пюре?

Она повернулась, удивленно посмотрела на меня и переспросила:

— Что ты сказала?

— Ну, пюре или толченку, — смутившись, уточнила я.

— А что это еще за такое чудное блюдо? Никогда о нем не слышала, — подозрительно прищурившись, задумчиво произнесла повариха и, вытирая руки о передник, присела рядом.

Похоже, что в этом времени знают только вареную картошку в мундире и без него.

— Ой, ну да ладно, забудьте! — поспешно залепетала я, поняв, что своей продвинутостью только привлеку к себе лишнее внимание. А оно мне пока, совсем ни к чему.

— Нет-нет, моя дорогая, — усевшись рядом, поспешно возразила женщина. — Хозяин уж больно охоч до всяческих блюд новомодных! Это ты, наверное, от Глашки соседской услыхала? — Ее-то барыня часто в столицу наезжает, всякие новинки оттуда привозит! Вот намедни завела нову моду, — домашние спетакли устраивать. Привезла с собой хранцуза, так он, поди, всю челядь согнал, учит их лицедейству. Яко скоморохи какие! Тьху, срам-то какой!

Я зависла. Чувствую, любопытство все сильнее поднимает во мне голову. А вместе с ним растет ощущение чуда, волшебства и… новых возможностей. Моя скучная однообразная жизнь в мгновение ока перестала быть таковой, и я поняла, что не намерена второй свой шанс бездарно профукать!

Но тут же, вспомнила про Катюшку, и тоска по дочери резанула сердце острым ножом. Мелькнула мысль, что я могу ее больше никогда не увидеть. Поспешно отогнав все, что теснилось у меня в голове, я решила действовать по обстоятельствам. «Подумаю об этом завтра», — совсем как моя любимая Скарлетт, героиня из «Унесенных ветром» подумала я, и перенесла внимание на повариху. Та настойчиво трясла с меня рецепт нового блюда.

***

Еще пару часов я летала по кухне, стуча деревянными башмаками и выполняя мелкие поручения кухарки. Я услышала от поварят ее имя — Мила, и ей оно очень шло. Эта женщина, на вид лет сорока пяти, и правда была милой и доброй. Как бы она не переживала, что не успеет к назначенному времени подать господам достойный завтрак, ни на меня, ни на поварят, она не кричала.