Клювы - Кабир Максим - Страница 23

Кнопка на алюминиевом кругляше защелкнула замок. ДСП прогнулась. Запертая в комнате Василиса атаковала преграду.

— Оксана!

— Я тут!

— Она обезврежена. — Дверь ходила ходуном в коробке. — Пока что, — добавил Корней.

Оксана выскочила из ванной: щеки расцарапаны, веки опухли.

— Господи, спасибо, спасибо тебе!

Корней обнял дрожащую Оксану и подумал: «Рано для благодарностей».

В подтверждение его опасений из подъезда удушливо запахло газом.

4.2

Пражане спали. И охотились на тех, кто посмел бодрствовать.

С окраин, из тихих «социалистических» районов, будто заслышав дудочку крысолова, они тянулись в центр. Их тени скользили по изъеденному временем кирпичу. Выражение их лиц было глуповатым и умиротворенным. Их нескоординированность была обманчивой.

Как загонщики, сомнамбулы оттискивали неспящих от Карлова моста, вели кричащее стадо по узкому руслу. Единицам удавалось спрятаться в подворотнях, под скамьями и в исповедальне церкви Сальватора. Большинство неспящих были туристами и плохо ориентировались на местности. Упавшие гибли под ногами толпы.

Сомнамбулы не торопились. Они умели бегать, но, вероятно, не очень любили тряску. Их нерасторопность и молчаливость, нарушаемая изредка бурчанием, сводили жертв с ума.

На Староместской площади туристов взяли в кольцо. Громадный кузнец (его мучил кошмар о застрявшем лифте) молотом крошил черепа. Кровавая роса оседала на добродушном лице.

Площадь Республики оглашалась выстрелами. Полицейские стреляли в сослуживцев. Военные — в солдат почетного караула.

Трупы остывали под Чумным столбом.

История повторялась спустя столетия: как при турках, пылали Градчаны. Казнили невинных. Из окон Новоместской ратуши, откуда, зачиная Гуситские войны, народ выбросил членов городского совета во главе с пуркмистром, падали на проезжую часть тела.

У фонтана на Угольном рынке горстка «ночных бабочек» отбивалась от обезумевшей толпы. Девушки дрались, как тигрицы, прыская в остекленевшие глаза газом из перцовых баллончиков, полосуя ногтями протянутые руки.

Но сомнамбулы превосходили числом. Осколки витрин вспахивали гортани путан. Кулаки впечатывались в их носы.

Длинноногая девушка с розовыми волосами (ее часто принимали за трансвестита) увильнула от убийц. Розовый скальп — парик — остался в лапе зомбированного ублюдка. Она видела, как ее подругу двое спящих подняли в воздух и насадили на тротуарный столбик — штырь пробил поясницу и вышел из пупка.

Предсмертный вопль звенел в ушах. Дорожки туши расчертили щеки беглянки. Она рванула через пешеходный переход, между обшарпанными арками и прилавками Гавельского рынка. У газетного киоска сбавила шаг, чтобы скинуть туфли. Босая пятка наступила на раздавленный трдельник.

Впереди вздымался барочный фасад костела. Возле входа ксендз свистел, сунув в рот пальцы. Предлагал убежище.

— Я здесь! — закричала девушка.

Холодные руки схватили сзади, развернули. Одутловатые лица не желали ей зла. Три кухонных ножа одновременно воткнулись в трепещущую брюшину, и кровь смешалась с растаявшим мороженым на брусчатке.

Тьма урчала, насыщаясь.

В бывшем саду монастыря кармелиток, в винарнях, кондитерских, в галерее режиссера Шванкмайера — везде была тьма.

4.3

— Они спят, — сказала Оксана, разглядывая замшелый бетон над головой.

В нескольких метрах от их укрытия проковыляли дюжина сомнамбул. Среди них — Корней видел издалека и успел дернуть Оксану к оврагу — были дети.

Беглецы затаились под мостом, в туннеле с низкими сводами. Ботич плескался у ног. Холодные камни обжигали ягодицы.

— Да, — сказал Корней, — это какая-то болезнь, агрессивная форма лунатизма.

— Больше похоже на зомби-апокалипсис.

Он тоже думал об этом. Лунатики, терзающие водителя трамвая, — скриншот из фильмов Джорджа Ромеро. Они с Маринкой включали «Ночь живых мертвецов», устраивая хэллоуинскую вечеринку.

Но в кино зомби было легко идентифицировать по походке или по сгнившей морде. Как отличить опасного врага от здорового человека, если враг — просто спящий бедолага?

— Ты говорила, это происходит не только у нас?

Оксана кивнула. Она больше не плакала. Запас слез иссяк. В полутьме ее карие глаза сверкали, зубы стучали от страха.

Корней покосился в проход, опасаясь, что люди в халатах и пижамах посыплются с моста. Свет полной луны окрашивал берег и превращал речушку в потоки расплавленного серебра.

— От Англии до Москвы. Так много смертей. И их невозможно разбудить.

— Их много? — Корней подозревал, что знает ответ.

— Миллионы. Все, кто уснул. Спать нельзя, иначе мы станем такими же. Я листала новостную ленту и думала, что это розыгрыш. До того как Василиса напала…

Корней сглотнул горечь.

У Ромеро и в сериале «Ходячие мертвецы» герои теоретически могли сбежать на край света, уплыть на необитаемый остров. А куда плыть, если вирус не проникает в тебя с укусом или с последним ударом сердца? Если болезнь — это наше привычное и ежедневное занятие: сон?

— Стоп! — нахмурился Корней. — Но я спал. Твой звонок разбудил меня.

— Спал? Ты уверен?

— Лег в одиннадцать и спал как убитый.

— Карающая Длань говорит: каждый, кто спал в момент, когда у нас, по нашему времени, наступила полночь, превратился в жаворонка.

— В кого?

— Он так называет этих. — Оксана подняла глаза к мосту. — Жаворонки убивают всех, кто не спит.

«Ну да, — мысленно согласился Корней, — тотальная победа жаворонков над совами».

— А что за Длань?

— Парень из Лондона. Он выкладывает видео на ютуб. Первое залил уже в ноль тридцать. Сейчас там десяток роликов. Миллионные просмотры.

— Минута славы.

— Ты способен шутить? — удивилась Оксана.

— Защитная реакция.

В голову лезли мысли о маме, о друзьях из Днепра, о музыкантах любимых рок-групп. Они тоже?.. Корней заставил свой мозг заблокировать мешающие образы: лунатика Мика Джаггера. Лунатика Элтона Джона.

— Каждый уснувший? Ты уверена?

— Так пишут. Никто не проводил исследований. Ведь всего несколько часов прошло… и потом… — Ее лицо вытянулось от догадки. — Вдруг те, кто мог решить задачу, ну, создать антидот, спят?

— Ученые — в основном совы, — сочинил он утешение. Подбросил на ладони щебень. — Не сходится, — задумчиво сказал Корней. — Это началось гораздо раньше полуночи. Не в таких масштабах, но я видел два дня назад парня, который калечил себя и явно спал при этом.

— А я видела ролик со спящим студентом.

— Ты тоже ходила во сне.

— Я?! — Оксана была потрясена.

— Тише. — Он посмотрел на мост.

— Почему ты не рассказал?

— Не хотел тебя огорчать.

— И… что я делала?

— Ничего такого. — Он надеялся, что в темноте она не заметит его смущения. — Стояла посреди комнаты. Что-то бормотала о птенцах.

— Черт. Оно уже было во мне. Зерно этой зомбирующей гадости.

— Утром ты проснулась, — напомнил Корней.

Студеная вода шуршала камнями. Район вымер. Куда подевались тысячи чехов, обитающих в окрестных домах? Ушли на поиски неспящих? Или лежат, ничего не подозревая, в постелях?

«Кто, — задался он вопросом, — не спал в полночь? Поздние гуляки и те, кто работают в ночную смену. Плюс все, не успевшие отключиться до нападений».

— Оно приходило волнами, — сказала Оксана. — Первая волна была не такой сильной. Влияла не на каждого. Мы еще могли очнуться. Вторая…

— Лишь допущения, — мягко перебил Корней. — Мы не знаем, как много здесь лунатиков. Я не видел ни миллионов, ни тысяч. Я видел человек семьдесят.

Он ее утешал; оба понимали это.

— А главное, повторяю, я спал. И проснулся нормальным.

Оксана откинулась на волглую бетонную стену.

— Зайди в Интернет, — попросила она. — У меня телефон вот-вот разрядится.

Корней вынул мобильник.

— Знаешь, что забавно? — Оксана потеребила волосы. — Мой бывший — лунатик. Он залезал под раковину и сидел там с остекленевшими глазищами.