Владыка Нового Мира 2 (СИ) - Злобин Максим - Страница 3

С мужиками мы закорешились на понятно какой почве, вообще не удивлю. Просто благодарный хитиновый гад поставил нам столько, сколько невозможно выпить ни втроём, ни вчетвером. И чтобы добро не пропадало, пришлось делиться.

Слово за слово и понеслась. Вот наши компании перемешиваются, и уже неважно кто и за каким столиком сидел раньше. Вот Рой заказывает ещё шотов, — тут я сделал вывод, что ипостась жука в Рубежном явно при деньгах. Вот на отказ владельца заведения включить караоке, мы толпой орём: «знаешь ли ты, вдоль ночных дорог». Вот нас выгоняют, и мы перемещаемся в заведение по соседству. Вот гусары умоляют меня дать покататься на Рудике. Вот катаются. Вот Батяня вспоминает, что хотел посмотреть мост. И вот мы здесь.

Всем весело и хорошо, а у меня дилемма.

— Восемь восемьсот! — уже в двадцатый или тридцатый раз прозвучало у меня в голове, и с каждым разом: — ПЯТЬ-ПЯТЬ-ПЯТЬ, ВЛАДЫКА!!! ПЯТЬ-ПЯТЬ-ПЯТЬ!!! — крики сэра Додерика становятся всё истеричней и истеричней. — ТРИ-ПЯТЬ, ВЛАДЫКА!!! ТРИ-ПЯТЬ!!!

И явно что-то случилось, ведь по поводу моего призыва жрец уяснил чётко — не по пустякам. И надо бы что-то делать. Протрезветь — готово, но не до конца. Спасение Андрея Голубицкого выжгло всю мою энергию, а новой гоблины покамест не намолили.

— Батяня!

— М-м-м?

— Батяня, слушай внимательно. Вы с Женьком сможете самостоятельно добраться до Нового Сада?

— А как мы сюда, по-твоему, добирались? — с пьяненьким вызовом уточнил вомбат. — Несамостоятельно, что ли?

— Я имею ввиду без меня.

— Ой, да кому ты нужен, — Батяня икнул, отошёл от края моста и двинулся в сторону развесёлой толпы.

— Женьку передай!

— Ага…

Что ж. Предупредил, как мог.

Тратить время на то, чтобы уединиться мне некогда, — Додя и так там с ума сходит. А потому я улучил удобный момент, и как только грянул взрыв хохота после очередного анекдота Женька, перепрыгнул через перила.

Мост над Неркой не сказать, чтобы высокий. А брод через Нерку не сказать, чтобы глубокий. Так что в любой другой ситуации прыжок вниз означал бы верную смерть, но у меня всё рассчитано.

— ВОСЕМЬ!!! — завизжал Додя как будто бы мне на ухо. — ВОСЕМЬСО-ОООО-ООТ!!! — и я откликнулся на зов.

А уже в следующую секунду оказался на своём троне, в деревянном срубе посередь болот.

— Владыка⁉ — закричал сэр Додерик, схватил меня за руку и как давай дёргать.

Гоблин пытался тянуть меня рывками, будто тойтерьер силится сдвинуть с места хозяина.

— Что случилось?

— Там! Там!

— Что «там»?

— Чудовище!

— Что ты несёшь?

Как правило, Додя несёт именно то, что думает, но… сейчас верится с трудом. У них ведь всё не как у людей. И вполне возможно, что «чудовище» окажется… ой, да хрен их знает, чем оно может оказаться.

— Веди.

Я встал с трона, а гоблин посеменил на выход вперёд меня. И стоило ему только открыть дверь, как с улицы донеслись истеричные вопли и треск дерева. Такой громкий, будто несколько деревьев разом валятся.

— Вот! — Додя вытянул свой корявый палец в сторону. — Во-оооот!

А я вышел из «избы» и увидел то, о чём он говорит. И впрямь чудовище. Огромной бронированной головой, частокол вокруг стоянки Разящего Весла разламывал огромный червь. Хочется сказать «песчаный», да только нет же. Болотный.

А ещё я впервые за своё время пребывания в теле Харламова почувствовал рядом другого бога…

Глава 2

За несколько часов до.

Южнее стоянки Разящего Весла.

Дела у Антона Градского шли не очень. И дело даже не в том, что в городе появилось и набирало популярность «Такси Харон», о нет! Дело было в перманентной истерике, которую Градский устроил по этому поводу. Не было того дня, и не было того часа, в который Антон не думал бы про Харламова.

Пускай их сферы деятельности почти не пересекались, и десять гужевых экипажей не могли выполнить ту работу, что выполняли его люди, но…

Всё равно! Какого чёрта? Так нельзя! Так не должно быть! Почему? Да потому что! В системе координат Антона чей бы то ни было успех должен был вершиться лишь с его одобрения и дозволения.

Просыпаясь утром, Градский начинал истекать желчью ещё до чистки зубов, и задыхался от злобы укладываясь обратно в постель вечером. От этого он ошибался. Он бесился, и тем что бесится бесил окружающих.

Последствия не заставили себя ждать. Какая-то часть работников ушла после той безумной истории с похищением оленегаторов, — дескать, нам не платят за криминал, — какая-то переметнулась к Харону, а какая-то ушла из-за возросшей нагрузки и нарастающего безумия руководителя. А вместо того, чтобы попытаться как-то замотивировать людей, — лучше всего деньгами, — Градский кричал им в спины проклятия.

Одно тянуло за собой другое, и вот он здесь. На болотах.

Мысль ясна, как день: раз не получилось увести оленегаторов у Харламова, надобно добыть своих. Ведь если у кого-то получилось, значит и у него получится. Добыть, а потом благодаря посконному демпингу придушить заразу, пока это ещё возможно.

И действительно, с ресурсами Градского опрокинуть «Такси Харон» легче лёгкого… был бы транспорт.

— Как-то тихо, — сказал лидер гопников, осторожно оглядываясь.

Да-да, гопников. Ребят с мелкими уголовными наклонностями, что слонялись по дворам Нового Сада в поисках наживы. Ведь увы, альтернативы им теперь не было. После недавней истории, Неверов и его «Ловцы Удачи» отказались сотрудничать с Градским, и их теперь тоже ждёт расплата. Когда-нибудь. И как-нибудь. Пока что Антон в своём воображении видел лишь то, как они приползают к нему на коленях, — грязные, сопливые, голодные, и отчаянно нуждающиеся в прощении. А причинно-следственная цепочка, которая приведёт их к этому… ну… потом. Что-нибудь обязательно придумается. Но сперва Харламов!

— Тихо, говорю, как-то, — не унялся гопарь. — Может это самое? Вернёмся?

И Антону пришлось на него наорать. Он ведь и так уже изрядно потратился на силки, сети и конский транквилизатор. А как трудно было найти последний⁉ С какой жалостью и пренебрежением смотрела на него тётушка-аптекарь⁉ Так что нет, никаких «вернёмся».

— Идём дальше! — рявкнул Градский. — Ищите грёбаных зверюг!

И мужички пошли дальше, прощупывая себе путь в трясине старенькой лыжной палкой.

А вокруг действительно было необычайно тихо. Ни пения птиц, ни кваканья, ни-че-го. Даже гнус угомонился, и даже ветер стих. Весь окружающий Градского звукоряд складывался сейчас из сопения и чвяканья грязи.

И тут…

— Это чо⁉ — первым неладное заприметил парнишка по кличке Прошутто. Прозвище своё он получил за некоторое анатомическое сходство с диким вепрем: например, вздёрнутый кверху нос, жёсткий волос по телу и почти полное отсутствие шеи. Но это к делу никак не относится. — Смотрите!

Унылый пейзаж перестал быть статичным. Здоровенная кочка бурого цвета перемещалась по болоту сама по себе; и довольно быстро. Разрезая болотную гладь, раздвигая кувшинки и заминая под себя кусты рогоза, что-то двигалось по направлению к Градскому.

А нанятые им гопнички уже отреагировали. Не стали стоять и дальше гадать: «Что же это там такое?» — а тупо бросились наутёк. Обратно, по своим же собственным следам. И Градский бы тоже побежал, да только вот беда: отступающий Прошутто был неаккуратен оттолкнуть его в сторону, прямо в топь, где бедняга сразу же увяз по колено.

— Стойте! — кричал Антон. — Вернитесь!

А кочка тем временем всё приближалась и приближалась. Приближалась и приближалась, и вот:

— А-ААА!!!

В один момент она выскочила на поверхность. И оказалось, что это вовсе не кочка, а огромная зубастая голова…

Хозяйка здесь. Не лично, конечно, но вот эта огромная штуковина явно её рук дело. Болотная богинька не стала посылать своих верующих на убой без подстраховки. Умно. А уж сколько дополнительной энергии ей, должно быть, принесло это Чудо.