Телохранитель Генсека. Том 4 (СИ) - Алмазный Петр - Страница 15

Спустился в секретариат.

— Владимир Тимофеевич! Вы очень вовремя, — обрадовался моему появлению Виктор Иванов. — Уже хотели разыскивать вас. Ждем генерала Рябенко, должен подъехать с минуты на минуту. Цинев с Удиловым тоже очень хотят вас выслушать. Они у Цвигуна сейчас. Все в некотором шоке по поводу ареста Чурбанова…

«Болтун — находка для шпиона», — хотелось пошутить в ответ, но здесь я был бы неправ: говорит Иванов много, но лишнего никогда не ляпнет.

— Какой арест? Вы что-то путаете. Не арест, а задержание. Во время проведения следственных мероприятий он оказался в ненужное время в ненужном месте, — поправил я Иванова. — И пускай его непосредственное руководство сделает нужные выводы. А мы с вами, Виктор Николаевич, таких выводов сами делать не будем.

Более чем прозрачный намек был мгновенно понят. Пока шли до кабинета Цвигуна Иванов больше не проронил ни слова. Это он только внешне такой душка, на самом же деле прожженный аппаратный волчара. Просидел при двух председателях Комитета и собирается сидеть дальше.

Я вошел в кабинет, и в очередной раз поразился тому, как органично смотрелся здесь Андропов и как диссонирует с обстановкой Цвигун. Новый хозяин выглядел эдаким добрым барином, вальяжно раскинувшимся на стуле. Семен Кузьмич всегда был холеным, сытым и самодовольным, но сейчас просто лучился от радости. Удилов сидел напротив него, собранный и подтянутый, с прямой спиной, руки на столе, перед ним неизменная папка с документами. Мимоходом я обратил внимание, что на корешке папки виднелась красная наклейка. Тут же находился Цинев, который на контрасте с крупным Цвигуном казался еще мельче, чем был на самом деле. Маленький, невзрачный, с большими ушами и хитрым выражением на лице, он напоминал мне тролля из детской сказки.

Буквально следом за мной в кабинет вошел генерал Рябенко.

— Прошу прощения за опоздание, — сказал он, устраиваясь за столом рядом с Циневым. Как-то так исторически сложилось, что на подобных совещаниях я всегда оказывался рядом с Удиловым, а Рябенко садился напротив. Я кивнул, поприветствовав своего бывшего начальника. Тот в ответ тоже ограничился легким кивком.

— Ну что, Владимир Тимофеевич, вот уж порадовали вы нас сегодня! — с довольной усмешкой обратился ко мне Цвигун. — Новости впереди вас бегут. Отличились вы сегодня.

— Работаешь и за себя, и за того парня! — хохотнул Цинев. — Пока управление не сформировано, за всех пашешь. Но это правильно! Сначала ты работаешь на дело, потом дело работает на тебя.

Молчавший Удилов поморщился — его всегда коробила чужая фамильярность, а обращения на «ты» к кому бы то ни было он не переносил вовсе. Я как-то слышал, как он обращался на «вы» к ребенку, которого привела чья-то супруга, ожидавшая на вахте, пока пригласят ее мужа.

— Вам бы все шутить, Георгий Карпович, — посерьезнел и Цвигун, считавший что в его кабине веселиться дозволено лишь ему самому. — Ситуация-то серьезная.

— Да я понимаю, Семен Кузьмич… — Цинев миролюбиво улыбнулся во всю свою вставную челюсть. Лицо его от этого еще сильнее сморщилось, глазки стали щелочками. Георгий Карпович был доволен ситуацией, и я догадывался, почему. В своей прошлой жизни я прочел множество мемуаров и воспоминаний, и во многих книгах отмечалась неприязнь Цинева к Чурбанову. Генералу Чурбанову и так можно посочувствовать, но, учитывая характер министра внутренних дел, уверен, что Цинев постарается спустить с проштрафившегося зама семь шкур. Хотя здесь, конечно, все зависит от того, что скажет Брежнев. Если он заступится за зятя, то как бы Цинев не исходил ядом, сделать он ничего не сможет.

— Смею заметить, что суть дела все-таки не в Чурбанове, чье присутствие в притоне в нетрезвом состоянии так радует Георгия Карповича, — холодно произнес Удилов. Не думаю, что его как-то заботила судьба Чурбанова, но по формулировке было понятно, как Вадиму Николаевичу не нравится Цинев. Да и вообще, обращение к присутствующему здесь в третьем лице — признак скрытого конфликта. Интересно, а чего я еще не знаю об этих людях?

Цинев же проигнорировал замечание Удилова и с издевательской улыбочкой обратился ко мне:

— Владимир Тимофеевич, а почему же вы не арестовали Чурбанова? Не посмели обидеть зятя Леонида Ильича?

— Что его обижать, он и так жизнью обиженный, куда уж больше, — я сочувственно вздохнул. — А арестовывать его не за что. Его состояние и нахождение в игорном притоне — это не моя забота. Думаю, вы сами займетесь внутренним расследованием. Как правильно заметили и вы, Семен Кузмич, и вы, Вадим Николаевич, проблема серьезная. Перед празднованием шестидесятилетия Октябрьской революции готовилась провокация. Не исключаю, что Чурбанов мог быть в ней замешан. Он, случаем, не имел ли серьезного карточного долга?

— Да, вы угадали, — подтвердил мое предположение Удилов. — Он азартный игрок, даже зависимый. И его связь с этим делом действительно прослеживается не только в том, что он без разрешения забрал Галину Леонидовну из больницы. Как мне докладывали, Чурбанов неоднократно хвалился, что Джуна Давиташвили подсказывает ему выигрышные комбинации. Но буквально за день до того, как он вывез Галину Леонидовну из спецучреждения, он много проиграл. Сумма такая, что можно купить три автомобиля «Волга». После проигрыша он вначале направился на квартиру Джуны, и только потом поехал в «Щеглы». К сожалению, приказа отслеживать все его перемещения не было. Поэтому о его возвращении из «Щеглов» с дочерью Леонида Ильича не было вовремя доложено.

— Причину похищения выяснили? — уточнил Цвигун.

— Я бы даже не назвал это похищением, — я покривил душой, но в данной ситуации это было уместно. — Вы все знаете неуправляемый характер дочери Генерального секретаря, и то, как она вертит мужем. Вряд ли Чурбанов мог ей отказать, когда она решила покинуть спецсанаторий. В любом случае это отношения между супругами и не нам в них лезть.

— Согласен с Владимиром Тимофеевичем, — поддержал меня Рябенко. — Эта ситуация будет обсуждаться в кругу семьи.

Я читал мысли присутствующих, и Рябенко сейчас думал: «Галины Леонидовны не должно коснуться ни одно подозрение, тем более, об этом просил лично Брежнев».

— Жаль, конечно, что придется закрыть притон Бронштейна, там собиралось немало информации, — заметил Цинев, который на своей прежней должности был непосредственным куратором всех нелегальных экономических «предприятий» подобного рода. — Четверо задержанных в казино уже дали показания. Директор треста столовых и ресторанов Черемушкинского района вообще имел при себе крупную сумму денег, полный портфель купюр. Кроме него еще трое работников торговли: заведующий базы, директор известного ресторана «Узбекистан», и товаровед кафе «Лира».

Я вспомнил, что именно в «Лире» встречаюсь сегодня с ушлым адвокатишкой Окунем. Оказывается, и оттуда товаровед заигрался. Куда ни плюнь — натолкнешься на что-то знакомое.

— Хорошо живет наша торговля, — продолжал Цинев, — как говорится, красиво жить не запретишь. За них стоит порадоваться и тщательно изучить источник их благосостояния. Этим займется наш доблестный ОБХСС. Но вот что делал в таком месте мой первый заместитель, причем в совершенно непотребном виде, я не имею представления. И уже подписал приказ о проведении служебного расследования, а на это время Чурбанов отстранен от выполнения своих обязанностей. Не буду кривить душой, я с удовольствием подпишу приказ о его увольнении по итогам расследования. Толку с него вообще как с козла молока, такого бездельника в своих замах устал терпеть.

— Давайте не будем предвосхищать результаты расследования, — прервал тираду Цинева Вадим Николаевич. — Здесь упоминали кафе «Лира». Владимир Тимофеевич, если я не ошибаюсь, в семь вечера у вас там назначена важная встреча, — Удилов посмотрел на часы. — Уже восемнадцать тридцать, вам стоит поторопиться.

Я удивился — откуда он знает о встрече? Но сейчас не время для таких вопросов, поэтому, простившись с участниками совещания, я поспешил покинуть кабинет председателя Комитета.