Телохранитель Генсека. Том 4 (СИ) - Алмазный Петр - Страница 1

Телохранитель Генсека. Том 4.

Глава 1

— Это как понимать⁈ — громко возмутился Горбачев. — Где ваше руководство⁈ Мы официальная делегация Верховного Совета СССР, мы не подлежим никакому досмотру!

— Руководство таможенного комитета и Московской таможни уже вас ожидает, не задерживайте, товарищ, — с совершенно невозмутимым выражением лица ответил таможенник.

— Да что тут такого, Михаил Сергеевич? — Береговой попытался сгладить конфликт. — Мы же ничего недозволенного не везем. А порядок есть порядок, у них такие инструкции, они их и выполняют.

— Если нам нужно будет ваше мнение, то мы его спросим, а до тех пор придержите его при себе, — процедила Раиса Максимовна.

Досмотр проходили в небольшом зале для вип персон, как будут говорить в будущем. Или для официальных делегаций, как принято говорить сейчас. Там нас уже ждали.

— К сожалению, товарищи, случилось небольшое ЧП, — сообщил начальник таможенной службы, пожилой человек в темно-синей форме и очках в толстой оправе на мясистом носу. — Прошла информация по линии таможни аэропорта Хитроу, что в ваш багаж могли быть подброшены недозволенные предметы. Поэтому, чтобы избежать провокаций, мы сейчас проведем быстрый досмотр багажа и вашей ручной клади. Прошу, пройдите к столу. Досмотр проведет старший инспектор Шпагин. Валерий Васильевич, приступайте. А вас прошу пока заполнить декларации.

Мы разобрали бланки и тут же, за столиками заполнили их.

«Как это понимать? Неужели действительно кто-то что-то подбросил? Не верю, чушь какая-то… Скорее уж происки наших недоброжелателей. Завистники постарались. Но кто?», — с тревогой думала Раиса Максимовна, заполняя бланки. У нее это заняло больше времени, чем у всех остальных членов делегации. Даже Горбачев управился быстрее.

Первым к столу подошел Береговой. Захар Иванович держал в руках небольшой портфельчик. Он поставил его перед старшим инспектором, открыл и сказал:

— Смотрите пожалуйста. Тут мыло, зубная паста, полотенце.

— Это можете даже не показывать, — инспектор изобразил дежурную улыбку. — Чемодан, пожалуйста.

В чемодане, кроме личных вещей, у наладчика станков оказались подарки для его бригады — сувениры, вымпелы, памятные значки.

— А это я для супруги купил, — и он выложил на стол флакончик духов и пакет конфет в красивых обертках. — Мне сказали, что можно. А больше у меня ничего и нет, как-то не до магазинов было в поездке.

— Спасибо большое, проходите пожалуйста.

Так же быстро досмотрели вещи Зинаиды Васильевны. У нее подарков было побольше, но тоже простые вещи — платье для дочери и шотландский плед — подарок фермера.

Дальше прошли досмотр работники службы безопасности. Их даже толком толком не досматривали, лишь попросили открыть портфели и задали пару формальных вопросов.

— У нас только ручная кладь, багажа нет, — сообщил Юрий Плеханов.

Я тоже показал свой дежурный чемоданчик, сюрпризов в нем не обнаружили.

А вот четыре больших чемодана Раисы Максимовны насторожили таможенников. Помимо шести пар новой обуви, в чемоданах находилось несколько дорогих сумочек с лейблами известных модельеров, не меньше десятка модных платьев, коробки с дамскими шляпками. Очень много косметики — тоже весьма не дешевой. Один чемодан был забит западной бытовой техникой — магнитофон, тостер, фен и прочее.

Сама Раиса была в шоке — до последнего надеялась, что досмотр окажется формальным, но чтоб так перерыть все содержимое чемоданов….

— Эти вещи принадлежат вам? — бесстрастно спросил инспектор Шпагин. И тут же предложил Горбачевым лазейку:

— Если они не принадлежат вам и были подброшены в аэропорту Хитроу, то все эти вещи будут конфискованы в доход государства.

На Раису Максимовну было жалко смотреть. В ней боролись жадность и осторожность. Осторожность все-таки победила.

— Да, это провокация, — сказала она уверенно. — Я впервые вижу многие из этих вещей. Как вы могли прочесть в моей декларации, покупок у меня гораздо меньше.

— Хорошо, тогда мы сейчас составим протокол с подробным описанием находящихся в вашем багаже предметов. А вы напишете собственноручно, что они вам не принадлежат и вы не имеете никаких претензий по поводу их конфискации.

Михаил Сергеевич стоял позади супруги и, судя по его мыслям, толком не понимал, что именно случилось. «Ничего, будут еще поездки, и Раечка будет покупать все, чего пожелает ее душа», — вертелось у него в голове.

— Теперь, будьте добры, предоставьте на досмотр вашу сумочку, — попросил старший инспектор.

Раиса с минуту не решалась выполнить просьбу. Но, понимая, что от нее не отстанут, была вынуждена подчиниться. Обиженно поджав губы, открыла сумку и перевернула ее, демонстративно высыпав содержимое перед инспектором. Даже у меня глаза полезли на лоб. Я знал, что супруга Горбачева — алчная женщина, но не думал, что настолько. На стол высыпалась целая горка футляров с драгоценностями.

— Поясните пожалуйста, что это такое? — задал стандартный вопрос таможенник.

— Это подарки, — влез вперед Горбачев, пока супруга пыталась совладать с эмоциями. — От миссис Тэтчер и членов королевской семьи Великобритании. И прочих достойнейших представителей британской элиты.

«Молчи, придурок! Кто тебя за язык тянет⁈» — мысленно взвыла Раиса Максимовна, испепеляя супруга взглядом.

— Получать подарки не возбраняется. Но мы обязаны их тоже задекларировать. А о происхождении этих подарков вы, если понадобится, будете отчитываться не здесь.

Я понимал, что Удилов не хотел скандала, если мой план не сработает. Поэтому таможенники вели себя сдержанно и даже предложили списать все лишнее на провокаторов из MI-6.

Пока Раиса Максимовна лихорадочно размышляла, как решить проблему, Горбачев продолжал болтать:

— Не хотелось бы отказываться от подарков. Мы ведь заслужили такую награду великолепно выполненным поручением партии и народа. Дипломатический успех получился ошеломляющим, нас оценили на Западе и как политических деятелей, и как просто хороших людей.

— Да уж, действительно «оценили» — все-таки не сдержавшись, пробормотал таможенник, открыв бархатные футляры.

На глаза Раисы Горбачевой навернулись слезы, она жадно смотрела на драгоценности. Посмотреть было на что. Огромная брошь с изумрудами и бриллиантами, по форме напоминающая цветок тюльпана. Жемчужное колье с рубиновой подвеской, окруженной бриллиантами. Штук шесть колец и перстней, тоже с драгоценными камнями. Я прикинул, что даже если навскидку оценить эту красоту, вытягивает на десятки тысяч фунтов стерлингов. Или на десять лет лишения свободы.

Лицо Раисы покрылось красными пятнами, с него как ветром сдуло гримасу высокомерия. Кажется, она начинала понимать всю степень опасности для ее супруга.

— Возможно, вы собирались все это передать государству? — снова подсказал лазейку Шпагин.

— Да, разумеется, собирались… — нехотя согласилась Раиса. Я заметил, как крепко сжала она руку супруга, желавшего вмешаться.

— Тогда прошу к столу, будем оформлять бумаги.

Дальше я не стал слушать, вышел на воздух. Конечно, с десятью годами отсидки в местах не столь отдаленных я погорячился. Громкий скандал, разумеется, попытаются погасить. И выносить сор из избы никто не будет, как это принято в советских правительственных кругах. А жаль. Я бы с огромным удовольствием обеспечил Горбачеву «тепленькое» место где-нибудь на лесоповале.

Площадь перед аэропортом заливал мягкий свет фонарей. Но небо оставалось чернильно-черным. В конце октября всегда так. Самое темное время года. Посмотрел на часы. Половина шестого утра. Мы проторчали на таможне гораздо больше времени, чем это мне показалось вначале. Домой ехать смысла нет. Успею только добраться и поздороваться, и тут же выдвигаться в Заречье с отчетом. Потому решил сразу ехать на госдачу.

— Владимир Тимофеевич, — услышал я бодрый голос Николая, — я вас уже три часа жду. Думал, сегодня не прилетите, сходил поинтересовался. На таможне сказали, что делегация проходит оформление. Что-то случилось? Почему так долго?