Ловкая страсть - Шарапов Валерий - Страница 8

– А что скажешь по делу? – Генерал налил себе минералки.

– Скажу нет, товарищ генерал, вряд ли я вам смогу помочь. Где я вам такую барышню найду? Чтобы от одного взгляда мужчины голову теряли. Нынче таких не делают. – Вита глотнула холодного шампанского. – Прекрасное шампанское. Франция, она и в Африке Франция.

Болотников вздохнул.

– Ну, ты, в общем, подумай. Не могу сказать, что не тороплю. Надо срочно. А кроме тебя, мне обратиться просто не к кому.

– Да ладно. Я не поверю, что в твоих кругах нет специалистов по этому вопросу.

– Такого, как ты, нет. Не те времена нынче. Да и не в этом дело. В моем звании я на службе никому особо не доверяю.

Вита усмехнулась.

– А мне доверяешь?

– Больше, чем себе.

– Ну и зря! Я сильно изменилась за эти годы.

– Только не внешне. Даже еще красивее стала.

– Коля, что за грубая лесть! И какое имеет отношение доверие к внешности?

Генерал пододвинул стул поближе к Вите и заговорил тихо, по-заговорщицки.

– Времена пошли смутные. Сейчас даже нет отдела ликвидаций. Представляешь? Расформировали. Дерьмократия.

– А как же вы решаете вопросы, когда другого выхода нет?

– Выход всегда есть. Как правило, он там же, где и вход. Так министр сказал. Я ни хрена не понял, что он имел в виду. Но на совещании генералов в актовом зале Кремля мне как-то неудобно было выкрикнуть: «Господин министр, стесняюсь спросить, что вы имеете в виду?» Короче, я тебе предлагаю работу – будешь консультантом. Работай по-прежнему в своем художественном салоне, а консультировать будешь по мере необходимости. Я тебе даже зарплату платить буду.

– Да не в зарплате же дело. Я уже и забыла про…

– Ничего ты не забыла. Бывших не бывает!

– Это тоже министр сказал?

– Нет, это давно известно. Ну послушай, ну ведь ты боец – скука же так жить!

– С чего ты взял, что мне скучно? Я работаю, развлекаюсь. Мне некогда скучать.

– Азарта тебе не хватает. А тут вдохнешь свежего воздуха, тряхнешь стариной. Найдешь барышню, научишь ее всяким премудростям. Поучаствуешь в операции. На расстоянии, разумеется. По-моему, тебе это должно быть безумно интересно.

– Коля, да ты пойми – даже если я найду тебе девушку не из системы, по сути, я ж ее подставляю. Это же работа с риском для жизни.

– Но мы же этого от нее скрывать не будем. Конечно, работа агента опасная, по статистике, как у пожарного, – одинаковая смертность, один к двум миллионам. Только у нас понасыщеннее. Короче, думай.

Болотников принялся за еду. Вита допила шампанское. Сзади нее незаметно подошел официант, аккуратно взял из ведерка бутылку и долил ей в бокал. Вита, проводив взглядом уходящего официанта, повернулась к Болотникову. Тот молча и быстро ел.

– Коля, такое впечатление, что ты что-то хочешь еще спросить.

Генерал оторвался от еды.

– Да. Ты, это самое, замуж-то вышла?

– Была один раз, муж умер уже много лет назад. В личном деле должно быть.

– Я специально не смотрел, типа неважно. – Генерал помолчал несколько секунд, – А я вот до сих пор не женился. Представляешь, ни разу.

– Что ж ты так?

Болотников нахмурился.

– Некогда было! А потом уже и не нужно.

Генерал продолжил трапезу. Вита, улыбнувшись, допила из бокала шампанское.

Бывшая балерина, а ныне пенсионерка Даша Лялина шла мимо Дворца культуры. Она остановилась у огромного окна. В балетном зале у станка занимались хореографией маленькие балерины. Педагог, высокая крепкая блондинка средних лет, показывала им балетные упражнения, девочки повторяли. Педагога звали Эльза, когда-то Даша с ней танцевала «Танец маленьких лебедей». Даша почему-то вспомнила, как они с Эльзой спорили – правильней ли было бы маленьких лебедей называть лебедятами. Даша стояла у окна и с грустью смотрела на девочек, с которыми занималась Эльза. Она часто здесь проходила и постоянно тут останавливалась. Когда-то она так же в семилетнем возрасте начинала свой путь в балете. Даша была одета в летнее длинное серое платье до щиколоток и в дешевые босоножки. Через плечо перекинута довольно объемная холщовая сумка. Выглядела Даша неважно – очень худая, бледная, под глазами синяки, не сильно длинные волосы зачесаны назад и связаны в пучок. На шее, посередине, прямо в ямочке между ключицами виднелся небольшой шрам. Впрочем, шрамов у нее было несколько – три на ногах и один на предплечье – последствия автокатастрофы. На незагорелом теле их было практически не видно. С виду ей можно было дать как 25 лет, так и все 35, – короче, было совершенно непонятно, сколько ей лет на самом деле. Даша стояла и смотрела в окно не меньше минуты. Наконец она отвернулась и неторопливо пошла дальше. Подойдя к автобусной остановке, она села на скамейку и зажмурилась, подставляя лицо майскому солнцу.

Примерно через час Даша шла по кладбищу по дорожке, посыпанной гравием. По-прежнему светило солнце, хотя было уже около шести вечера, и Даша щурилась, не глядя по сторонам. Даша свернула на тропинку, прошла мимо десятка могил и остановилась у могилы, где были похоронены ее любимые мужчины: отец, муж и сын. Отец умер больше 20 лет назад, а со смерти мужа и сына прошло меньше трех лет. Даша достала из сумки бутылку недорогого вина, налила себе в пластмассовый стаканчик, не торопясь принялась пить. Кто-то бесшумно подошел сзади и остановился у Даши за спиной. Женщина повернула голову, пошевелила носом, почувствовав знакомый запах.

– Духи все те же, «Амариж», – сказала она, достала из сумки второй стаканчик и налила в него вина. Женщина села рядом с Дашей и взяла стаканчик в руку. Это была Вита. В руке у нее был букетик цветов.

– Привет, Дарья.

– Здравствуй, мама.

– Давно не виделись. Не звонишь, не заходишь.

Даша пожала плечами.

– Новостей нет. Поговорить не о чем. И кстати, могла бы и сама зайти.

– Ну, вот я и пришла. Снова пьешь?

Даша слегка ударила стаканчиком по стаканчику матери.

– Чин-чин!

– Ага. Чик-чирик.

– Пью. А что? Единственное развлечение осталось.

Они молча выпили вино. Вита встала и положила букетик на могилу. Она снова села рядом с Дашей.

– Скука так жить. Как говорит один мой знакомый генерал.

– А что остается? Я на пенсии.

– Ну, есть кое-что… не уверена, что я правильно все делаю, но решать все равно тебе.

– Ты это о чем?

– Я о том, что выход, как правило, там же, где и вход.

– В смысле?

– О новой жизни, Даша. О чем же еще?

На следующий день было дождливо. Даша молча наблюдала, как дождь скатывался по оконному стеклу. В приемной генерала Болотникова за столом сидела симпатичная секретарша в форме с капитанскими погонами и что-то печатала на клавиатуре компьютера. Рядом на стуле для посетителей сидела Даша. Узнать ее было практически невозможно – у нее была красивая прическа. Даша вчера весь вечер накручивала волосы на бигуди и спать легла, не снимая их, так что теперь волосы красивыми волнами падали на плечи. На ней было изящное синее платье длиною до колен, на ногах светло-серые туфли-лодочки на небольших каблуках. На коленях – маленькая изящная сумочка фирмы «Луи Виттон». Лицо чистое, никаких морщинок и синяков под глазами. Макияж настолько легкий и незаметный, что разглядеть его можно было только под сильным увеличительным стеклом. Даша сидела и нервно стучала пальцами одной руки по ладони другой.

А через стену в генеральском кабинете за совещательным столом сидели Болотников и Вита. Перед генералом лежала тонкая папка с бумагами, он рассматривал лежащую сверху фотографию Даши. На фото Даша стояла у какого-то памятника, явно заграничного, и улыбалась. На ней были футболка, рваные джинсы и кроссовки.

– С виду симпатичная. Улыбка хорошая, открытая. А еще фотки есть?

– Зачем? Сейчас вживую увидишь.

Генерал открыл папку, положил туда фотографию и достал листок с биографией Даши.

– Дарья Павловна Лялина, – прочитал Болотников, – ну что ж, фамилия «подходящая».