Весло Харона - Алейников Дмитрий Александрович - Страница 32

В общем, Хильда в очередной раз грубо «сфолила» и отпустила девушку. Вернее, сдала ее сопровождавшим сотрудникам милиции.

А через два дня появился Кирьянов.

Не интересовавшаяся политикой Хильда была удивлена тем, какую головокружительную карьеру успел сделать этот человек, превратившийся из серенького «секретчика» в народного депутата, председателя какого-то там комитета и владельца новенького «линкольна».

— Здравствуйте, Хильда Арвидасовна. — Он появился на пороге кабинетика, который Хильда делила еще с двумя врачами, — улыбающийся, словно бывший одноклассник, решивший сделать сюрприз.

— Здравствуйте, Алексей Владимирович, — в тон ему ответила Хильда, не ответив, однако, улыбкой.

— Здравствуйте, — переступая порог, обратился Кирьянов к остальным и тут же словно бы спохватился: — Хильда Арвидасовна, а вы уже чай пили?

Хильда поняла намек, но не могла отказать себе в удовольствии съязвить:

— А мы чай прямо здесь пьем.

На мгновение губы Кирьянова сжались и лицо приняло обычное — жесткое — выражение, но щеки тут же снова разъехались к ушам.

— Тогда позвольте предложить стаканчик компота с булочкой. Очень у вас в кафетерии замечательный компот и особенно булочка.

— Компот — это серьезно. — Хильда поднялась, мельком взглянув на часы.

Разговаривали они в машине. В новеньком «линкольне» Кирьянова. Алексей Владимирович не стал тратить время на общие фразы и вопросы о здоровье, а сразу перешел к делу:

— Я прочитал ваше, с позволения сказать, эссе по делу Климовой. Интересная работа, профессиональная и творческая.

— Что, произвела впечатление?

— Да, признаться, впечатляет. Меня.

— А судью?

— А до судьи эти вдохновенные строки не дошли. Я их изъял.

— Вот как?

— Да. Я, видите ли, давно уже собираю ваши опусы в большую папку. Довольно толстая уже получается папка…

— Собираетесь издать под своим именем?

— Упаси бог. Издавать что-либо под своим именем я не собираюсь. Мне, если честно, было бы даже спокойнее, если бы ваши творения остались неопубликованными, тем более что многие дела, к которым вы приложили руку, имеют отношение и ко мне.

— То есть?

— То есть: что есть — то есть. — Кирьянов вскинул руки. — Да нет, что вы! Я не трогал Климову. Эта женщина не в моем вкусе, тем паче я не люблю брать что-то силой. Просто случай произошел у меня в квартире. В мое, правда, отсутствие, но очень не хочется все это объяснять в ходе слушания.

— Ах вот оно что… Проще было найти стрелочницу?

— Ну, тоже мне, понимаешь, Анна Маслова!

— Анной была Каренина, а Маслова, к сожалению, Катя.

— Тем более. Тем более что Толстого я не люблю со школьной скамьи. Лев Николаевич, кажется?

— Лев Николаевич, — кивнула Хильда. — А я, судя по всему, попала в точку? Кем же, если не секрет, приходятся вам бедные потерпевшие?

— Попали, Хильда Арвидасовна. В самую точку. — Вздохнув, Кирьянов включил кондиционер. — А насчет потерпевших… Самое забавное и обидное, что это случайные люди, вероломно воспользовавшиеся моим гостеприимством…

— Немаленькая, должно быть, квартирка у вас, Алексей Владимирович, если вы даже понятия не имеете, что в ней происходит.

Кирьянов пропустил шпильку мимо ушей и вернулся к прежней теме:

— Если бы вы только знали, с какой педантичностью вы в эту точку попадаете каждый раз! — Он повернулся к собеседнице. — Ей-богу, даже жутко становится, как человек играючи читает твои мысли! Вы и с чертежами оказались правы, и когда…

— А вы ведь не знали, кто их взял? — перебила его Хильда.

Кирьянов усмехнулся.

— Да-а, Хильда Арвидасовна, в проницательности вам не откажешь, — покачал он головой — Признаюсь, не знал. Но выяснилось, что вы были правы…

— Как же это выяснилось?

— А вы любопытны. — Кирьянов опять покачал головой. — Но, если хотите, я скажу вам правду. Это выяснилось при помощи телефонного справочника. Вернее, двух справочников.

— В смысле?

— Ага, есть для вас еще тайны! — Кирьянов торжествующе поднял указательный палец, но тут же снова стал серьезным. — У нас не было иного выхода, как поверить вашему заключению. Указанного вами человека привязали к стулу и били по ушам двумя телефонными справочниками, задавая один и тот же вопрос.

— И?..

— И били до тех пор, пока он на этот вопрос не ответил.

— Вопрос, я так понимаю, был до безобразия прост. Что-то вроде «где чертежи?».

— Снова в точку.

Несколько минут они сидели молча. Первой нарушила молчание Хильда:

— Зачем вы мне все это рассказываете? Что вам нужно?

— Ваша помощь.

— То есть?

— Ваша помощь в подобных ситуациях. Анализ, заключения, если возможно — прогнозы. Работы очень много, а специалистов почти нет. А вы, Хильда Арвидасовна, очень хороший специалист. Для вашего, извините за бестактность, возраста, вы просто гений.

— Короче, вы предлагаете мне отправлять людей на стул?

— Какой стул? Ах, вы про это…. Нет, отчего же. Есть дела и поинтереснее. Видите ли, в кругах, где я предлагаю вам работать, справочниками уже не лупят. Это большая игра, здесь речь идет о национальных интересах…

— У нас разные национальные интересы, — жестко перебила его Хильда.

Кирьянов вскинул было удивленно брови, но вспомнил, с кем говорит, и решил не ломать комедию.

— Да, это я зря приплел. Но ведь у вас появится реальный шанс побороться за справедливость…

— Это вы приплели тем более зря.

— Но как же ваши обращения к судьям? Разве вы не борец за справедливость?

— Отнюдь.

— Ну хорошо. — Кирьянов хлопнул себя по коленям. — Тогда давайте начистоту. Я предлагаю вам работать с нами. Это хорошо оплачиваемая работа для профессионала вашего уровня. Вам придется только по специальности…

— Спасибо, я поняла. Мне это не подходит. — Собираясь выйти, Хильда взялась за ручку дверцы, но та не поддалась под нажимом.

— Не торопитесь, Хильда Арвидасовна, — сделав вид, что не заметил этого движения, продолжал Кирьянов. — Я еще не расписал всех прелестей моего предложения и минусов вашего отказа.

— Вы мне угрожаете?

— Ни капельки. Я взываю к вашему бесценному разуму. Я предлагаю вам контракт, скажу откровенно, на неопределенный срок. Думаю, не более двух-трех лет. За это время, я гарантирую, вы станете состоятельным человеком. По-настоящему состоятельным. Даже по западным меркам. По истечении срока контракта вы сможете уехать в любую страну, по вашему выбору. Можете сменить имя — я решу этот вопрос. Вы не будете скомпрометированы, ибо получите псевдоним и вам не придется встречаться с заказчиками, а клиентам мы можем представлять вас кем угодно: для них вы останетесь темной лошадкой.

— Похоже, вы уже все продумали и все за меня решили?

— Так и есть. Тем более что у вас нет выхода. Мы не можем позволить такому кадру остаться вне игры. Вами могут заинтересоваться другие структуры, а — как знать? — они могут прийтись вам по душе.

— То есть меня тоже ждет стул?

— Даже не стул, а, скорее, безымянная могила. — Кирьянов сочувственно развел руками.

— Вот как?

— Да. И не надо смотреть на меня как на изверга. Вы не знаете всех правил игры, которую затеяли. Без моего вмешательства вы бы давно уже прозябали в каком-нибудь провинциальном «ящике», без шансов уволиться иначе чем по возрасту или состоянию здоровья. Тем более вам не удалось бы выехать в Европу.

— Я смотрю, вы тоже хорошо информированы.

— Ну а чего бы мы стоили, если бы не знали слабых мест… м-м… интересующих нас людей?

— Какие же еще слабые места за мной числятся?

— Хильда Арвидасовна, что вы дуетесь, как дитя! Мы ведь с вами умные люди. Я предлагаю вам золотой ключик. Берите! Тем более обещаю вам, что бить по головам ваших пациентов не будут, так что совесть ваша останется чистой, как горный хрусталь, а будущее станет не туманно, а довольно определенно…

— Хватит метать бисер. Я уже поняла, что с живой вы с меня не слезете. Дайте подумать.