Шарлатан 3 (СИ) - Номен Квинтус - Страница 2

— Какого подножного?

— Изготовленного из земли, которую выкапывают при закладке котлована под фундамент. Он вообще обходится менее чем по восемьдесят рублей за тысячу. Им в строении можно больше половины глиняного кирпича заменить.

— Тогда второй вопрос: а почему у вас почти все дома выстроены трехэтажными, хотя даже в утвержденных проектах указаны четырехэтажные и пятиэтажные дома? И ведь даже школы…

— Тут снова специфика этого земляного кирпича. Товарищ Ильгаров объяснил, что такой кирпич полную прочность набирает почти через год, а если из него дома сразу строить, то их выше двух этажей сразу поднимать нельзя. Можно и на три этажа подняться, если наружную часть стены ставить из кирпича глиняного или силикатного, то есть так, как у нас и строится всё, а через год можно уже и четвертый этаж ставить, и даже пятый. Но пятые мы, скорее всего, все же строить не станем, там по санитарным нормам уже лифт требуется, а в используемых проектах лифты не предусматриваются. Тем более, что лифтов у нас пока и нет.

— А вы заложили в городе высотное здание…

— Проектом товарища Руднева такое здание предусматривается… только у нас оно будет опять-таки по проекту товарища Ильгарова. У Руднева для здания предусматривается стальной каркас, из высококачественных сталей, а в ворсменском проекте каркас строиться из железобетона. Тоже не самого простого, но здание будет в полтора раза дешевле. А именно сейчас его заложили опять-таки из-за стройматериала: фундамент ворсменские архитекторы изготовили из монолитного тяжелого шлакобетона, который тоже будет полгода прочность набирать. Сразу скажу: я был против его закладки сейчас, ведь там пришлось и отопительную систему сразу устанавливать так как на холоде этот бетон прочность очень медленно набирает. Но горьковчане меня не послушали, а возражения мои… Товарищ Сталин при мне дал этому молодому человеку полномочия строить так, как он захочет…

— Да уж, Шарлатан в своем репертуаре. Последний вопрос: у вас, насколько я в курсе, сейчас в области при реализации программы капстроительства объектов жилсоцбыта фактически возник кассовый разрыв в размере… более ста пятидесяти миллионов рублей, — товарищ Жуков при этих словах хотел что-то сказать, но товарищ Струмилин продолжил: — У вас есть хоть какие-то планы относительно того, как этот разрыв закрывать?

— И у области есть, и, что важнее, есть у Горьковского комбината бытового обслуживания. Примерно на пятьдесят миллионов в следующем году будет продано населению, сельскому населению, различных стройматериалов, которые сейчас артелями КБО производятся. Еще столько же, а возможно и до семидесяти миллионов, будет продано — причем не только у нас в области — других товаров народного потребления, произведенных на предприятиях, временно подчиняющихся КБО.

— Это как «временно подчиняющихся»?

— Предприятия выстроены, или, чаще, восстановлены за счет КБО, и сразу после того, как они вернут Комбинату потраченные на них средства, их переведут в подчинение областному управлению местпрома.

— А переведут ли?

— Безусловно. Во-первых, об этом подписаны соответствующие договора. А во-вторых, Комбинату их просто невыгодно держать на своем балансе. КБО хотел сразу их перевести в подчинение области, но нам удалось их уговорить пока взять управление на себя. Пока они не подготовят уже наших специалистов. Сейчас в области уже организовано три отделения централизованной бухгалтерии, в которых пока работают горьковские специалисты и в которых они обучают уже наших. Здесь я в детали не вникал, но в финотделе обкома мне сказали, что там применяются очень интересные и необычные методики учета…

— Правила финучета у нас в законе определены.

— А там все по закону и считают, но вот внутренний учет на предприятиях… там просто используются какие-то более удобные и более наглядные формы, с которыми все же людей надо обучить работать.

— Более удобные? Для чего более удобные?

— Областное управление ОБХСС эту бухгалтерию проверило и очень ей осталось довольно: с такими формами, по их словам, практически невозможно липовую отчетность провести. А удобство заключается в том, что с ними бухгалтер успевает втрое, а то и вчетверо больше данных обработать за рабочий день. Конечно, такая, как там называют, упрощенная форма бухучета не годится для любых предприятий, но для небольших артелей, с числом работников до десяти, а кое-где, зависимости от профиля предприятия, и до двадцати человек она выглядит оптимальной.

— Надо будет и мне с ней ознакомиться… И последний вопрос, не мой, но, думаю, он скоро и Госплана коснется вплотную: вы действительно решили строить ГЭС на Воронеже?

— По проекту сорок первого года, насколько мне известно, плотину в любом случае строить предусматривалось: там же просто болото стоит, комары заразу разносят и воздух гнилой. А этот мальчик…

— Шарлатан.

— Да, Шарлатан, он сказал, что зачем воде бесплатно течь если она может электричество давать? И ведь не просто сказал, договорился с Мосгидэпом — и там буквально за три месяца проект небольшой ГЭС составили. У них-то все результаты обследования реки с довоенного времени сохранились и даже предложения по ГЭС уже были, хотя и не до конца проработанные. Но они их быстро доработали, так что в следующем году намечается приступить к строительству плотины, шлюза и самой электростанции, а турбины и генераторы… Шарлатан сказал, что если генераторы использовать по тысяче триста киловатт, то он знает, где и их сделают, и турбины для них. Но раз уже проект только следующей весной начнется, то я детали у него не спрашивал…

— По тысяче триста? — уточнил Станислав Густавович, сделав акцент на слова «по». — Это какой же мощности электростанцию вы собираетесь строить?

— В предварительном проекте четыре таких генератора… и два по пятьсот киловатт. Немного, конечно, но это всяко десять процентов доступной в городе мощности.

— Но мне помнится, что уже в следующем году предусмотрен пуск новой электростанции возле Воронежа?

— Ну пять процентов будет: нам же еще и Липецку нужно электричество дополнительное дать. А временные электростанции горьковчане наверняка обратно заберут.

— Что за временные электростанции? Ничего о таких не слышал.

— У нас так называют передвижные, которые на платформа железнодорожных. Нам же их временно привезли, чтобы только стройки энергией обеспечить пока других источников нет, вот и прилипло такое название…

— Тогда понятно, — Струмилин задал еще несколько мелких вопросов и товарищу Жукову показалось, что тот просто время тянет. И, вероятно, показалось правильно, Станислав Густавович взглянул на висящие на стене часы и с вопросами как-то сразу покончил: — А вот и время… Нам… вам пора, идемте, я вас провожу…

В небольшом зале, куда Станислав Густавович привел Константина Павловича, уже сидело человек пять, но никого из присутствующих товарищ Жуков не знал. Однако он молча сел на указанное ему Струмилиным место, а через буквально полминуты в зал вошли еще три человека: товарищ Ворошилов, товарищ Калинин и товарищ Сталин — и первый секретарь Воронежского обкома понял, что с должности его снимать сегодня не будут. А вот произошедшее после краткой речи товарища Ворошилова его изрядно удивило: сначала товарищ Калинин вызвал двух, как выяснилось, биологов и вручил им ордена Красного Трудового Знамени «за выдающиеся успехи в деле проведения защитных лесонасаждений в засушливых зонах», затем какого-то металлурга из Магнитогорска наградили орденом «за внедрение передовых методов выплавки высококачественных сталей», следом орденом — уже орденом Ленина — наградили какого-то инженера из Горького (правда, товарищ Калинин в этот раз не сказал за что), и последним такой же орден Ленина получил сам товарищ Жуков. С формулировкой «за выдающиеся достижения в возрождении города Воронежа и других населенных пунктов области». Затем всех награжденных горячо поздравил сам товарищ Сталин — а после этого новых орденоносцев пригласили «на торжественный обед». За обедом товарищ Сталин поднял странный тост «за того товарища, благодаря которому все вы смогли продемонстрировать стране свои действительно выдающиеся достижения», а когда Константин Павлович, так не до конца понявший, что же тут происходит, пробурчал про себя «интересно, за кого это», его сосед за столом — тот самый инженер из Горького — наклонился к нему и тихо, едва слышно прошептал: