Главная роль 8 (СИ) - Смолин Павел - Страница 21

Позвонить Францу Иосифу и поиздеваться над ним? Или вызвать тамошнего посла и вручить ему какой-нибудь ультиматум, после которого у австрияков просто не останется выбора кроме как вступить в войну? Или просто подождать? На турецком фронте у нас все отлично — передовые крепости и линии обороны благодаря преимуществу в артиллерии и прости-господи «авиации» там уничтожены полностью, и передовые наши части с боями прорываются вглубь Османской Империи, показывая весьма бодрый темп. Потери, к счастью, не так уж и велики, но только с моей точки зрения — я-то измеряю относительно того, как оно было в моей реальности. Что такое пятнадцать тысяч, из которых — хвала антибиотикам и прочим медицинским достижениям — «безвозвратных» около трети по сравнению с натурально десятками миллионов? Крохи. Очень грустные и болезненные для меня, но все же крохи.

Турецкий флот в Черном море на данный момент отсутствует как таковой — тамошние наши «нормальные» корабли при поддержке дирижаблей и подлодок разобрались с турецким флотом всего за пару суток, и теперь, благодаря все тому же превосходству в «бесконтактном бое», мы кропотливо сносим к чертовой матери все оборонительные сооружения в районе таких важных для мировой торговли проливах. Когда подготовка закончится, то, что у турок плавает в море Средиземном тоже пойдет ко дну. Османы не хотят смиренно ждать, поэтому пытаются огрызаться, порой — вполне удачно, но на данный момент, как бы странно это не звучало, в Большой войне как будто и смысла-то нет: похоже, на турок все махнули рукой, решив просто «скормить» их мне во имя завершения перевооружения своих армий и флота.

Тем не менее, «стравить» между собой как минимум немцев с австрияками мне очень нужно: накал страстей и количество жертв в ходе столкновения будет таким, что европейским соседям будет не так уж и просто объединиться против меня. Ждать нельзя — пока я здесь мучаюсь сомнениями и паранойей, тем же самым занимаются долбаные партнеры, и к чему они смогут прийти, когда осознают истинное качество российских вооруженных сил, очевидно: они испугаются настолько, что без проблем отложат нафиг все проблемы между собой, подотрутся международными документами и без раздумий навалятся на нас скопом. Умоются кровью сильно, дурашки, но мне от этого будет не легче. Нужно отвесить очередной пинок по заднице трусливого старика. Последний, непростительный пинок.

«Инициируйте план 'Мир хижинам — война дворцам»«, — написал я на гербовой бумажке, добавил печать с подписью и велел Остапу отнести приказ в Генштаб. Просто офигеть, как много усилий мне приходится прикладывать, чтобы началось то, что в моей реальности как бы 'полыхнуло» само собой.

Глава 11

Назвать царящие в Вене настроения «упадническими» или «мрачными» смог бы только очень своеобразно воспринимающий окружающий мир человек. Пропаганда всегда берет свое, что бы там кому ни казалось, и добрые столичные австро-венгры опустившуюся на них тень грядущей войны воспринимали с должной бравадой и верой в безусловную победу.

И нет совсем ничего странного в том, что на территориях правящих двуединой монархией органов ничем подобным и не пахло: здесь, в отличие от улиц, знали об истинной мощи Российской армии. Ладно, не «знали», а «догадывались», но от этого было только хуже: «догадываться» можно по-разному, в том числе окончательно загнав себя до близкого к панике состояния.

Четыре дня — ровно столько длится война Российской Империи с Турцией. Четыре дня — ровно столько русским понадобилось, чтобы де-факто лишить османов флота и львиной доли приграничных укреплений. Неделя — ровно столько по мнению придворных аналитиков Франца Иосифа и его Генштаба отделяло российскую армию от города, которому вскоре придется вновь назваться Царьградом.

Нет, в способность своей армии держаться лучше, чем это получается у осман никто не сомневался, но… В победу не верил никто из тех, кто имел доступ к реальной информации и при этом не шибко увлекался кокаином. Самым реалистичным планом весь Генштаб признавал тот, где австрияки изматывают русских в оборонительных сражениях, а потом пытаются заключить не слишком обидный мирный договор. Договариваться с Георгием, как показывала практика, можно, но… Но австрияки питали надежду устроить России вторую Крымскую войну, навалившись всей Европой — если за дело возьмется коалиция, тогда начнется совсем другой разговор!

Ключевой фигурой таким образом выступает вовсе не Романов, а его кузен Вильгельм. С Российским Императором-то все ясно: он много лет готовился к войне, и теперь пытается втянуть в нее как можно больше сторон, потому что только так начнут работать предварительные дипломатические договоренности: в свете развала Британской Империи коалиция, выстроенная Георгием, может рассчитывать на успех. Небыстрый, оплаченный большой кровью и непредставимыми деньгами, но неоспоримый. Сейчас, в начале XX века, схватка ведется не как обычно — за кусочки территории, которые можно вернуть в следующей войне — а за Историю. Победители надолго установят на планете свои порядки, а проигравшие… Проигравшие попросту перестанут считаться значимыми политическими акторами со всеми вытекающими. Последнее для пафосных Великих Держав неприемлемо — не для того предки закаляли свои страны в кровавом пламени, чтобы актуальные «держатели» государственности спустили всё в унитаз.

Кайзер прекрасно понимал уникальность своего положения, но одновременно осознавал и риски. Да, можно подключиться к заварушке как договаривались с Георгием — «спина к спине» и все такое — но где гарантия, что победой над тандемом Франции и Австро-Венгрии дело ограничится? Когда в Европе останется лишь два реальных игрока, у одного из них неизбежно начнет зреть желание остаться единственным. У Вилли, по крайней мере, это желание уже имелось, а кайзер, даром что имел заоблачную самооценку, привык мерить людей по себе. Паранойя шептала ему, что кузену верить нельзя, и лучше переиграть существующие договоренности, всей Европой навалившись на Россию — слишком уж большое усиление она получит в случае победы.

С другой стороны — «куш» перед Вильгельмом маячил беспрецедентный. Основа его — доминация над всей «белой» частью Европы. Георгий почему-то пылает любовью к варварам с Востока, а на европейцев смотрит с непонятным пренебрежением. Такое чувство, что ему действительно нет дела до цитадели человеческой Цивилизации. Кроме того, не так уж просто «дернуть рубильник» и за несколько дней перестроить конфигурацию — пропаганда работала многие годы, и ей подвержено не только податное население. Да Вильгельма просто свой же генералитет не поймет — у нас тут шанс подмять Европу под себя, а ты зачем-то размениваешь его на призрачную «русскую угрозу», вдобавок теряя политическое лицо. Сепаратный договор — это ОЧЕНЬ плохо для дальнейших взаимоотношений с соседями по карте, особенно если заключить его в такой вот ситуации: получится банальный, совершенно ничем не спровоцированный «кидок» союзника, с которым больше десяти лет выстраивались многовекторные партнерские отношения. Это же натуральный беспредел! Будь на месте Германии какое-нибудь карликовое, стратегически бесполезное образование, никто бы и усами не пошевелил — что взять с мелкой «собачонки»? Великие державы на то и «Великие», чтобы соблюдать геополитические договоренности.

Четыре дня медлил с решением кайзер, взвешивая «за», «против» и выигрывая время на долгие разговоры со всеми «ВИПами» Европы подготовкой к боевым действиям. Соблюдать статус-кво получится еще пару недель, не дольше — для немецкого Генштаба тоже не было секретом скорое падение Османской Империи. После этого у Георгия будут развязаны руки, и он может в праведном гневе залезть в оговоренный заранее домен кайзера, и будет в своем праве — если одни на договоренности забивают, значит можно и другим. К счастью, пока можно прятаться не только за приготовлениями, но и за фактическим отсутствием необходимости впрягаться за союзника: на данный момент никто из Великих держав России войны не объявлял.