Барин из провинции (СИ) - Иванов Дмитрий - Страница 30

Кроме ямы и сортира, нашёлся и погреб. Но туда не полезу пока. И вообще, странно: отчего он не в доме?

У дальней стороны частокола растёт малина. Повезло: сорт, похоже, поздний, зелёная она ещё. Потому и не ободрали. Слива — около моего окна, ещё одна яблонька и берёза — на дальнем краю участка. Листья деревьев над головой шелестят одобрительно. Кажется, участок меня принял.

Опа — а тут, на другой стороне участка, выход в переулок имеется, с калиточкой, надежно закрытой задвижкой. В переулке том — водосточная канава, обложенная деревянным настилом. Похоже, именно тут и проезжают золотари. Сколько им платить — выясню позже.

Несколько кустов жимолости вдоль забора… Тоже ободрана, да она уже и отошла. Моей любимой клубники — увы, нет. Зато обнаружил капусты вилков двадцать, маленьких ещё. Ладно, пусть растут. Даже отдам, если приедут за урожаем… Половину. Вежливо коли просить станут… и принесут шкалик. Шучу.

Осмотрев владения и, в целом, оставшись довольным — пусть не дворянское имение, но хозяйство есть, возвращаюсь во двор.

— Ну… аршин двенадцать, примерно, — встретил меня ненужной информацией сожитель.

— Угу, купим цепь, — киваю. — Ты, я вижу, привык уже к аршинам. А я всё в метрах меряю. Сколько это, кстати?

— Восемь с половиной, — отвечает ара, не задумываясь. Лихо у него конвертация проходит. — Ну, что там за домом?

— Поехали, по дороге расскажу, — отмахиваюсь.

Делать нечего — пришлось оставить дом открытым. Сначала закупим самое нужное и тяжёлое, а потом уже, когда наладим быт, Тимоху одного стану отправлять за мелочами.

Едем по улице, попутно знакомясь заново с соседями. Слева от нас — жилой дом, на первом этаже которого лавки сдаются в аренду. Далее — гостиница, при ней тоже какие-то лавки, в основном книжные. А напротив, за глухим забором, — двухэтажное здание монастыря.

Направляемся на базарчик — мы его проезжали по пути сюда. На Лубянской площади. Народу здесь уже меньше, чем утром, но всё, что нужно «на покушать», мы взяли: и муки, и крупы, и масла, и овощей, и даже немного мяса и рыбы. Посуды — по минимуму, лишь самое необходимое. Остальное докупим по мере обживания.

Цены на продукты, признаться, порадовали. Всё свежее притом. Еще постельное бельё приобрели. Оно, конечно, недешёвое, но я решил не экономить. На соседнем мануфактурном рынке прикупили две перины, три подушки (Тимохе и одной хватит, ясное дело!) и бельё из льна. Всё вместе обошлось мне почти в двадцать рублей серебром.

А вот теперь страшно будет дом без пригляда бросать! Поэтому покупаем замки. Один — на входную дверь, второй — на калитку, третий — на ворота, и ещё один — про запас, на всякий случай. Взяли также корыто — коней поить. Ну и, конечно, сено. Заказали его целый воз за два рубля серебром. Обещали привезти сегодня же. Ну, не в карету же мне сено пихать!

За время нашего отсутствия, а управились мы за час с небольшим, с домиком ничего не произошло. Разгружаемся…

Чёрт. Проблема с освещением. Свечки, конечно, есть, что с собой везли ещё из костромского поместья. Но в доме темно. И это при том, что у меня в комнате два окна на разные стороны. Днём — благодать, а вот к вечеру…

И ещё одно: дрова забыли купить! Идиоты. В карете валялась связка — так, разве что, на раз поесть приготовить. Поэтому — без вариантов: Тимоха ворча снова отправляется на рынок, а я остаюсь. Топлю печь, застилаю постель, попутно составляя в голове нехитрый список всего, что ещё нужно для комфортного житья.

А нужно много чего:

Стульев — нет.

Скатерти — нет.

Часов — нет.

Зеркала — нет.

Вешалки — нет. Одежду повесить — не на что! Шкаф нужен.

Стук в калитку заставил меня насторожиться. Иду открывать. Тимоха только что уехал, интересно кто это?

У меня на боку сабля, за спиной — пистоль, в сапоге — нож, будто я среди разбойников, а не в центре Москвы! И всё равно кричу:

— Кто там?

— Квартальный надзиратель, Глушко Иван Дмитрич. Откройте, поговорить надобно.

— Хозяин дома Алексей Алексеевич, дворянин Костромской губернии, — представился я безбородому седому дядьке с плечами как у штангиста, но заметно ниже меня ростом.

Он в форме и тоже при сабле. Смотрит на меня прямо, без подобострастия, подкручивая при этом свой ус. Ну конечно, чего бы ему лебезить? Судя по нынешней Табели о рангах, он имеет чин, примерно, десятого класса.

— Документики на дом имеются? — прищурившись, осведомился Иван Дмитриевич.

— Извольте пройти в дом, сами посмотрите, — вежливо посторонившись, приглашаю служивого.

— Купчая есть — уже хорошо, — кивает он, перебирая бумаги. — Надобно вам её заверить да в копийную книгу внести.

— Где заверить? — деловито уточняю. Информация, как-никак, полезная.

— В палате гражданского суда, — поясняет он. — Дело это нехитрое и быстрое. Если, значит, владение не доходное, а для собственного проживания — то и не нужно боле ничего. Можно ещё в дворянскую родословную книгу внести — для порядка, так сказать, для фиксации титульной недвижимости. Ну и сообщить в управу благочиния не помешает… Хотя это я и сам могу.

Сказал — и выжидающе на меня уставился.

— Вот и славно… не сочтите за труд, — правильно понимаю намёк я и аккуратно вкладываю в руку квартального пять рублей ассигнацией.

— А пошлина? — уточняю на всякий случай.

— Гербовый сбор? Да с вашей суммы — рублей двадцать всего, — с видом знатока отвечает он и, кивнув, удаляется с достоинством.

На прощание надзиратель сообщил, что в округе у них, дескать, спокойно: и сторожа ночные имеются, и квартальный поручик в надзоре. Всё под контролем — и всё в его ведении.

Ну да… понял я, понял. Ты здесь — птица важная. Придётся, стало быть, дружить.

До самого вечера возились с обустройством дома — носили, чинили, прилаживали. Тимоха, кроме того, ещё и лошадей обихаживал. Сено привезли, по его словам хорошее, но дорогое. И пронырливый ара уже выяснил, где брать дешевле.

Да уж, таксёры во все времена одинаковые. Только у одних бензин дорог, у других — овёс.

Я, со своей стороны, занялся приготовлением еды. Припомнив старые холостяцкие навыки, забацал обалденную гороховую кашу с мясом! К ней — салат из овощей и запеченную в печи рыбу. Но её уже завтра съедим. А сегодня мы с Тимохой, утомленные хлопотами, выпили вина, сыграли пару партий в «дурака» и собрались спать.

На улице темень, моросит мелкий противный дождик. Около самой нашей калитки светит масляный фонарь. Но свет тусклый. А вот у нас, между прочим, с освещением порядок. Не поскупились. Вернее, Тимоха не поскупился — банковал-то он! — и купил на рынке две отличные масляные лампы. Без стекла, но не чадят. Работают на очищенном растительном масле — свет ровный, тёплый. В соточку, между прочим, покупка вышла! Но растратчик божился, что там и дороже были.

— С отражателем, французские. Арганда какой-то их придумал, — продолжал он с важным видом. — Пятьсот рэ стоят! А лавочник сказал, что есть ещё и с насосом — «лампы Карселя» называются. За те вообще две тысячи просят!

— Слушай, а ведь это тема, — немного пьяно размышляю я вслух. — Раз стоят дорого — значит, спрос есть. А что, если нам припомнить… устройство керосиновой лампы?

— А че там припоминать? — хмыкнул Тимоха. — Бачок, да фитиль. Ну, стекло можно — для тяги воздуха. Отражатель, как в этой Армаде… Только керосина-то тут нет. Я, во всяком случае, нигде не видел.

— А нефть видел? — оживился я. — Керосин из нефти выгнать — плёвое дело! Самогонный аппарат нужен — перегонный куб, змеевик, отстойники…

— Ну да, чтоб русский да не знал, как самогонный аппарат собрать? — ухмыльнулся тоже бухой ара, проявив знание обидных стереотипов. — А нефть здесь есть! Видел в Костроме на речном рынке бочку, из Баку привезенную. Рублей за сорок отдавали. Брали в основном для пропитки дерева. И была она двух сортов: чёрная и белая. В чём разница — не знаю, но белая — раз в десять дороже.

— Наверное, белая — для аптекарских нужд. Да нам и черная сгодится, — задумчиво произнес я, и в голове уже созрел… бизнес-план.