"Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр" - Страница 59

– Не приписывай мне того, чего я не говорил! – я бы и не сказал, что с ней всё так уж просто.

– Да ты вообще ничего не говоришь, тебе и приписать-то нечего! Зато вот думаешь за десятерых! – тут она, конечно же, была права.

– И не думал я ничего такого!

– Получается, мне вот так просто стоит во всё это поверить?

– Можешь не верить, я тебя не заставляю! Но это правда, поэтому и придумывать ничего я не собираюсь!

– Слова принято доказывать действиями!

И каких же действий она от меня ждёт?

– Ну, можно ещё раз… – с глупой улыбкой произнёс я.

Непонятно, откуда у меня в такой ситуации возникли мысли о шуточках, да ещё и о таких.

– Конечно, валяй! – сказала Алиса совершенно спокойным тоном, подошла к костру и начала раздеваться.

– Ты что?! Подожди! Я совсем не это имел в виду! – я вскочил, подбежал к ней и схватил за руку.

– Да нет, что такого-то? Я же только за этим и нужна.

– Да нет же, ты всё совсем не так поняла!

– А как мне надо понимать?! – она вырвала руку и зарыдала.

– Ну, всё, всё, успокойся, – я лёг рядом с ней, обнял и начал гладить по голове.

– Отстань от меня! – сквозь слёзы сказала она, но освободиться не попыталась.

– Понимаешь, у меня до этого лагеря была сложная жизнь. Я просто не привык, не знаю, как вести себя в подобных ситуациях. Я уже давно один – нет друзей, нет любимого человека. Просто забыл, что такое чувства, что такое любить. Для меня это всё тяжело. Гораздо легче не впутываться во всё это, гораздо привычнее, наконец. И тут вот так, как снег на голову. Это не значит, что я эгоистичная скотина. Хотя, наверное, так и есть. Просто я не могу вот так сразу, – Алиса ничего не отвечала и продолжала рыдать. – Но одно я знаю точно! Про Лену – это всё неправда. Она мне максимум друг, не более. И никогда я на неё в таком свете не смотрел. А от тебя мне нужно не только то, что ты думаешь! Просто я не знаю, как тебе сказать то, что ты ждёшь. Это же накладывает обязательства. Понимаешь, я сейчас в такой ситуации, что не знаю, что со мной будет через час, а тут…

Похоже, Алиса либо совершенно меня не слушала, либо её мало волновали мои оправдания. Что же, я могу гордиться собой – довёл девочку до слёз. Да какую! Алису, которая с первого взгляда казалась человеком, совершенно чуждым каким бы то ни было любовным переживаниям.

– Понимаешь, я не могу принимать такое решение за нас обоих. Я про себя могу сказать, что готов быть с тобой, поддерживать тебя, защищать! Но ты… Зачем я тебе? У меня ничего нет за душой, я сам не знаю, что мне нужно в жизни. Да и помимо этого, сейчас я есть, а завтра меня здесь уже может и не быть.

– Ты разве не понимаешь, что я давно уже приняла это решение, – Алиса на секунду перестала рыдать.

– Тогда…

Она подняла на меня заплаканные глаза. Кажется, на секунду я увидел в них счастье. Алиса обняла меня и нежно поцеловала. Это был самый лучший поцелуй в моей жизни. Нет, он не был таким страстным, как вчера ночью, но в нём было столько нежности, доверия, любви, что я просто растворился в ней, в её губах, в её объятиях. Я забыл обо всём – о лагере, о своём прошлом, о сомнениях, терзавших меня ещё секунду назад. Всё, что мне было нужно, это она. Сейчас. И всегда!

Наверное, этот поцелуй мог бы продолжаться вечность, но вдруг где-то рядом, а казалось, глубоко в мозгу, прозвучал гудок. Я обернулся в сторону дороги и увидел автобус. Старый ЛиАЗик. Похоже, рейсовый. Некоторое время мы просто лежали обнявшись и смотрели на него. Вскоре из автобуса вышел водитель и прокричал нам:

– Эй, голубки! Последний автобус до райцентра! Едете?

– Пошли? – весело сказала Алиса.

Мы вскочили, я схватил вещмешок, взял Алису за руку и побежал в сторону автобуса. Через несколько секунд мы уже устроились на заднем сиденье. Водитель что-то кричал нам из кабины, но я его не слушал. Вот он – спасительный корабль в новую жизнь! Я посмотрел на Алису – мне так хотелось ей что-то сказать, продолжить разговор у костра, – она уже мирно спала, положив голову мне на плечо. Будить её я не стал – зачем, у нас ведь ещё столько времени впереди.

В салоне, кроме нас, никого не было. Автобус быстро нёсся вперёд, оставляя позади не только мою прошлую жизнь, но и неделю, проведённую в пионерлагере «Совёнок». За эти семь дней со мной произошло больше, чем за все годы в реальном мире. А сколько всего ещё ждёт в будущем? Обычный деревенский пейзаж за окном меня интересовал мало – я просто смотрел на мирно спящую Алису. На сердце было тепло и спокойно, и наконец-то голова не трещала от мыслей.

Однако счастье – материя хрупкая. Разрушить его может многое, например время. Чем дольше ты счастлив, тем обыденнее становится это состояние, эмоции притупляются, возникают новые проблемы и заботы. Мне было хорошо, но накопившаяся усталость не дала по-настоящему насладиться моментом – я заснул.

Эпилог

Похоже, староват я стал. Уже прошёл день, и похмелье должно было остаться в прошлом, но меня всё равно мутило, кружилась голова. Я не смог открыть глаза, как ни старался, лишь перевернулся на другой бок. Интересно, что будет, когда мы приедем в райцентр? Как дальше строить жизнь? Может быть, не всё так уж и страшно? Да, конечно, я не знаю, с чего начать, но, с другой стороны, этот мир не кажется враждебным – многое здесь мне знакомо, говорят все по-русски. Так что, наверное, ничего страшного и не случится?

Я испытал резкий приступ тошноты. Чёрт возьми, ведь вчера к вечеру вроде отпустило! Инстинктивно нащупывая дорогу по стенам, мне удалось добраться до туалета. Спустя некоторое время, завершив свои грязные дела, я вернулся в комнату.

И тут пришло осознание. Я вновь в своей старой квартире! Впрочем, почему старой? Казалось, что ничего и не изменилось за неделю моего отсутствия. Даже пыли вроде бы не прибавилось. Болезненной резью на сетчатке отозвалось положение клавиатуры, угол наклона монитора и пятно от чашки с чаем на столе. По идее, такие мелочи человек в моём состоянии просто не должен замечать! Однако вся комната словно мигала разными цветами, привлекая внимание к самым незначительным деталям. Носки разбросаны ровно в том порядке, в каком и были вчера, незаправленная кровать топорщится одеялом, как и раньше, грязное окно, словно треснутый кинескоп, передает всё то же изображение улицы.

Я тщетно пытался прийти в ужас или хотя бы испугаться. Может быть, это эффект шока, посттравматический синдром или что-то подобное? В конце концов, несколько часов назад я и думать забыл о том, чтобы вернуться в реальный мир. Реальным мне начал казаться пионерлагерь, девочки, Алиса, мифический райцентр, где бы я обязательно очутился, не проснись в своей квартире. Возможно, моё фантастическое попадание в «Совёнок» – всего лишь сон?

Ноги сами по себе начали наматывать круги по комнате. Я заложил руки за спину и принялся обдумывать произошедшее. Ясно только одно – я вернулся назад точно так же внезапно, как и попал туда. Совершенно без причины, без участия какой-либо логической составляющей. Возможно, какое-то объяснение всему произошедшему и было, но оно выходило за рамки моего – или вообще человеческого – понимания. Проделки ли это внеземных цивилизаций, высшей силы или правительственные эксперименты (в последнее верилось меньше всего), они не оставили мне ни единой зацепки. Если я не смог найти ответы в лагере, то более чем глупо рассчитывать, что что-то прояснится здесь. Это как искать улики в сгоревшем дотла доме. Если даже там и было совершено преступление, то все доказательства уничтожил огонь. Возможно, обладай я навыками и оборудованием криминалистов, смог бы что-нибудь раскопать, но… Всё, что имелось у меня на руках, – это воспоминания о неделе, проведённой в лагере. Одно я знал точно – всё это мне не привиделось! Похмелье было совершенно реальным, все мои чувства и эмоции – настоящими, а не сотканными из лоскутков сна. А значит, я там был, действительно провёл неделю в пионерлагере «Совёнок» вместе с вожатой, пионерами… вместе с Алисой. От воспоминаний о ней у меня вырвался невольный вздох. Всё же было бы неплохо уехать с ней. Хотя стоп! Что это я?! Надо радоваться, что вернулся наконец домой, в реальный мир! Или не надо? Сейчас я просто не мог здраво оценивать ситуацию. Не мог понять, чего мне хотелось больше – остаться там или наслаждаться долгожданным возвращением.