Проклятый Лекарь. Том 2 (СИ) - Молотов Виктор - Страница 12

Я подошёл к койке.

На шатком стуле рядом уже лежал мой обычный рабочий набор, который «Псы» когда-то купили по моему же списку. И теперь держали здесь для моего удобства: фонендоскоп, диагностический молоточек, пара перчаток.

Я взял фонендоскоп и начал неспешный осмотр, прекрасно зная, что Митька следит за каждым моим движением. Проверил пульс, приложил фонендоскоп к груди, проверил зрачковый рефлекс.

Всё было в норме. Даже «Кокон тишины» все еще был на нём, хоть его и дислоцировали в другое место.

— Можешь не притворяться, — негромко сказал я, продолжая прикладывать к его груди фонендоскоп, чтобы Митька ничего не заподозрил. — Я знаю, что ты в сознании. И знаю, что с тобой всё в порядке.

Алексей медленно открыл глаза. В них не было страха или боли. Только холодная, оценивающая настороженность и толика удивления.

— Проницательный доктор, — хрипло произнёс он. — Как догадался?

— Профессиональный секрет, — ответил я и, выпрямившись, повернулся к Митьке. — Мне нужно провести специфический осмотр. Дай нам пару минут.

— Это ещё зачем? — напрягся бандит. — Паша велел не спускать с него глаз.

— Ментальная диагностика, — важно произнёс я первое, что пришло в голову. — Его симптомы могут иметь психосоматическую природу. Процедура требует полной тишины и сосредоточенности. Твоё присутствие создаёт лишние «ментальные помехи». Иди покури пока, твои нервы тоже не железные.

— Да уж, нервы последнее время ни к черту, — качнул головой Митька.

Назови любую чушь наукообразным термином, и эти приматы тебе поверят.

«Ментальная диагностика».

Звучит солидно и абсолютно непонятно. Идеальное прикрытие для конфиденциального разговора.

Митька помялся, но приказ Паши был для него законом. Раз доктор сказал, что для лечения нужно уединение, значит, так тому и быть. Он неохотно поплёлся к выходу.

Как только тяжёлая дверь за ним закрылась, Алексей тут же приподнялся на локте, насколько позволяла цепь.

— Док, — его голос стал твёрдым и серьёзным. — Слушай меня внимательно. Я больше не могу здесь сидеть. Они хотят выжать из меня всё, что можно, а потом пустят в расход. Но ты ведь не из их шайки. Ты просто врач, которого наняли. Помоги мне выбраться отсюда.

Я молча изучал его.

Молодой, сильный, с лицом лидера, а не подчинённого. Привыкший приказывать, а не просить. Сейчас он был загнан в угол, но не сломлен. Он предлагал мне сделку.

— Трудно доверять человеку со стороны? — спросил я, начиная раскладывать на стуле инструменты, создавая иллюзию подготовки к процедуре.

— У меня нет выбора, — он криво усмехнулся. — К тому же ты мне жизнь спас.

— Откуда ты знаешь? — я поднял бровь.

— Твои работодатели не отличаются молчаливостью, — пояснил он. — Я тут лежу, притворяюсь полутрупом, а они обсуждают, какой у них гениальный доктор.

— Если знаешь, что спас, — заметил я, протирая головку фонендоскопа, — то почему не благодаришь?

Знает и не благодарит. Вот же жук. Зажал порцию Живы.

Алексей на секунду опешил от такой прямоты, а потом на его губах снова появилась кривая усмешка.

— Буду искренне благодарен, док, когда ты поможешь мне выбраться из этого подвала. Это будет самая щедрая благодарность в твоей жизни, обещаю.

Он был прав. Благодарность спасённого и свободного главаря банды будет стоить куда дороже, чем вежливость пленника на цепи. Это будет хорошая инвестиция.

— Черный пес решил не рисковать и на время исчезнуть, оставив меня на одного Митьку. А Митька, — Алексей усмехнулся, — скажем так, не самый изобретательный и жестокий из них. Так что спасибо за передышку.

Так вот оно что. Паша решил скрыться на время.

Алексей предлагал мне союз. Рискованный, но потенциально очень выгодный.

Помочь ему сбежать — значит немедленно и бесповоротно настроить против себя всех «Чёрных Псов». Оставить его здесь — значит позволить Паше вернуться и дальше использовать меня как карманного лекаря для своих садистских развлечений.

А ещё есть Аглая. Её реакция на спасение возлюбленного может принести мне такой поток Живы, который вкупе с потоком Алексея хорошо наполнят мой сосуд. Я смогу провести ритуал ещё раз, и мои силы вновь возрастут.

Заманчиво всё это.

Нужно больше информации, больше времени.

— Я ничего не могу обещать, — сказал я тихо, прикладывая холодную головку стетоскопа к его груди. — Ситуация слишком сложная. У тебя есть люди снаружи? Кто-то, с кем можно связаться?

— Думай быстрее, док, — проигнорировал он мой вопрос. — У меня такое чувство, что Паша скоро вернётся. И вернётся он с новыми идеями. И они мне точно не понравятся.

Закончив бессмысленный осмотр, я собрал инструменты.

— Лечение закончено, — громко сказал я, убирая последний инструмент в саквояж и открывая дверь. — Можешь возвращаться, Митька. С пациентом всё в порядке.

Открыв дверь квартиры, я замер на пороге. Из кухни доносились не просто голоса. Оттуда доносился смех. Заливистый, искренний женский смех, прерываемый странным, скрипучим, но определённо одобрительным звуком.

Я тихо, как шпион в собственной квартире, прошёл по коридору и заглянул на кухню. Картина, открывшаяся мне, была настолько сюрреалистичной, что на секунду я усомнился в собственном рассудке.

За моим скромным кухонным столом, сервированным по всем правилам аристократического этикета, насколько это было возможно с разномастной посудой из моего шкафа, сидели двое.

Аристократка Аглая и… Костомар.

Он сидел на стуле, который жалобно под ним скрипел. За неимением другой одежды он нарядился в мои вещи: старые джинсы, которые на его костлявых ногах болтались как на палках. И свитер, который трещал по швам на его широкой грудной клетке.

Зрелище было одновременно и нелепым, и внушительным. Он держал в костяных фалангах пальцев вилку с наколотым на неё кусочком запечённой моркови.

— … и тогда я говорю ему: «Милейший, если вы не в состоянии отличить паштет из гусиной печени от ливерной колбасы, то вам определённо не место в высшем обществе!» — закончила Аглая какую-то свою историю и залилась весёлым смехом.

— Я ем грунт! — с восторженной, почти ликующей интонацией произнёс Костомар, элегантно поднёс вилку к своему черепу, просунул её под него, имитируя процесс поглощения пищи.

За долю секунды в моей голове рухнули все законы физики и логики.

Беглая графиня и мой древний дворецкий — двухметровый оживший скелет, ведут светскую беседу на моей съёмной кухне.

В прошлой жизни я командовал легионами нежити и разрушал целые королевства, но, клянусь всеми забытыми богами, ничего более странного и абсурдного я не видел.

Этот мир определённо был сломан. И ломал его я. И это доставляло мне по-некромантски огромное удовольствие

Я громко кашлянул, объявляя о своём присутствии. Оба синхронно повернули головы в мою сторону.

— Святослав! — Аглая вскочила со стула, её лицо сияло искренней, почти детской радостью. — Ты вовремя! Мы как раз приготовили ужин! Представляешь, Костомар оказался просто потрясающим собеседником! Мы понимаем друг друга с полуслова!

— Я ем грунт, — с чувством собственного достоинства подтвердил Костомар, аккуратно кладя вилку на тарелку.

Я, конечно, дал Костомару команду охранять Аглаю и следить за ней. Но он воспринял мой приказ не так, как делал это раньше. Общение с ней ему и правда нравилось. Удивительно.

Я окинул взглядом стол.

На нём действительно был пир. Ароматное жаркое из телятины в густом соусе, запечённые до золотистой корочки овощи, свежий салат с травами, которых я и в прошлой жизни не покупал, и даже какой-то замысловатый десерт из взбитых сливок и ягод.

— Впечатляет, — честно признался я, садясь за стол и пробуя еду. Атмосфера была слишком мирной, чтобы нарушать её сразу. — Но у меня возникает один закономерный вопрос. Откуда продукты? Насколько я помню, утром в моём холодильнике были только яйца, засохший кусок сыра и немного хлеба.