Император Пограничья 10 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 24

— Садитесь, боярин, сейчас всё организуем по высшему разряду, — он сноровисто разлил кипяток по стаканам, бросил в каждый по кусочку сахара. — Чай у меня особый, издалека возят.

Я устроился в кресле, наблюдая, как Коршунов хлопочет.

— Ну же, не томи, — сказал я, принимая горячий стакан в подстаканнике. — Что там такого удивительного случилось с нашим скромным торговым представительством?

— О, это целая опера, боярин! Такой спектакль разыгрался, что хоть билеты продавай! — хмыкнул Родион, усаживаясь напротив и доставая из ящика стола толстую папку. Он театрально пощёлкал пальцами и начал выкладывать документы на стол жестом карточного шулера, раскладывающего пасьянс. — Вы не поверите, какая публика к нам в контору ломится. Двадцать три соискателя за два дня! И знаете что самое забавное? Ни одного честного труженика! Все как один — волки в овечьих шкурах, ядрёна-матрёна!

Я взял первое досье, отхлебнув чаю. Он действительно был превосходный — с лёгким привкусом мяты и чабреца. Фотография в уголке анкеты: крепкий мужчина лет сорока с характерными шрамами и поломанными ушами профессионального борца. В анкете значилось: «Пётр Сидоров, делопроизводитель».

— Делопроизводитель? — я приподнял бровь. — С такой внешностью?

— Это ещё цветочки, Прохор Игнатьевич! — Коршунов перегнулся над столом протягивая еще одно досье. — Вот этот орёл представился бухгалтером. Семь лет в Стрельцах отслужил. Потом еще пять в наёмниках. Деньги он считать умеет, не спорю, но только трофейные, когда с убитых снимает!

— Демидовские?

— Все трое от них. — Коршунов вернулся к столу, сел, закинув больную ногу на здоровую. — Причём даже маскироваться толком не стали. У одного в трудовой книжке чёрным по белому прописаны Демидовские заводы. Сказал, что уволился, потому что там «зажимали инициативу». Ядрёна-матрёна, да у него инициатива через уши лезет!

Следующая стопка оказалась ещё интереснее. Я взял верхнюю анкету и не сдержал смеха.

— Это что, шутка?

К анкете было приложено рекомендательное письмо на фирменном бланке торгового дома Яковлевых. С их фамильным гербом, водяными знаками и всеми степенями защиты.

— Клянусь, это не подделка, — Коршунов явно наслаждался моей реакцией. — Проверил через своих людей — бумага настоящая, как рубль серебряный, подпись тоже не липа. Видимо, решили, что наглость — второе счастье.

— Или решили надавить, показав кто тут главный.

— Скорее второе, боярин. Хотя остальные трое от Яковлевых хоть попытались легенды состряпать, не то что этот нахал.

Я покачал головой, листая остальные досье.

Двое от князя Голицына — эти постарались, приложили дипломы Московского Технического училища.

— Вот только незадача, — Коршунов усмехнулся. — Это училище давно «крыша» для инженерного корпуса Московского бастиона. Выпускники оттуда в чинах старших лейтенантов выходят!

По одному «засланцу» от Тульского и Орловского оружейных заводов. даже не скрывали своего интереса к ценному ресурсу. И трое неопознанных профессионалов с безликими анкетами.

— А это? — я поднял последнюю фотографию.

— А это, Прохор Игнатьевич, вишенка на торте! — Коршунов расхохотался. Он вытер выступившие слёзы и постучал пальцем по фотографии. — Марфа Степановна Крючкова, наша будущая уборщица. Пятьдесят два года, вдова, в графе «особые навыки» скромно написала: владение тряпкой и ведром.

Он встал, долил себе кипятку, бросил ещё кусок сахара.

— Но мои ребята покопались — последние десять лет она полы драила в здании на Лубянке. Ядрёна-матрёна, небось столько секретов с мусором вымела, что на десяток досье хватит!

— В страховой конторе, конечно же?

— Как же иначе, боярин! В той самой, которая только государственные грузы и страхует.

Я откинулся в кресле, обдумывая ситуацию. Двадцать три шпиона на двадцать три вакансии. Даже для Московского Бастиона это чересчур.

— Что будем делать? — спросил Коршунов, аккуратно складывая фотографии и резюме в стопку. — Отфутболить всю эту братию к чёртовой матери?

— Зачем же! Всех берём!

— Простите, боярин? — Коршунов замер с поднесённым к губам стаканом.

— Всех до единого. Включая уборщицу.

Коршунов смотрел на меня как на сумасшедшего, его рот приоткрылся от изумления.

— Прохор Игнатьевич, с всем уважением, но вы же понимаете, что это всё равно что змей за пазуху напустить…

— Это гениально, — перебил я, вставая и подходя к карте Москвы на стене. — Смотри, у нас есть два десятка профессиональных агентов, которые будут работать не за совесть, а за страх. Они будут бояться увольнения как огня. Иначе что они скажут своим настоящим хозяевам?

— И что с того, боярин? — Коршунов встал следом.

— А то, что мы будем кормить их специально подготовленной дезинформаций! Это же идеальный канал для вброса. Будем подсовывать им «секретные» сведения, как сыр в мышеловку. Например, что следующая партия прибудет через месяц. Или что мы ведём переговоры с крупным заказчиком из военного ведомства.

— Демидовы с ума сойдут от злости! — Коршунов прищёлкнул пальцами, его глаза загорелись азартом. — Ядрёна-матрёна, как ошпаренные забегают!

— На то и расчёт. Пока они будут искать несуществующего конкурента в Европе, рыскать по всем портам и таможням, мы спокойно наладим реальные каналы сбыта. Так что пускай наши шпионы-сотрудники друг другу глотки грызут. Тем больше времени нам дадут для настоящей работы.

Коршунов вернулся к столу, плеснул себе ещё чаю, задумчиво помешал ложечкой.

— Хитро придумано, боярин. Очень хитро. Но ведь среди них могут быть и умные, которые раскусят нашу игру?

— Вот для этого ты и нужен, — я допил свой чай и поставил подстаканник на стол. — Будешь следить за каждым, вычислять опасных, подбрасывать каждому свою версию «правды». Справишься?

— А то! — Коршунов выпрямился. — Устрою им такой цирк с конями, что до конца жизни не разберутся, где правда, а где морок!

Мы ещё с полчаса обсуждали детали — кому какую информацию скармливать, как организовать слежку за самими шпионами, как использовать их рапорты для дезинформации конкурентов. Коршунов делал пометки в блокноте. Конкуренты, надеясь помешать, сделали нам неожиданный подарок.

Оставив дом Коршунова, я велел Гавриле ехать на стройплощадку будущей фабрики. День выдался на редкость продуктивным, но расслабляться было рано.

Совсем недавно Угрюм оказался счастливым обладателем полумиллиона рублей. После недолгого обсуждения, вложить их я решил в строительство фабрики по переработке Реликтов.

Цены на них после гона упали на 20%. А вот на готовую продукцию даже наоборот, немного выросли. Производители крепко держали рынок не позволяя друг другу демпинговать. Поэтому, сбывать сырьё было хоть и прибыльно, но недальновидно.

Фабрику решено было построить в Посаде. Там было легче и со строительством, и с монтажом оборудования, и с рабочими руками. Угрюм для такого строительства пока был маловат.

Проблемы с землёй и с лицензией не возникло. Мне хотелось бы верить, что князь Оболенский думал при этом о выгодах для своего города, а не о собственных прибылях по облигациям.

В любом случае, личная заинтересованность «сильных мира сего» в моих проектах давала первые плоды.

Фабрику решили строить в два этапа. Сначала разместить оборудование в снятом в аренду помещении старого склада. Там было тесно и не слишком удобно, но зато имелась возможность приступить к работе почти «с колёс».

Для второго этапа строились просторные новые производственные цеха. Туда оборудование «переедет» когда всё будет готово.

Муромец затормозил у ворот, подняв облако пыли. Навстречу мне вышли наши алхимики, Александр Зарецкий, и недавно прибывший из Московского Бастиона Евгений Аркадьевич Исаев.

Оба, вытащенные из мрака лабораторий на свет напоминали двух сов среди бела дня. Нахохлившихся и хлопающих глазами. Я выдернул их обоих на стройку из Угрюма, чтобы они профессиональным взглядом оценили монтаж промышленного алхимического оборудования.