Мой (не) любимый сводный (СИ) - Юраш Кристина - Страница 15

Позади меня послышался шелест, а я знала, что это вернулся Морис.

— Морис, — выдохнула я. — Ты уложил Аурику?

— Я не Морис, — послышался голос.

Я резко обернулась, видя перед собой Вивернеля.

— Ты что здесь делаешь? — спросила я немного резковато.

— А где я, по-твоему, должен быть? — с издевкой спросил Вивернель, а его волосы пошевелили порыв ветра.

— Я думаю, что ты должен быть с Энной, — ответила я, вспоминая, как они о чем-то договаривались.

— А если я хочу быть здесь? — спросил Вивернель, поднимая брови. — Кто ж мне запретит?

— Ну, тогда, я, пожалуй, вернусь в зал, — произнесла я, чувствуя, как при виде него, сердце начинает биться чаще.

Я направилась в сторону выхода, но Вивернель резко загородил мне путь. Я попыталась обойти его с другой стороны, но он с улыбкой заслонил мне и эту дорогу.

— Хватит ребячиться, — произнесла я. Внутри все волновалось, а я не могла справиться с собой. — Пропусти…

Мне показалось, что я произнесла эти слова недостаточно уверенно.

И тут глухие удары музыки закончились, оставляя после себя такую приятную тишину. Не успела я попытаться обойти Вивернеля с другой стороны, как услышала протяжную мелодию скрипки. В этот момент он схватил меня за руку и прижал к себе.

У меня не хватило сил противиться, когда его рука скользнула на мою талию.

— А как же Энна? — прошептала я, чувствуя, как он начинает вести меня в танце.

— Она прилично выпила, и у нее есть с кем развлечься, — заметил Вивернель. — Будущая королева нарасхват у кавалеров. Мне показалось, или ты ревнуешь?

Мы танцевали на балконе, вдали от всех, а я чувствовала, как бережно он ведет в танце. Хоть балкон и был небольшим, буквально три шага вправо, три шага влево и столько же вперед и назад, мы как-то помещались вместе с моим платьем. Наверное, потому что были к друг другу так близко телами. Казалось, что в такой тесноте по-другому танцевать невозможно.

Я чувствовала, как сердце радуется. Впервые я почувствовала себя расслабленной и почти счастливой.

— Я тебя не ревную, — ответила я, довольно дерзко. Казалось, сейчас вернулась та девочка, похожая на Аурику, которая на весь замок орала: «Горыныч! Пошли кошмарить Глиста!».

— А! То есть, ты так уверена в себе и своих чарах? — спросил Вивернель. И тут же прижал меня еще крепче. — А они явно есть… Сегодня точно…

От его слов внизу живота что-то перевернулось. Казалось в одну секунду мне просто не хватило воздуха, чтобы сделать вдох.

— Значит, Мориса, сдаешь в аренду, — заметил Вивернель, а его шепот уже обжигал меня. Я чувствовала, что сердцу в груди тесно. — Смотрю я, и вижу. Влюблена ты в него по последнюю чешуйку…

— Прекрати, — прошептала я. Несмело пытаясь вырвать руку. Мне ужасно не хотелось этого делать, но и продолжать разговор про Мориса я тоже не хотела.

— О, не переживай. Он любит тебя так же, как ты его, — заметил с издевкой Вивернель. — У вас все очень взаимно.

— С чего ты решил, что я не люблю Мориса? — спросила я.

Вивернель скользнул взглядом по моему лицу, а потом переместился на мою руку.

— Наверное, вот по этому, — произнес он, глядя на кольцо. — Я думаю, что ты узнала кольцо моей матери…

Кольцо его матери?

— Или что? Благородный Морис ворует чужие кольца, чтобы подарить их своей невесте? — заметил Вивернель, прикоснувшись пальцем к камню. Тот засветился ядовито — зеленым светом.

— Ты ведь знала… — прошептал Вивернель, а я чувствовала его дыхание на своей щеке. — Или догадывалась, что кольцо не от Мориса… Что оно от меня…

Его слова, словно яд, растекались по венам.

— Вы с Энной что-то задумали, — произнесла я, пытаясь высвободить руку из его руки. —

— Ну конечно, — улыбнулся Вивернель. — Или мы будем как вы, честно и сердито? Королева должна быть честной! Королева должна быть справедливой! Ты кем собираешься править? Драконами, которые ни дня без пакости соседу прожить не могут? И как? Честно и справедливо? Тоже мне, королева!

— А что? — возмутилась я, пытаясь снять кольцо с пальца, но оно не снималось. Словно его держала какая-то магия. — Какой по-твоему должна быть королева?

— Королева должна быть моей, — заметил Вивернель. — А дальше я все сам сделаю. Королева может быть доброй и справедливой, милосердной и прекрасной, но только в одном случае. Если рядом будет король, готовый плести интриги и убирать неугодных.

— Вот именно поэтому ты здесь? — возмутилась я. — Ты лавируешь между нами с Энной, на всякий случай?

— О, свою королеву я давно выбрал, — заметил Вивернель. — И свою женщину тоже… Только осталось сделать ее женщиной. Сейчас пока что она девушка.

— Фу, как грубо! — дернулась я.

— Зато правда, — заметил Вивернель. Я не заметила, как уперлась спиной в каменную балюстраду.

— А с чего ты решил, что я все еще… — прошептала я, глядя на Вивернеля, который расстегнул свой камзол.

— Потому что я хорошо знаю Мориса, — заметил Вивернель, положив мою руку себе на грудь и проведя ею линию вниз. — Он у нас честный рыцарь. И быть может, собирался сделать это сегодня, но в планы вмешался я…

— Что? — прошептала я, чувствуя, как из-за биения сердца почти не слышу своего шепота.

— Папа тебя убьет, — прошептала я, чувствуя, как рука Вивернеля бросила заклинание на дверь. — Папа Альвер с тебя голову снимет…

— Но сначала, я сниму с тебя платье, — прошептал Вивернель. Я почувствовала на своих губах поцелуй. В этот момент в голове пронеслись слова Аурики о том, что в мире существуют мгновенья, ради которых стоит жить. И после которых и умирать не страшно. Для нее это был танец с Морисом. А для меня…

Я чувствовала, как рука Вивернеля расстегивает мое платье. Как его поцелуй тает на губах.

— Ты ядовит, — прошептала я, понимая, что нужно отстраниться, но не могла. Я почувствовала еще один поцелуй. Даже если он меня отравит… Пусть лучше так, чем позорная битва…

— А что? Королевы иногда предпочитают яд позору, — слышался голос Вивернеля, а я чувствовала, как его руки блуждают по моему телу. Словно опьяненная, я забыла обо всем на свете. — Так что тебе терять нечего. Лучше так, чем твои сомнения и колебания, убить или не убить… Или ой, я не могу ее убить, Энночка много в жизни страдала…

— Ты любишь ее? — спросила я, чувствуя укол ревности. Как только из его уст вылетало ее имя, меня словно кипятком обжигало.

Глава 23

— Открою секрет. Я никого не люблю, — произнес Вивернель. — Кроме власти, разумеется.

— Тогда не трогай меня, — произнесла я, понимая, что платье съехало мне на пояс, а я прижимаюсь к нему обнаженной грудью. — Пусти…

Вивернель расхохотался, откинув голову.

— Вы с мамой связались с кланом Эберхарт. Вы просто не понимаете, с кем связались! — со смехом заметил Вивернель.

Он впервые называл маму — мамой. Обычно он говорил что-то вроде: «Она» или «Мачеха».

— Мне показалось, или только что назвал ее мамой? — спросила я, глядя в зеленые глаза сводного брата.

— Я вырос и понял одну вещь. Твоя мама заслуживает уважения хотя бы потому, что терпит характер моего отца. Это раз! Второе. На каждую пещеру с сокровищами найдется свой хитрый дракон. То, как мой жадный отец осыпает ее драгоценностями, это еще надо умудриться. Моей покойной матери он не подарил и половины из того, что сыплется на твою, как из рога изобилия. Так что он заслуживает почетную фамилию Эберхарт, — заметил Вивернель, гладя мою спину.

— Мама ни разу не подлая, — заметила я, обидевшись.

— А кто сказал, что мама — подлая? Или коварная? Она не теряет надежды, что я изменюсь. Она любит меня, жалеет. У нее очень доброе сердце. Но при этом есть невероятная предприимчивость. И мой отец был ею покорен, — заметил Вивернель. — А ты, вижу, совсем приуныла… Это Морис на тебя так действует, не так ли? И его наставления? Глуши сверху, поворот, удар, еще удар, добивай! Технически ты совершенна. Но… В тебе нет воли к победе… Ты уже заранее распрощалась с жизнью…