Мой (не) любимый сводный (СИ) - Юраш Кристина - Страница 12

— Нет, он любит тебя, — заметила я, понимая, что отнимаю у сестры ее счастье. — Сильно любит. Раз бросился тебя искать по всей Академии…

— Ну еще бы, — заметила Аурика. — У него глаза просто полыхали от ярости, когда он увидел… Ну, ты поняла…

Глава 19

— Ну, смотри! — выдохнула Аурика, глядя на мое лицо, а потом стирая что-то пальцем с моей скулы. — Теперь смотрит… Хотя… Нет! Подожди…

Она снова что-то терла и добавляла.

— Ну все, теперь иди! — гордо выдохнула Аурика. — Хотя, нет! Постой!

«Хотя нет, постой!» продолжалось еще примерно час.

— Отбери у меня косметику, — сдавалась Аурика. — Или просто беги к зеркалу, пока я не передумала!

Я видела, как она мусолит кисточкой тени.

Я подошла, глядя на себя и не узнавая. Сейчас я напоминала сказочную принцессу. На ресницах были блестки, на губах тоже… Глаза стали больше и выразительней. Я невольно залюбовалась работой сестры, видя, как она переносит зеркальце себе на колени и застегивает золотой заколкой волосы.

— Нравится? — спросила она, ловко нанося себе макияж.

— Очень, спасибо, — прошептала я, вертясь перед зеркалом.

Аурика что-то рисовала себе на лице, дотошно разглядывая себя в зеркало.

— Будем надеяться, что Энна умрет от зависти! — заметила Аурика. — Может, все-таки два танца?

— Один, — заметила я.

— Вот только не надо изображать ревность! У тебя ее нет! — заметила Аурика. — К тому же тебе больше по душе Вивернель…

— С чего ты взяла⁈ — резко обернулась я.

— Послушай меня, сестренка, — заметила Аурика. — Ты очень изменилась за последний год. Раньше ты была бойкой и веселой, а последний год ты напоминаешь Академическое Привидение. Расслабься! Попытайся не думать о битве!

— Я не могу не думать, — прошептала я, глядя на Аурику, которая красила ресницы. — Она вертится в голове, словно назойливая песня. Я засыпаю и просыпаюсь в холодном поту… Я чувствую ответственность за судьбу семьи… Ведь ее не пощадят…

— Ха! Поэтому нужно киснуть, — заметила Аурика. — Я вот, например, не кисну! И даже не собираюсь! Только учти, то, что вы с Морисом тренируетесь, это все ерунда! Никто не будет сражаться честно! Тем более, Энна! И вместо тренировок захватов, вы могли бы придумать что-то гадкое, коварное, низкое и подлое!

— Да, но у Энны много союзников, — заметила я.

— А ты что? Недавно с блокнот бегала и считала, сколько людей болеют за тебя? — фыркнула Аурика.

Я промолчала. Может, она права. Может, стоит попробовать насладиться балом?

— Давай! Пора одеваться! — потерла руки Аурика. — Выпускной начнется после полуночи!

Я вздохнула, доставая из коробки роскошное платье. Оно пахло духами, а к нему в коробку насыпали конфет и сладостей в золотых обертках.

— А мне, сволочи, не насыпали конфет! — заметила Аурика, вытряхивая свою коробку. — Вот и заказывай после этого!

Я увидела на дне мешочек. А в нем были пуговки. Кто-то неизвестный пытался поддержать меня. А я сжала этот мешочек, понимая, что кто-то неизвестный желает мне добра и удачи.

От мысли об этом у меня на глазах появились слезы. Я вспомнила книгу «Сказка о золотых временах», которая лежит у меня дома в комнате. Дети у драконов редкость, а сама драконья натура не позволяет им жить мирно. Поэтому когда численность популяции падает до критической, рождается золотая драконица. Именно она способна благословлять драконов и не только на рождение ребенка. И тогда в семьях не один ребенок, не два, а куда больше. И драконы снова возрождаются. Морис сказал, что для того, чтобы благословлять на рождение ребенка нужно иметь внутри столько добра, любви и справедливости, сколько нет у Энны. «На что может благословит та, которая выбрала жизнь, полную мести и ненависти⁈», — задавал вопрос Морис. — «Та, которая ненавидит весь мир за то, что тот поступил несправедливо по отношению к ее бедным родственникам, затеявшим эту войну? Ведь если бы не они, твой отец был бы жив! Были бы живы мои мама и папа!».

Я сжала мешочек с пуговицами, понимая, что кто-то переживает за меня. Кто-то незримый, кто-то, кто пожелал остаться неизвестным.

— Ну, ты чего? — спросила Аурика, расправляя платье. — Я уже все! Надеюсь, Морис немного выпьет и перепутает нас, когда полезет целоваться!

— О, Морис вряд ли полезет целоваться, — заметила я.

— Ничего, я надеюсь до последнего! — заметила Аурика, потирая руки. Платье скользнуло по моей фигуре, а я застегнула его, глядя на себя в зеркало.

— Нам еще прическу делать! — заметила Аурика. — Я как раз заказала «Каменный лак!», чтобы если вдруг Энна захочет выдрать тебе волосы прямо на выпускном, прическа не пострадала!

Она достала несколько флаконов.

— Ну, — заметила сестра, проверяя все это на пряди волос. — Если что ты сможешь проткнуть ее прядью волос…

Сестра усадила меня в кресло и начала колдовать над прической.

— Глаза закрой, — произнесла она, отходя на несколько шагов и выставляя лак так, словно собирается не привеску мою поливать, а убивать дихлофосом муху.

— Ну! Вот теперь отлично! Кхе! — вздохнула Аурика, делая себе такую же прическу и поливая себя лаком.

— Но я бы на твоем месте задумалась бы о какой-нибудь подлости! — продолжала Аурика. — Например, какой-нибудь тайный артефакт!

— Артефакты все снимаются, — заметила я. — Перед битвой…

— Где? В сказках? — спросила Аурика, отставляя флакон. — Будет муж старый, я ему буду кой-че этим лаком поливать

— Тебе пока рано говорить о таких вещах! — произнесла я, чувствуя в комнате запах лака.

— Рано говорить о чешуе? — спросила Аурика. — Ну представь себе, он склеится и будет лежать смирно! И ни о каких приступах жадности, как деда Белуара речи быть не может!

Я услышала гулкий бой часов и обула туфли.

— Начинается! — обрадовалась Аурика. — Ура! Выпускной!

Глава 20

— Брось строить героическое лицо! — одернула Аурика, сбрызнув нас одинаковыми духами. — Один день ты можешь позволить себе расслабиться! Даже в Академии есть выходной! Попроси у своих грустных мыслей выходной на сегодняшний вечер! И скажи, что потом отработаешь… Тьфу ты, отстрадаешь!

Я улыбнулась.

— Я всегда так делаю! Меня папа научил! — заметила Аурика, цокая маленькими каблучками.

Она шла рядом, одергивая юбку.

— Ну, держись, Морис! — шептала она.

— Ты зачем ему столько признаний и открыток слала? — спросила я, вспоминая, как Морис шарахался от сестренки.

— Как зачем? — спросила Аурика, когда мы свернули за угол в сторону портала. — Мужчины по природе своей недогадливые. Кроме папы. Но папа просто опытный. Вот я и намекала Морису о том, что в этой Академии есть девушка, которая к нему не равнодушна. Такой тонкий намек.

— Ты в курсе, что он тебя боится? — спросила я, чувствуя, как страх немного отступает. Сдает позиции. Это напоминало отлив на море. Волны с шуршанием уходят вглубь моря, обнажая морское дно. Но ты знаешь, что за отливом будет прилив. Но пока его ты можешь гулять по морскому дну и собирать красивые камушки и ракушки.

— Отлично! Боится, значит, уважает. Уважает — значит любит! Цель почти достигнута! — заметила Аурика, поражая меня своей логикой. — Кстати, а ты знала, что яд виверны смертельно опасен для любого дракона? Про людей я вообще молчу. Но вот почему не умирают их жены и мужья?

— Ты о чем сейчас? — спросила я, глядя на сестру.

— Просто интересно стало! — заметила сестра. — Слу-у-ушай! А давай мы попросим Вивернеля поделиться ядом? А⁈

— Ты как собралась доить брата? — спросила я, вспоминая, как однажды на картинке видела, как люди доят кобру. Я многое помнила из мира немагии и иногда скучала по нему.

— Ну папу то мы на платья раздоили? — спросила Аурика, пожимая плечами. — Может и Вивернель брызнет нам каплю яда? А? Ты о таком не думала?