Японская война 1904. Книга шестая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич - Страница 48

— Зато, если красавиц занять, наш генерал хотя бы сможет чаще выходить из дома и не прятаться при этом, — хмыкнул со своего места Врангель. Он свое чтение закончил и теперь писал проверочную работу.

Военную историю он уже сдал. Оставались еще география, снабжение и военное законодательство. Не так много предметов, как в столице, но это только пока мы не доработали тактику, стратегию, инженерное дело и связь с учетом опыта 2-й Сибирской армии и тех новинок, что мы уже ввели в обиход, ну или введем в ближайшее время.

Если успеем… Пока что еще держался мир, но я чувствовал: один неловкий шаг, одно движение, и по крайней мере в Азии все полыхнет. Тряхнув головой, я отвлекся от нелегких мыслей, а сидящий до этого тише травы Джек Лондон именно в этот момент пихнул мне стопку исчерканных листов бумаги.

— План трансляции на английском, — выдохнул он. — Детально и с расшифровками на первый день. На неделю уже только общая программа, чтобы заранее собрать и подготовить нужных людей.

Писатель очень долго не хотел брать на себя эту задачу, но у меня не было других доверенных иностранцев. А Джеку, как ни странно, очень помогли публичные чтения, через которые он прошел в Ляояне. И голос наработал, и уверенность, и, что даже важнее, умение планировать свою и чужую работу.

— О нашей войне вы заложили меньше минуты? — Лосьев спросил моего разрешения и тоже стал читать записки американца.

— Эта война не интересна ни Англии, ни Америке, — покачал головой Лондон. — Сама по себе не интересна, а вот то, как она может повлиять на равновесие в мире — это уже другое дело. Именно поэтому я выбрал самые актуальные «местные» темы, и вот в их рамках уже рассказываю про нас.

— И как с нами связан арест члена банды Хип Синг? — уточнил Лосьев.

— Это китайская банда. Россия приносит в Китай мир и спокойствие, в итоге меньше китайцев едут в ту же Америку и мешают жизни нормальных людей. Азиатов, поверьте, в Штатах не любят, так что новость будет воспринята позитивно.

— Ого, у вас появилась Национальная авиационная ассоциация? — Буденный тоже подошел к нам. — Надо будет Кованько рассказать!

— А я как раз его опытом воздушной разведки и планировал делиться в этой теме, — Лондон даже улыбнулся.

— А с кем будет связан переход английского футболиста из одного клуба в другой за тысячу фунтов?

— А вот тут без связи, просто это рекорд для Англии, — тут же пояснил американец, который на самом деле очень хорошо подготовился к своей новой роли. — А на островах слишком любят футбол. Любая передача, где его даже просто упомянут, сразу станет интересна сотням тысяч людей, которые до этого бы и слова про нее не сказали. Грех упустить такой повод стать частью сплетен рабочих кварталов от Плимута до Леруика.

— Очень хорошо, — я закивал. — Если так пойдет, то первая английская трансляция может оказаться сразу очень успешной, и тогда стоит подумать о таких же на французском, германском и испанском языках.

— Испанский-то зачем? — удивился Буденный. — Я читал про международную обстановку, и Пиренейский полуостров давно выпал из большой политики.

Я мысленно оценил, как ловко Семен ввернул название испанского полуострова — действительно, не зря сидит за книгами. И, главное, не просто умничает, а пытается все понять.

— На испанском говорят в половине стран Латинской Америки, — ответил Лондон, а потом сразу же повернулся ко мне и нахмурился. — Это же сколько трансляций вы хотите запустить?

— В идеале ежедневно и круглосуточно на каждом крупном языке, — признался я. — И, если что, я понимаю, что это задача даже не текущего года, но готовиться можно и нужно как можно раньше. Так что, Джек, начинайте искать людей, которых вы смогли бы взять под свое крыло.

Американец поперхнулся, осознав, что именно я ему предложил, и тут благостную картинку испортил как обычно саркастичный Брюммер:

— А никто не забыл, что мы пока отгрузили всего три сотни кристаллов? И не каким-то случайным людям, а военным и разведке Англии и Франции. США вообще отказали! То есть, приемников не так чтобы много, а те, что есть… Думаете, они дадут обычным людям даже просто услышать ваш голос?

Очень хороший вопрос. Буденный вот сразу нахмурился, представив себя на месте иностранных лидеров, и он бы точно не дал нам шанса общаться с народом. А вот Лондон улыбается — с ним мы этот вопрос уже обсуждали с самого начала, и он знает ответ.

— А почему мы продаем то, что могли бы ставить только на свою технику? — ответил я вопросом на вопрос.

— И это тоже зря! — продолжил Брюммер, который хоть и был немцем из Курляндии, но за интересы России переживал очень яро. — Денег нам и за машины хватает. Могли бы и придержать тайну.

— Так не ради денег продаем, — я улыбнулся. — Мы вот победили на поле боя, а в битве за умы для большинства стран даже на сражение не вышли. Сразу получили техническое поражение. Это у нас любителей заграницы хватает, а там… Привыкли они у себя только сами решать, что слушают и что думают простые люди. И никогда не пустят чужаков на эту поляну!

— Скажете, что за границей не открыть русскую газету, чтобы доносить до них наши мысли? — удивился Лосьев. — Да только я с ходу назову вам «Колокол» Герцена или «Револьт» Кропоткина. Первый в Лондоне выходил, второй в Париже.

— И обе газеты выполняли роль революционной агитки. Для нас, не для них, — хмыкнул я. — Попытки же издавать что-то в пользу России просто не встречали понимания. В 60-х годах Петр Шувалов пытался издавать газету в Лондоне — прикрыли через месяц. В 80-х князь Мещерский вернулся к идее официальной русско-английской газеты, и ему не дали сделать даже одного номера.

— И наше радио — это как газеты нового времени?

— Все верно, — кивнул я. — Пусть покупают кристаллы, пусть как можно скорее начинают копировать… Пока они разберутся, в чем главная опасность, на рынке появятся тысячи частных станций, которые будут ловить наш сигнал. Раньше для того же пришлось бы везти в чужие страны миллионы прокламаций, искать издательства, деньги и покровителей на месте… Сейчас же мы сможем дать первый толчок, просто завезя в те же Лондон, Париж и Берлин по сотне своих пластин кварца. Энтузиасты соберут приемники, и мы создадим спрос, под который уже будет работать местное производство. Законы, запреты — они тоже будут, но будет и возможность заработать, которую местные акулы бизнеса точно не упустят.

Я замолчал. На самом деле во всем этом плане было немало подводных камней, и я по-настоящему рисковал, ставя на кон нашу возможную монополию на качественную связь. Но Шереметев уже должен был получить новые партии пластин, которые мы досылали ему в Санкт-Петербург почти каждый день, и первые агенты в свою очередь уже ехали дальше, в Европу и Америку…

Сидя в защите, нельзя победить в войне, поэтому мы снова шли вперед!

Казуэ Такамори вернулась в Йокогаму.

Официально как представитель Сацумского княжества, неофициально — как представитель сделки между князем Ито и императором. Еще неофицальнее — как доверенное лицо генерала Макарова, который искал покупателей на свои приемники в том числе и в старой Японии.

Вот только в Токио к Мацухито ее никто и не подумал пускать. Письма забрали, а вот саму оставили в городе и сказали ждать ответа. Хорошо, что с заданием Макарова все прошло быстро: стоило девушке только намекнуть, какой у нее есть товар, и представители сразу нескольких старых родов быстро выкупили как отложенные для них запасы, так и контракты на следующие поставки. А потом пришел он…

Англичанин, который предпочел не называть свое настоящее имя и к которому все обращались просто Смит. Мутная личность, которая еще недавно могла бы появиться в Китае или Индии, но никак не свободной Японии, но сейчас, увы, гарнизон города-порта Йокогама слушал его гораздо больше, чем свои официальные власти. Казуэ сначала просто отметила это, но не придала значения, а зря… Когда мистер Смит пригласил ее на встречу, то назад ее отпускать никто не собирался.