Досье леди N - Романовская Ольга - Страница 13

Перевернулась на другой бок.

В голову лезла всякая чепуха.

Что было бы, если бы он тогда согласился! Как бы Леонтий все проделал? Кто-то нетерпеливо отрывал пуговицы, стремясь добраться до желанной цели, не жалел белья, кто-то просто сдергивал его.

Сверху или снизу? Нагнул, усадил? Быстро или медленно?

Поймала себя на том, что задрала подол ночной сорочки.

Бася, это никуда не годится – фантазировать о мужчине, который тебя презирает. О мужчине старше тебя. Том, который тебя унизил. Но, может, именно поэтому он занимал мои мысли?

Мне редко отказывали. Мужская природа довольно проста, чтобы там ни твердили мужчины, каждый мечтал затащить женщину в постель. Каждый мнил себя победителем, хотя на самом деле проигрывал. Он получал тело, а женщина… Женщина – что хотела. Содержанки – деньги. Шпионки – важные сведения. Я – материалы для статей и удовольствие, за которое не приходилось платить беременностью и ведением совместного хозяйства.

Закрыв глаза, нарисовала в памяти губы Леонтия. Мысленно потянулась к ним… И в последний момент со смешком извернулась.

Плачущая девочка с косичками, значит? Тогда я ни капельки не жалею о написанном.

«Его взгляд блуждал по моей груди, ясно свидетельствуя о много лет подавляемых желаниях, – по памяти процитировала часть своего опуса, все в духе Юбера. – Воздержание дурно действует на мужчину. Как мы уже выяснили, господин Грир сторонился женщин, поэтому предпочел назвать мой внешний вид вызывающим, а не признать порочность добровольно наложенных ограничений.

Желание помочь ближнему – одно из самых важных женских качеств, поэтому я решила провести маленький эксперимент. Ничего такого, порядочные девочки трусики до обеда не снимают, тем более перед первыми встречными. Я всего лишь расстегнула пару пуговок, продемонстрировав великолепное белье от госпожи Каредди. Запомните, девочки, если вам нужно произвести впечатление, шейте только у нее. Первоклассное кружево, тонкая работа, любой цвет на ваш выбор. Фасоны для скромниц и любительниц пошалить.

Признаться, я ожидала большего от мужчины его возраста. Что это: стеснение, воспитание или медицинские проблемы? Мне самой пришлось положить его ладонь на свою грудь – ничего, хотя кое-какие признаки возбуждения наличествовали.

Впрочем, моей целью было не соблазнение господина Грира, а всесторонняя оценка его как мужчины. Тут он занял далеко не последнюю строчку в моем рейтинге. Его ум и научные достижения неоспоримы. К примеру, в нынешнем году…»

Надеюсь, после прочтения мама откажется встречаться с Дианой. Я бы точно не стала. Образ в статье вырисовывался мерзкий, но читатели падки на низменные инстинкты. Что бы там ни твердили о культуре, за бульварщину платили больше.

– К счастью, он не дракон, а то превратил бы меня в запеченную курицу.

Зевнув, прикрыла глаза.

– И, к еще большему счастью, не холерик. Такой не станет выслеживать, подкарауливать с ножом у редакции. В прошлый раз, когда аноним обвинил его в массовых изнасилованиях, ограничились извинениями на страницах газеты. А тут… Тьфу, ерунда! Но пора, пора завязывать с пошлостями. Больше я на поводу у Юбера не пойду, стану серьезной журналисткой…

Закончить мысль не успела: наконец заснула.

Перед глазами стояла темнота, вязкая, словно паутина.

Ощутив острый, до покалывания в кончиках пальцев приступ паники, попыталась проснуться, но не смогла.

Сновидение постепенно наполнялось красками, звуками.

Лицо пощипывал свежий бриз. Где-то рядом кричали чайки, пронзительно, заунывно.

Ощупав себя, поняла, что на мне короткая мужская куртка и мужские же штаны, заправленные в высокие сапоги. В руке зажат хлыст. А на лице… Мамочки, щетина!

– Так, спокойно, это всего лишь сон!

Осторожно опустилась на корточки и, нашарив большой валун, села.

Судя по всему, я на берегу моря. Отправилась на конную прогулку, а потом надумала пройтись пешком. Почему в образе мужчины? Так о ком я думала, засыпая? Правильно.

– Надеюсь, я не Леонтий Грир, иначе это уже слишком!

Вереск.

Яркое сиреневое пятно болезненной вспышкой ворвалось в сознание.

Темнота треснула, разлетелась сероватыми комками.

Незнакомая, поросшая невысоким кустарником, усыпанная мшистыми камнями долина. Узкая тропа вьется вдоль берега моря. Холодного моря – от него веяло стужей.

Воздух терпкий, смесь соли, воды и трав, такого в Меробейте не встретишь. Осень, но совсем другая, суровая и одновременно кристально чистая.

Вздохнув, медленно расслабила члены, приноравливаясь к новому телу. Хм, не так уж плохо. Навсегда остаться мужчиной я не хотела, а во сне, ненадолго – пожалуйста.

Интересно, я могу двигаться? Каково оно – шагать по-мужски?

Ноги будто ждали команды и понесли меня вперед, на взгорье. Тут ветер стал ощутимее, сильнее, рвал мои длинные волосы.

Передо мной, внизу, раскинулось бескрайнее море. Сизые барашки волн налетали на скалистый берег, с пеной разбивались о камни. Они защищали небольшой пляж в укромной бухте, где уткнулась носом в песок небольшая лодка. Упрямые волны лизали ее корму в надежде утащить на глубину.

«Вот видишь, они там», – с горечью произнес в голове незнакомый голос.

Испугавшись, отшатнулась. Нога угодила на скользкий камень, я с трудом удержала равновесие.

«Предаются любовным утехам, смеются над тобой», – с тоской продолжил тот же голос.

Он существовал во мне и одновременно отдельно от меня – такое возможно только во сне.

Аккуратно приблизившись к краю обрыва, попыталась разглядеть парочку – плод моего воспаленного воображения. Хм, только лодка и волны.

«Никого», – с облегчением констатировал неизвестный.

Меня снова ненадолго укутала тьма.

Только крики чаек, поскрипывание сапог, мягкий стук каблуков…

И острая боль в груди.

Она пронзила меня внезапно, словно круги от брошенного в воду камня, расползлась по телу.

Ноги подкосились, я повалилась на землю, в кровь разбила лицо. Но так ли это было важно, когда ниточка моей жизни истончалась с каждым мгновением, пока не порвалась.

Немой крик застыл на губах, когда я увидела себя, ту, в мужском обличье, сверху. Однако быстро сообразила: волноваться не о чем, настоящая я жива.

Поперек усеянной мелкими камушками тропы лежал мужчина. Темно-русые волосы разметались по земле. Длинные, тонкие, они поднимались в воздух от каждого дуновения ветра, щекотали уши. Одно из них оказалось проколото, в нем переливалась рубиновая капелька. Выше, ближе к хрящу, – еще одно колечко поменьше, золотое, без камушков.

Сколько хватало глаз, во все стороны тянулась вересковая пустошь. Камни, море, кустарник и труп, больше ничего. Хотя нет, постойте, вот слева тень замка на склоне, такого же мрачного, как и воды под ним.

Мое внимание привлекла закутанная в плащ фигура. Неизвестный склонился над убитым, коснувшись сонной артерии, проверил пульс. Затем перевернул его и нанес с десяток быстрых беспорядочных ударов в грудь. Но зачем, он ведь и так был мертв…

Невольно залюбовалась зелеными глазами покойного. Два хризолита, сквозь которые пропустили солнечные лучи. Красивый даже после смерти.

Убийца – никак не могла понять, он это или она – вдруг забеспокоился, поднял голову. В тот самый миг, когда я должна была встретиться с ним взглядом, меня резко выбросило из сна.

Задыхаясь, села на кровати.

Кошмар все не шел из головы, слишком яркий, реальный. Не тот ли это дух, который случайно связался со мной во время сеанса, показал мне детали своей гибели? Определенно, мне нужен некромант. Или хотя бы Дерек – пленник зеркала явно разбирался в сумеречных мирах. Но все утром, при свете дня. Надеюсь, сумею снова заснуть.

Глава 5

Прячась от дождя под навесом табачной лавки, любовалась плодами трудов своих. Заодно поглядывала на ворота академии: когда отроются?