Красно-белый. Том 5 (СИ) - Порошин Влад - Страница 4

— Товарищ Никонов, можно вас на пару слов? — неожиданно остановил меня на подходе к 7-этажному бетонному зданию, где размещался комбинат газеты «Правда», какой-то широкоплечий и коренастый мужчина в сером пальто.

— Вы ошиблись, — пробурчал я, пытаясь обойти незнакомца.

— Не может быть, чтобы я не узнал лучшего форварда сборной СССР, — улыбнулся широкоплечий мужчина, показав мне обложку «Советского спорта», на которой красовалась моя довольная мордуленция после эпической победы на сборной Финляндии. — Пройдёмте в машину, я вас надолго не задержу, — сказал незнакомец и предъявил мне корочки капитана МВД.

— Если вы по поводу окурков, которые валяются на тротуаре, то это не я, — выдавил я из себя улыбку. — Я вообще не курю.

— Смешно, — процедил сквозь зубы капитан милиции, приоткрыв для меня заднюю дверь в чёрной служебной «Волге».

— Смешно не смешно, но при желании можно докопаться и до столба, — пробубнил я, прежде чем сесть в автомобиль, и подумал, что пока дергаться не имеет смысла, за мной никакого криминала нет и я ни в чём не виноват.

— Нашему ведомству стало известно, что у вас есть проблемы с московским жильём? — улыбнулся сотрудник МВД, сохраняя при этом холодный и колючий взгляд. — Поэтому у меня для вас есть очень хорошая новость. Пропадает прекрасная двухкомнатная квартира в самом центре Москвы.

— Квартира в самом центре пропадать не может по определению, такая жилплощадь разлетается быстрее горячих пирожков в морозный день, — хмыкнул я.

— Вот по этой причине эту жилплощадь мы готовы подарить вам, а вы в свою очередь следующий сезон проведёте в рядах московского «Динамо», — сказал незнакомец. — К тому же вам, как человеку военнообязанному, по закону требуется два года отслужить. И поверьте, молодой человек, что служить, проживая в хорошей квартире…

— Катаясь на хорошей машине, — поддакнул водитель «Волги», похлопав своего четырёхколёсного друга по приборной панели.

— А так же играя за первоклассную команду и питаясь в лучших ресторанах города Москвы, это гораздо лучше, чем тянуть лямку простого рядового где-нибудь на северах или в глухой тайге, — закончил небольшую рекламную речь товарищ капитан.

— Согласен, в Москве лучше, чем в тайге, — кивнул я, приоткрыв дверь служебной «Волги». — Обещаю всё как следует взвесить и обдумать.

— Квартира долго ждать не будет, — хохотнул водитель.

— А я не привык серьёзные и судьбоносные вопросы решать с кондачка, — проворчал я и, выскочив из машины, поспешил к парадному входу в комбинат газеты «Правда».

«Вот и началась первая часть Марлезонского балета под названием „Пока уговариваем по-хорошему“, — забубнил я себе под нос, скрывшись за толстой парадной дверью. — Значит вскоре начнутся уговоры по-плохому и даже по очень плохому. Вот ведь зараза».

На базу в Тарасовку я вернулся под вечер, когда на улице уже основательно стемнело. И всю дорогу меня не оставляло тревожное чувство, что некто топает за мной по пятам. И на улицах Москвы, и в метро, и в электричке я постоянно чувствовал на себе чей-то неприятный взгляд. А когда шёл пешком со станции, то я один раз резко обернулся и заметил кого-то мужика, который словно специально свернул на другую улицу.

­– Либо товарищи из МВД решили меня попугать, либо нервы расшалились, — прошипел я, поднявшись в свою комнату и повесив мокрую от снега куртку на плечики.

Кстати, что касается жилплощади, то моя бывшая невеста Тамара известие о скором переезде в собственную однокомнатную квартиру восприняла спокойно и даже равнодушно. Я ей протянул телефон человека, который должен был быстро уладить все бумажные вопросы, перекинулся парой слов и поймал себя на мысли, что мы — совершенно чужие люди. «Какая могла быть свадьба, какая женитьба? — подумалось мне тогда. — Я не интересен ей, она не интересна мне. Как будто наша встреча была неким наваждением, а теперь пелена упала с глаз и мне открылась банальная и унылая реальность».

— Володь, мы войдём? — спросил Гена Морозов, дважды стукнув в мою дверь.

— Заходи, — тяжело вздохнул я, переодеваясь в домашнюю спортивную одежду.

Тем временем в мою комнату вползли наши юные дарования: Морозов и Поздняков. «Сейчас начнут благодарить за попадание в заявку на матч против „Нефтчи“», — догадался я.

— Мы это, тут хотели тебя поблагодарить, — промямлил Боря Поздняков. — В общем спасибо.

— Я-то тут причём? — всплеснул я руками. — Вы хорошо работали на тренировках, сегодня выиграли мини-футбольный турнир. Неужели вы думаете, что «дед», который с нуля создавал с братьями «Спартак», который отсидел в лагерях, вернулся и снова приступил к работе на благо нашего футбола, будет слушать меня, 21-летнего пацана?

— Ну, всё равно, — буркнул Гена Морозов. — Парни в дубле поговаривают, что сейчас почти всё от твоего слова зависит.

— Если всё зависит от меня, тогда почему первый тайм против ЦСКА я отсидел на лавке? — прорычал я. — А в игре против «Арарата» вышел в самом конце на 5 минут? Николай Петрович — это главный тренер и все решения принимает именно он. Что касается вас, то он меня спросил как тебе молодые парни Поздняков и Морозов? Я ответил, что толковые ребята, и если не забухают, то далеко пойдут, вплоть до сборной СССР. Чё ржёте? — рыкнул я, когда услышав про тлетворное влияние алкоголя на организм спортсмена, они громко захохотали. — Я не шучу. Подсядете на это дело, — я хлопнул себя тыльной стороной ладони по горлу, — пропьёте весь талант. И закончите с футболом из-за травм намного раньше срока.

— А если мы не забухаем? — всё ещё хохоча, спросил Боря Поздняков.

— Послушайте меня внимательно, балбесы, — совершенно серьезно произнёс я. — Примерно через десять лет каждый из вас сможет спокойно поехать на загнивающий запад и заработать там, играя в футбол за европейские команды, хорошие деньги. Вам к тому времени исполниться всего 27 годков, и это лучший футбольный возраст. Вот и решайте, что важнее: рюмка водки на столе или деньги на своём счету в швейцарском банке.

Тут в дверь опять постучали, и в комнату заглянул Саша Калашников, с которым мой, скажем так, предшественник отыграл два сезона за новосибирский «Чкаловец». «И этот пришёл благодарить», — проворчал я про себя.

— Спасибо друг! — прямо с порога выпалил Сашка, высокий, статный, круглолицый и кучерявый парень с восточными чертами лица. — Я даже и мечтать не мог, чтобы выйти в старте на золотой матч! — прогудел он и полез обниматься. — Кстати, танцовщица Маша передавала тебе привет, — шепнул он.

«Вот ведь зараза! — прошипел я про себя. — Совсем ведь вылетела из головы вся эта моя затея с группой „Мираж“. И бывшая танцовщица из варьете Маша и музыкант Гена со своими лабухами, все они ушли на второй план, пока тренировался в сборной. Мне же теперь нужно сидеть тише воды и ниже травы. Это когда была нужда в деньгах, мне был интересен гастрольный тур музыкантов. А сейчас из-за подобной полузаконной деятельности меня товарищи из МВД вмиг возьмут за „бубенцы“! Значит, придётся всю эту затею с „Миражом“ сворачивать, и отпускать ребят и девчат в свободное плавание. А по поводу выручки денег за песни, якобы моего сочинения, то этот вопрос перенесём на дальнюю перспективу. Жизнь на этом 1979 году не заканчивается».

— Привет от Маши — это замечательно, — улыбнулся я. — Потому что алкоголь, никотин, наркотики, азартные игры, допинг, из-за которого у женщин растут усы — это для футболиста плохо. А всё остальное хорошо! — хохотнул я. — Мы же с вами не монахи и не евнухи, верно?

— Это точно! — загоготали Морозов и Поздняков.

— Слушай, Никон, нужно будет Старостиным намекнуть, что по случаю золотых медалей неплохо бы устроить банкет в ресторане, где выступит наша группа «Мираж», — предложил Калашников.

— Если нужно, то намекнём, — кивнул я. — Пошли, мужики, на ужин, а то завтра против «Нефтчи» ноги не побегут. И кстати, золото мы с вами ещё не выиграли.

Глава 3

Следующий субботний день с одной стороны продавал нас, футболистов, и многочисленных болельщиков относительно тёплой погодой, всего минус 5 градусов Цельсия, а с другой стороны огорчил снегопадом, при котором нам предстояло играть. К слову сказать, людей на трибуны Центрального стадиона имени Ленина пожаловало видимо-невидимо. Любители спорта в красно-белых шарфиках буквально ломились на стадион, чтобы запечатлеть в памяти, как их родной «Спартак» спустя десять долгих лет выигрывает золото чемпионата СССР. В то, что команда на фоне накопившейся усталости из-за игр на Еврокубок и за сборную страны, проиграет бакинскому «Нефтчи» никто не верил. Однако в первом тайме нам своих многочисленных поклонников порадовать не удалось. На белом-белом покрывале ноября, в которое превратился зелёный газон Лужников, разрушать у наших гостей из солнечного Баку получалось гораздо лучше, чем нам созидать.