Черный обходчик (СИ) - Криптонов Василий - Страница 45

— Ты ещё не понял? Никуда он не пойдёт.

— Это ты не понял, видящий. Я его не оставлю.

— Что здесь происходит?

Я обернулся.

На том месте, где нас высадили из такси, припарковался знакомый внедорожник. Николай-старший хлопнул водительской дверцей и быстро шёл к нам.

— Ты? — пробормотал, глядя на него во все глаза, Николай-младший. — Это ты устроил… вот это всё⁈

— Нет, — поспешно вмешался я, — я просто попросил его приехать. О том, что привезу тебя, не предупреждал. Идёмте, уважаемые, — кивнул на дверь кафе, — нам есть о чём поговорить.

— Я не собираюсь с ним разговаривать!

— Предпочитаешь общаться с обходчиком?

— И с обходчиком не буду! Я сумею от него уйти! Я…

— По-моему, ты уже достаточно набегался. — Я крепко взял Николая за плечо. — Идём.

— Ты уверена, что именно так представляла себе их встречу? — спросил я у Изольды.

Та грустно покачала головой.

После того, как мы сели за стол, я принялся излагать суть проблемы. Николай-младший меня перебил, потом его перебил отец, и через пару минут конструктивная беседа закончилась, не начавшись. С обеих сторон посыпались обвинения.

В отдалении топталась официантка, пытаясь выбрать момент, чтобы подсунуть нам меню, но просвета пока не предвиделось.

— Я говорил тебе, чтобы ты не смел связываться с этим дерьмом⁈ Говорил⁈

— А я тебе ответил, что уже взрослый! Сам знаю, как мне жить, и учить меня не надо!

— Ну конечно, ты же самый умный! Всему научился!

— Зато я никого не предавал! В отличие от тебя.

— А я предавал⁈

— Да! Ты нас бросил.

Николай-старший тяжело вдохнул и выдохнул.

— Не мог проводить с вами столько времени, сколько требовала твоя мать — не равно «бросил».

— Она сказала, что бросил! Между нами и работой выбрал работу. Дороже неё у тебя ничего нет. Так что ты сейчас ко мне привязался? Какая тебе вообще разница, что со мной⁈

Лицо Николая-старшего затвердело. Он сглотнул.

Горько проговорил:

— Я знал. Понимал, что когда-нибудь ты это скажешь. — Сжал кулаки и уставился в стол.

А мне вдруг стало до смерти его жалко — человека, который всю жизнь горел на работе. Отчаянно пытался, но так и не сумел удержать при себе семью.

Представил, как это было. Как Николай обещал появиться на чьём-то дне рождения, или быть дома в новогодние праздники, или поехать с семьей в отпуск. А потом случалось что-то, из-за чего никак не мог выполнить обещание.

Полтора месяца назад я не знал, как это бывает. А сейчас знаю куда лучше, чем хотел бы.

— Заткнись, — холодно сказал я Николаю-младшему. — Ты никогда и ничего не делал для других. А твой отец пожертвовал своей личной жизнью ради людей, которых даже не знает. Он не появлялся дома не потому, что не хотел, а потому, что не мог поступить иначе! То, что твоя мать устала от этого и решила уйти — её выбор. А ты не имеешь права его судить. Тебе двадцать один год, блин! А ты всё ещё предъявляешь за детские обидки. Переваливаешь с больной головы на здоровую.

— Да ты-то кто такой, чтобы влезать⁈ — вскинулся Николай-младший. — Твой отец тебя бросал⁈

— Мой отец меня проклял, — сказала вдруг Изольда. — И до самой смерти жалел об этом. Судьба нас развела. Поговорить так и не удалось.

Повисла тишина.

— Почему ты не говорил, что у тебя есть медали? — Николай-младший вдруг повернулся к отцу.

Тот смешался.

— Да не знаю. Повода не было. А откуда ты…

— Я не хуже тебя! — Младший вскочил. Голос у него зазвенел. — Я не трус и не эгоист, понятно⁈

Он выбежал из-за стола и рванул к двери.

Изольда подхватилась следом, я поймал её за руку.

— Стой.

— Но там же обходчик!

— Вот именно.

Николай-старший посмотрел на нас. И бросился к двери вслед за сыном.

— Нет! — Я загородил ему дорогу. — Не мешай парню!

— Это ты не мешай.

Николай без труда меня отшвырнул и двинулся дальше. В том, что в драке победа будет за ним, я не сомневался.

Мы с Изольдой переглянулись. На улицу переместились одновременно, раньше, чем вышел Николай-старший.

И увидели, как Николай-младший берёт за плечи чёрного обходчика-Дениса и отталкивает — с такой силой, что тот шлёпается в лужу. А сам с независимым видом разворачивается и шагает прочь.

Из кафе выскочил Николай-старший. Бросился догонять сына. Догнал, они о чём-то горячо заговорили.

— Кажется, мы здесь больше не нужны, — пробормотала Изольда.

— Пожалуй, — кивнул я. — Наверное, мы сделали процентов сто десять от того, что видящие проводники вообще должны были сделать в такой ситуации.

— Эти десять процентов нужны, чтобы, помимо видящих проводников, оставаться ещё и людьми.

— Звучит как тост…

— Меню, пожалуйста? — спросила, приблизившись, официантка.

— Нет, спасибо, — улыбнулась ей Изольда. — Мы уже уходим.

Вопрос с чёрным обходчиком, конечно, не был решён. Пусть Николай-младший и примирился с отцом, пусть сумел победить страх — это не меняло приговор, вынесенный вселенной. Раковой опухоли плевать, продолжаешь ты торговаться или уже добрался до стадии смирения. Чёрному обходчику плевать, боишься ты его или нет.

Следующим — и единственным возможным — шагом был визит к ангелу, но тут я внезапно начал колебаться. В память почему-то назойливо лез Ван. Когда я, на заре своей карьеры, попёрся единолично проверять полученный от Даниила Петровича сигнал и едва не погиб, Ван спас меня, наорал, а потом, подумав, обвинил сам себя за то, что влез в мой Путь, или типа того.

В общем, сейчас я чувствовал, что готов понять философию китайца. Готов понять ответственность смотрящего или вообще какого-либо начальника. Нельзя просто так взять и изменить чужую судьбу. За последствия этой перемены ответственность уже будешь нести не он, а ты. Всё, что с ним случится после, случится из-за моего выбора, а не выбора Николая-младшего. На уровне слов я это понимал и раньше. Но теперь слова внезапно проникли глубоко в сердце и озарили мрачным светом чертоги моего разума.

В общем, единственный вывод, который я для себя сделал: спешить пока не надо. Отпихивать от себя обходчика Николай-младший научился, какое-то время сможет самостоятельно обеспечивать свою безопасность, а там — поживём, увидим.

Подойдя вместе с Изольдой к отелю, я увидел маячащего за парковкой пожирателя. И вздохнул. Вот с этим не спешить было уже, кажется, нельзя.

— Не помню! — завывал пожиратель, сидя на асфальте и обхватив голову руками. — Ничегошеньки не помню!

Мы сидели в каком-то благоустроенном дворе на лавочке, не смущая ползающих по горкам и каруселям детей, ибо находились в призрачном мире. Изольда с опасливым интересом смотрела на сидящего напротив пожирателя. В таком амплуа этих тварей она ещё не видела.

Мы пробовали и так, и сяк, но добились примерно ничего. Пожиратель хорошо вспоминал разнообразные рандомные элементы моей жизни. Какие-то короткие сценки из раннего детства, в основном. Опять всплыла в разговоре та тема, с санками, где я в воспоминании как будто смотрел на себя со стороны.

— Это нормально, — сказала вдруг Изольда. — У действительно одарённых детей разум не может сразу вместить всё, что им достаётся. Поэтому душа какое-то время как бы находится снаружи.

— Я — одарённый?

— Ты — видящий. В плане развития души это примерно эквивалентно гению Леонардо да Винчи.

— Преисполнился благоговения к себе…

— А вот это — зря. Дар — не твоя заслуга, а того, кто его дал. Гордыня не доведёт до добра.

— Я вам не мешаю? — Пожиратель отнял руки от лица и посмотрел на нас.

— Нет, всё норм, продолжай, — сказал я. — А, или это был сарказм?

— На кону стоит моё существование. Неужели так трудно сосредоточиться на мне⁈

— Ого, — сказал я. — Вот это — ого.

— Что — «ого»? — насторожился пожиратель.

— Ну, сколько я с вашим братом общался, могу сказать, что чувство юмора — это не ваше совсем. Даже сарказм. Могу ошибаться, но мне кажется, что ты делаешь некоторые успехи.